Иногда они возвращаются

Вообще это написано еще месяц назад, в рамках писательского тренинга. Мне вдруг захотелось вернуться назад, заглянуть к этим ребятам. А теперь я и до вас это донесла. Так что... всем, кто помнит "Фамилиара", кто помнит Рена и Тьена и их маленькую семью - этот маленький кусочек их жизни.

Тьен встряхнулся и завилял хвостом. Полюбовался на серого щенка, который немедленно повторил его движения, в процессе чуть не плюхнувшись на пушистый зад. Подтолкнул его носом в сторону двери и убедился, что малыш почти не споткнулся о порог. Им предстояла прогулка по саду, где щенок сможет научиться ориентироваться во множестве запахов, которые не чувствует в человеческом виде.
Возле старой яблони их нагнала рыжая белка с белой грудкой. С громким стрекотом взлетела по стволу, пробежала по веткам, не удержалась на слишком тонком прутике и шлепнулась вниз, на вовремя подставленную Тьеном спину. Щенок немедленно заскакал, пытаясь ухватить белку за хвост, та в отместку кидалась в него травой и веточками. Тьен тихонько зарычал — не всерьез, но достаточно, чтобы оба ученика пристыженно потупили мордочки.
Сверху раздался пронзительный крик, над крышей дома мелькнула быстрая тень. Тьен быстро превратился и скомандовал подопечным:
- Бежим домой, Дени вернулась!
Белка с писком и стрекотом метнулась к дверям дома. Щенок замешкался, потоптался на месте, словно лапы тянули его в разные стороны.
- Давай, Яни, у тебя получится.
Щенок уперся в землю посильнее, выгнул спину и наконец-то превратился в такого же неловкого подростка.
- Молодец, Яни! - Тьен похлопал парнишку по плечу, и тот вымученно, но благодарно улыбнулся.
Превращения все еще давались Яни с трудом, хотя ему было уже четырнадцать. Мешал страх. Что было неудивительно, учитывая, что он всего три месяца назад добрался до них с Реном, а до того за каждое превращение его нещадно колотили.
Рен не первый год пытался убедить деревенских, что фамилиар это не нечисть и не проклятие, но вековые предрассудки были сильнее. Единственное, чего им удалось добиться, так это того, что теперь все дети на много лиг вокруг знали — если тебя выгнали из дома, потому что ты превращаешься в зверя, нужно идти в Приют Колдуна.
Название это придумали не они. Его вообще никто не придумывал, оно само как-то возникло и закрепилось за домом, в котором жил колдун со своим фамилиаром, кухаркой и младшей сестрой, и где всегда были готовы приютить малолетнего «оборотня». На данный момент там обитали восемь фамилиаров. Включая тех самых кухарку и сестру. Впрочем, насчет Изи мнения расходились. Некоторые считали ее сестрой Рена, другие дочкой, третьи замечали ее сходство с Тьеном. Сама Изи, к тринадцати годам ставшая мастером проказ и шуток, обожала вводить людей в заблуждение, каждый раз отвечая на вопросы о своих отношениях с Реном по-разному, придумывая все более чудные истории.
Прокормить столько человек было непросто, поэтому маленький садик вокруг дома разросся, огород увеличился втрое, а в построенном руками Тьена сарае мычала корова и кудахтала дюжина кур. По счастью все их «приемыши» были детьми деревенскими, сызмала привыкшими работать по хозяйству, так что рук хватало и в огороде, и в сарае, и на кухне, где Мара, казалось, круглый день готовила на эту ораву. Рен поначалу протестовал, утверждая, что он способен сам заработать на всех, что дети пришли сюда учиться и учебой должны заниматься. Тьену с Марой пришлось немало потрудиться, чтобы объяснить ему, что он не должен один заботиться обо всех, и что в настоящей семье все помогают друг другу и у каждого есть своя роль.
Тьен пропустил Яни вперед и следом за ним шагнул в просторную кухню. Которая вовсе не казалась такой просторной сейчас, когда в ней столпилось столько народа. Дениз стояла посреди комнаты, широко раскинув руки. Анук и Пер, самые младшие, висели у нее на шее, Мара пыталась обнять девушку, Яни немедленно присоединился к ней. Откуда-то изнутри дома вылетела Изи, с размаху врезалась в общие объятия. Перепуганный Пер немедленно превратился, юркой лаской вскарабкался на макушку Дениз и оттуда зашипел на обидчицу. Изи смущенно извинилась, но своего места рядом с Дениз не уступила. Она просто души не чаяла в старшей девушке, и всегда очень скучала, когда та уходила в город.
Мара с трудом заставила всех сесть за стол и принялась разливать чай, когда из кабинета наверху спустились Рен с Микой. Волосы колдуна, как обычно, были взъерошены, глаза щурились на свет — наверняка опять забыл лампу в комнате зажечь. Тьен только головой покачал снисходительно. Мика готовился к своему первому контракту, и Рен давал ему последние уроки, пытаясь убедиться, что фамилиар готов ко всему.
Когда все наконец закончили здороваться и обниматься, начались расспросы. Дениз с улыбкой рассказывала о своем последнем контракте.
- Это было интересно. Мы даже в соседний город ездили пару раз. И он остался доволен моей работой. - Она с гордостью выложила на стол мешочек с монетами. - Даже предлагал мне постоянный контракт.
Мика громко фыркнул.
- Работой он был доволен, как же. Ему понравилась твоя…
- Мика! - шикнула на него Мара. Парень упрямо качнул головой. Тьен мысленно был с ним согласен. Фигура у Дениз была совсем взрослой, а предлагать постоянный контракт после всего месячного знакомства только ради работы ни один маг не станет. Но он благоразумно промолчал. Потому что знал, что…
- Постоянный контракт? Но тебе всего семнадцать! Расскажи мне побольше про этого мага. Мне не нравится, что он пытается воспользоваться твоей неопытностью.
Угу. Вот поэтому. Потому что не хотел давать Рену еще один повод для беспокойства, тот и так прекрасно справлялся с этим, постоянно тревожась за каждого из подопечных.
- Я не ребенок! - возмутилась между тем Дениз. Тут же успокаивающе положила ладонь на руку учителя. - И не волнуйся, Рен, ты же знаешь, я никогда не соглашусь на постоянный контракт.
- Нет, почему же, попозже, когда ты получше узнаешь себя и окружающих…
- Никогда, - отрезала Дениз. - Я не для того из-под венца сбежала, чтоб в другую кабалу пойти.
Дениз была самой старшей из их учеников. И попала к ним тоже в самом старшем возрасте. В отличие от других, родители не выгоняли Дениз, чему способствовала ее животная форма. Отец быстро сообразил, что с послушным ястребом можно легко охотиться, и девушка до 16 лет спокойно жила дома, оборачиваясь, когда угодно. Но когда родители заявили, что хватит ей глупостями заниматься, пора замуж да своих детей нянчить, она поняла, что относительной свободе пришел конец, собрала нехитрые пожитки и темной ночью ускользнула из дома. Рен поначалу сомневался, удастся ли ему научить открываться силе почти взрослого фамилиара, но девушка оказалась очень смышленой и училась быстро. Настолько быстро, что уже почти полгода работала самостоятельно, находя колдунов через агентство в городе.
Вот и теперь она вернулась после завершения очередного контракта. И как обычно придвинула мешочек с монетами Маре.
- Ты ничего не должна нам отдавать, это твои и только твои деньги! - немедленно запротестовал Рен.
- Мои, - кивнула Дениз. - и я могу делать с ними, что хочу. А я хочу, чтобы вы потратили их на зимнюю обувь для малышей. И не волнуйся, себе я уже купила.
Рен, неутомимый упрямец, еще пытался спорить, но его быстро перебили дети, забросав Дениз расспросами о городе, о работе и вообще обо всем, что приходило в голову.
Засиделись допоздна, чай постепенно перерос в обед, потом снова в чай. Анук уже клевала носом, Пер свернулся клубком на коленях у Мары, накрыв мордочку пушистым хвостом и посапывая, и Тьен подумывал, что пора отправить всех по кроватям, когда снаружи раздался тихий звук, словно бы мяуканье. Сразу несколько голов со звериной скоростью повернулись к двери. Звук повторился, на этот раз чуть громче. Нет, не мяуканье. Плач. Детский плач. Тьен склонил голову на бок, потом бросился к двери, рывком распахнул ее и замер, ошарашенно глядя себе под ноги. За его спиной замерли дети.
Им не впервой было находить за своей дверью никому не нужного ребенка. Но впервые он оказался настолько маленьким. Девять пар глаз уставились на сверток, в котором размахивал кулачками младенец. Не новорожденный, нет, но ему определенно не было и года.
Пока все удивленно переглядывались, вперед протолкалась Мара. Решительно подхватила малыша на руки и понесла в дом. Устроила на столе и аккуратно развернула старое одеяльце. Мальчик в дырявой рубашонке тихо плакал, казалось, у него не было сил на более громкие звуки.
- Какой он худой! - ахнула Дениз.
- И бледный, - добавил Мика.
- Что вы смотрите, ему холодно! - шикнула на них Мара. - Мика, неси чистую рубашку и одеяла. Яни, поставь котел с водой на огонь.
Мика сорвался с места, но прежде, чем он вернулся, Изи превратилась, запрыгнула на стол и прижалась боком к ребенку. Малыш инстинктивно потянулся к мягкой и теплой дикой кошке. Пер с Аник переглянулись, и тоже превратились, прижавшись к ребенку с другой стороны.
- Ну, что вы делаете? - всплеснула руками Мара, но Рен остановил ее. Его взгляд не отрывался от малыша, который повернулся на бок, обхватил обеими руками кошку, успокоился и засопел.
- Уснул! - недоверчиво прошептал Тьен.
- Не понимаешь? - спросил Рен, погладив каштановые волосики на голове ребенка.
- Нет. Он слишком мал, чтобы проявить себя фамилиаром, почему же его подбросили нам?
- Прикоснись к нему.
Тьен озадаченно протянул руку, положил на спину ребенка, и тут же широко распахнул глаза.
- Он что, маг?!
- Да. В крестьянских семьях дети с магическими способностями почти не выживают. Слишком много странного вокруг них происходит, да и сами они болезненные и беспокойные, потому что магам с младенчества нужен рядом фамилиар, стабилизирующий настроение. Этот малыш, должно быть, очень силен.
- Значит, ему повезло, - улыбнулась Мара. - Потому что его будет учить самый лучший маг.
- Кто? - удивленно заморгал Рен.
- Ты! - рассмеялся Тьен, обнимая своего колдуна. - Наконец-то тебе будет, кому объяснять все эти твои магические теории.
- Сейчас ему нужны не теории, а чистая одежда и молоко, - сурово прервала их Мара, но ее тон никого не обманул. Вокруг стола царили радость и предвкушение. Потому что их разношерстная семья стала больше еще на одного человека.

Осталось решить, выложить это на ФБ отдельно со ссылкой на Фамилиара или просто добавить как еще одну главу? Как там это вообще принято?

---

Фамилиар, глава 8

в которой описываются деревенские нравы, а колдуну приходится поработать
Текст на Фикбуке

Глава 8

В доме кузнеца было тесно. Помимо самого хозяина, его жены и ребенка здесь были оба крестьянина, приведших колдуна, трое старейшин и еще пара гостей, которых никто не звал, но которые все равно заявились поглазеть на необычного гостя.

Сам он сидел на лавке во главе стола, на месте, которое уступил ему хозяин дома. Черный пес улегся у него в ногах и внимательно изучал собравшихся вокруг людей. Они же тем временем пытались вспомнить, что случилось в деревне пять лет назад.

— Это все Эрван затеял. Тогдашний старейшина. Его корова молочная — лучшая в деревне была корова — заболела и перестала молоко давать. А потом внучка его младшая умерла, до года не дожив. Ну он и объявил, что это все, мол, бабка Лу виновата, что она порчу на его дом напустила.

— А я говорю, это Ронан придумал. Все кричал, что как бабка Лу пройдет мимо его дома, так в подвале сразу все молоко киснет.

— Так Ронан же на племяннице Эрвана женат, он его первый приспешник был.

— Ну а за Ронаном, конечно, дружки его сразу подхватили. Мол, точное дело, ведьма она, порчу творит.

— А она и впрямь была? Ведьмой? — уточнил колдун.

Обычно ведьмами в деревнях называли женщин со способностями, никогда не обучавшихся магии, полагавшихся исключительно на интуицию и случайное везение. Мужчины, чувствительные к магии, обычно выбирали подходящую профессию, заучивали несколько формул, передающихся от мастера к подмастерью, и этим довольствовались. Вот как здешний кузнец, в чьих работах: серпах, ножах да гвоздях, сложенных на полках, прослеживалась магическая искра. И если он при этом и старел чуть быстрее своих ровесников, то не намного — много магии таким путем не зачерпнешь. Женщинам по деревенским понятиям профессии не полагалось, а потому их вообще никто ничему не учил.

— Ну так что, была она ведьмой?

— Так тут ведь как, сударь колдун. Одни говорят, что была, другие — что слухи это и глупости.

— Она травами лечила людей, — вставила тихо жена кузнеца. — Еще когда я маленькая была, мать меня к ней водила.

— Ну вот Эрван и заявил, что, мол, раз лечить может, значит может и уморить. Что она коров портит, что на молодух бесплодие наводит, что с волками разговаривает, а они потом скот режут.

— Подговорил других старейшин, чтобы, мол, казнили ее.

Колдун перевел взгляд на старейшин.

— Это еще до меня было, — немедленно спохватился один, — не был я тогда старейшиной.

— А я болел тогда, дома лежал.

— А я сразу против был, говорил что нельзя убивать. Ну из деревни выгнать еще куда ни шло, а убивать ведьму — разве ж можно! Только они меня не слушали. Эрван упрямый был, что твой осел. Собрал зятьев своих да их дружков, и пошли они к дому бабки.

— Ну и того… связали ее, значит, и в озеро бросили, — неловко завершил историю последний рассказчик.

Рен устало закрыл глаза.

— А они не побоялись, что она нашлет порчу на них, раз так верили, что она это может?

— Так тут ведь как… — вздохнул Лем. — Верили они или нет, это еще неизвестно. Кричали они много чего. А как бабки Лу не стало, Эрван, значит, заявил, что как он от нее сильнее всех пострадавший, ему, значит, ее дом с садом полагается. Что там теперь его младший сын жить будет.

Колдун поморщился. Картина вырисовывалась неприглядная, но, к сожалению, не редкая. Он уставился на трех старейшин.

— А где теперь тот Эрван?

— Так помер он. Три года как помер.

— А сын его, что в бабкином доме поселился, еще через год уехал. Собрал весь скарб, домашних своих и уехал в другую деревню, к родичам жены. Видно, не жилось ему ладно в доме покойницы.

— А когда начались проблемы с этим озером?

Крестьяне переглянулись.

— С год как?

— Да, прошлым летом.

— Только поначалу никто не сообразил, что дело в озере. Ну пропадать скотина стала… Изредка поначалу. Подумали что лисы или, может, волки. Только оно стало все чаще да чаще случаться.

— А потом Оскаров сын пропал… стали искать его, нашли лишь поясок да следы, в озеро ведущие.

— Хотели озеро обыскать, думали, утонул мальчонка.

— А оттуда как охнуло! Еле ноги унесли.

Рен прекрасно представлял себе, как оно «охнуло», он сегодня имел возможность наблюдать этот феномен в действии. Да и в остальном ему все было ясно, поэтому он решительно поднялся со скамьи.

— Благодарю за информацию, я узнал все, что хотел. Завтра я постараюсь решить вашу проблему. А пока я хотел бы отдохнуть.

Крестьяне зашумели, засобирались. Засуетилась хозяйка, убирая со стола и стеля гостю постель на широкой скамье у очага. Когда все затихло, Рен устало стянул башмаки, лег на спину поверх перины, предварительно прибегнув к помощи Тьена и сотворив небольшое заклинание против клопов и клещей. Уставился на закопченый потолок и принялся перебирать в уме амулеты и заклинания, которые могут пригодиться завтра.

Проблема была в том, что специализированных методов на такой случай не существовало, хотя сам по себе он был нередким. Вопреки народным поверьям при гибели колдуна вовсе не все его чары и заклинания теряли силу. Особенно это касалось магии, использованной перед самой смертью. В старые времена была даже своего рода мода на предсмертные заклинания-ловушки. Если его создатель умирал не самой естественной смертью, заклинание срабатывало, превращая его тело в источник неуправляемого магического потока. Неуправляемого, но нацеленного на виновников смерти заклинателя.

Деревенская старуха, конечно, не знала ничего о подобных заклинаниях. Однако она наверняка пыталась защищаться и, может быть даже неосознанно, открыла себя для потока силы. Которая, не будучи использована, просто копилась вокруг тела, направляемая последним желанием ведьмы наказать обидчиков. И как вода, скопившаяся в яме, застаивается и тухнет, так и магия в месте гибели ведьмы застоялась и исказилась и породила… вот то, что породила. Нет, нечисти в мире действительно не существовало, то, что таилось на дне озера, было не разумнее активного вулкана или зыбучих песков, но от этого оно не становилось менее опасным.
И источником всего этого было тело ведьмы, точнее то, во что оно могло превратиться за годы на дне озера. Оставалось решить задачку — как добраться до останков и при этом не позволить магическому омуту поглотить себя.

Рен раздраженно повернулся на бок, мысленно ругая себя за то, что ввязался в эту историю. Безусловно задача была интересной, но сопровождающая ее история оставляла отвратительное послевкусие. Одна мысль о здоровых мужиках, без зазрения совести расправившихся с беспомощной старухой, отбивала всякое желание помогать и им, и тем, кто их не остановил. Колдун напомнил себе, что не считая главного виновника, Эрвана, который еще неизвестно даже, отчего умер, больше всего пострадали от магического омута ни в чем не повинные животные. И дети. Дети никаких преступлений не совершали, было несправедливо, что им приходилось расплачиваться за чужие поступки.

Колдун вздохнул и снова перевернулся на другой бок. В следующий момент ему в лицо ткнулось что-то лохматое и мокрое. От неожиданности он чуть не закричал, но тут раздалось раздраженное рычание, и он сообразил, что прямо перед ним сидит Тьен.

— Чего тебе? — тихо проворчал колдун.

Пес фыркнул и тяжело плюхнулся на пол всем телом, словно намекая — хватит вертеться, пора спать. Что самое печальное, он был прав. Завтра предстояла нелегкая работа. Рен покрепче закрыл глаза и постарался выбросить из головы все посторонние мысли.

Встали они, как водится у деревенских, с первыми лучами солнца. После быстрого завтрака, накрытого хозяйкой, колдун взял сумку с запасом зелий и решительно вышел из дома. И тут же остановился, наткнувшись на небольшую кучку любопытных, уже поджидавших его.

— Я собираюсь колдовать, — уточнил он в их сторону. — Это будет довольно опасное колдовство. Всякое может случиться. В том числе заклинание может отрикошетить и повредить тем, кто находится рядом.

Любопытные переглянулись. Кое-кто попятился и исчез за углом. Другие остались. Колдун пожал плечами. Он их честно предупредил, а значит, любые последствия будут не на его совести.

Игнорируя зрителей, колдун направился к озеру. Тьен шагал возле его левой ноги, как примерный фамилиар. В бледном свете холодного утра над поверхностью воды клубилась легкая дымка. Выглядело озеро на удивление безобидно, ничем не выдавая опасности, таившейся на его дне.

Дно. Нужно было добраться до дна озера и найти там останки ведьмы. И при этом не позволить застоявшейся магической силе прикоснуться к себе. Колдун сунул руку в сумку, извлек один из заготовленных пузырьков и осторожно, по широкой дуге, высыпал его содержимое в воду озера. Заботливо спрятал пузырек, сделал шаг назад. Встряхнул руки и поддернул рукава. Оглянулся и увидел на краю углубления вчерашних своих двух проводников.

— Не подходите ближе. Мне придется несколько… переместить воду.

— Куда это переместить?

Колдун отмахнулся и снова повернулся к озеру. Черный пес прижался к его бедру, позволяя тянуть через себя поток силы, не задействуя руки. Руки нужны были для другого. Рен поднял их ладонями вниз, пробормотал первую часть заклинания. Развернул ладони наружу, с усилием развел, завершая формулу.

Это заклинание ему когда-то показал отец. Флориан Левари был серьезным, иногда даже скучным человеком. Но однажды, когда маленький Рен поправлялся от ветряной оспы и упрямо отказывался умываться, в редкой для него попытке развлечь сына отец легким жестом раздвинул воду в фарфоровом тазу. Фокус мгновенно заставил мальчика забыть о болезни и капризах. Он так ему понравился, что Рен потом целый месяц тренировался на чашках, блюдцах и тарелках, даже во время обеда. Чем не раз вызывал недовольство матери, требовавшей от него «не играть с едой и с уважением относиться к магии».

Озеро было гораздо больше тарелки с супом. Но и Рен был уже не маленьким ребенком, а главное — рядом с ним был настоящий совместимый фамилиар. Поэтому его ладони почти не ощутили сопротивления, когда вода в озере принялась медленно расступаться.

За спиной послышались удивленные возгласы, но колдун не уделил им внимания. Внимание его было сосредоточенно на двух половинках озера, медленно отодвигавшихся друг от друга. Лучше всего было бы действительно переместить их в другое место, но насколько колдун разглядел окрестности, подходящего углубления тут не наблюдалось, копать яму вручную было бы слишком долго, а создание ее магически требовало слишком много энергии. Вместо этого Рен зачерпнул еще силы и произнес заклинание заморозки, активируя добавленное в воду зелье. Внутри воды возникли смутные разводы, которые немедленно принялись расползаться, словно морозные узоры на окне зимой. Колдун подождал, пока вода не промерзла насквозь, и осторожно убрал руки. Две огромных льдины не шелохнулись.

Рен нервно перевел дыхание, машинально погладил по шее Тьена. Тот даже виду не подавал, что только что перенаправил большое количество силы. Рен не работал с таким объемом со времен Анны. Ах, если бы такая возможность была у него тогда, когда… Он тряхнул головой, прогоняя посторонние мысли, и двинулся вперед. Пес зашагал рядом.

Подойдя вплотную к тому, что было раньше краем озера, колдун остановился. План был простым — отодвинуть воду, найти останки ведьмы, перекрыть идущий через них поток и безопасным образом избавиться от застоявшегося запаса магической энергии. И, пожалуй, достойно предать останки земле. Это было бы правильно.

Найти на обнажившемся дне старые кости оказалось несложно. Сложно было понять, которые из них принадлежали ведьме. Рен почему-то не задумывался о том, что происходило с телами поглощенных омутом животных и детей. Точнее, он наивно считал, что они поглощались полностью. Ему точно не приходило в голову, что вытянув из них всю жизненную энергию для собственной подпитки, омут оставлял скелеты, обтянутые пергаментно-тонкой кожей. Их на дне оказалось много. Очень много. Как среди них найти нужные кости и при этом не прикоснуться ни к чему опасному, было не понятно.

Возле ноги колдуна завозился пес. Сделал осторожный шаг вперед, принюхался. Колдун оживился.

— Ты! Ты ведь можешь найти в этом месиве человеческие останки?

Пес фыркнул и кивнул.

— Тогда ищи. А я буду защищать нас обоих.

Пес бросил на него короткий взгляд, словно размышляя, доверять ли этому обещанию. Но потом повернулся и принялся медленно прокладывать себе путь среди птичьих скелетов, водорослей и ракушек.