Может я несколько подзабыла про сегодняшнюю тему... но меня захватило сюжетом Как? Как фейри смогли проникнуть в дом? Нелл понятия не имела, но сейчас главным было не это. Как один они с подругой кинулись к дверям спальни, закрывая их собой. Терн мгновенно очутился между ними и вновьприбывшими. И только Аксель держался чуть в стороне, но по его пристальному взгляду Нелл поняла, что сказочник что-то замышляет.
— Вам здесь не место, — коротко заявил Терн, скрещивая руки на груди.
— Уйди, темный, — процедила мать Гостя. — Мое место рядом с моими внуками. Не пытайся меня остановить.
Старый фейри лишь презрительно скривил губы. Следующей не выдержала Нелл.
— Послушайте, вам разве непонятно сказали? Ваш сын не хочет вас видеть. Вас не звали в этот дом. Уходите.
— Помолчи, смертная. Это дела Дворов и они не касаются таких, как ты, — вмешался один из сопровождавших Свекровь фейри (Нелл решила, что раз никакого другого имени ей все равно не узнать, она будет называть эту женщину именно так).
— Мы пришли забрать то, что наше, и мы заберем это, — подхватил второй.
читать дальшеФейри попытались двинуться вперед, покинуть очерчивающий их золотой круг, но Терн стоял на их пути и, совершенно очевидно, не собирался отступать.
Растущее напряжение нарушил веселый голос Акселя, который громко позвал:
— Эй, парень, тут к тебе делегация родственников!
Через мгновение к ним присоединился Летний Гость, который первым делом ошеломленно уставился на прибывших.
— Матушка? Но почему… как?
Его взгляд упал на что-то за спиной матери. Глаза Гостя резко сузились, губы сжались в тонкую линию, плечи выпрямились. Нелл рискнула чуть отклониться, заглядывая в угол — там, на комоде, стояла расписанная защитными рунами коробка, в которую они спрятали подарки Свекрови. Но… но руны должны были помешать этим подаркам сделать что-то…
— А вот это уже низко, матушка, — выплюнул Летний Гость, и Нелл поняла, что юный фейри в ярости. — Строить из себя заботливую бабушку, приносящую дары, чтобы подбросить в дом ориентир для перемещения? Зря я надеялся, что в твоем сердце есть хоть капля настоящей любви к этим детям. Мои детям, матушка!
— Ты не понимаешь, сын…
— Я понимаю, что на самом деле тебе плевать на них. Тебе плевать на мои чувства. На меня.
— Происходящее важнее твоих развлечений со смертными! На кону судьба всего нашего народа. Правители требуют, чтобы ты доставил детей ко Двору немедленно.
— Двор может отправляться... — Гость перешел на родной язык, но Нелл не нужен был перевод, смысл был вполне понятен.
Глаза Свекрови вспыхнули.
— Как ты смеешь!
— Я смею, матушка. Я смею, потому что я защищаю тех, кого люблю. И если ты не хочешь переступать через мой труп — прошу тебя, уходи.
— Корри, — в лице женщины что-то дрогнуло. — Пожалуйста…
— Уходи, мама. У тебя больше нет власти надо мной.
На мгновение Нелл показалось, что Свекровь действительно отступит, а потом взгляд ее снова заледенел. Фейри за ее плечами напряглись, готовясь к броску. И в этот миг Лоретта крикнула: «Сейчас!».
Аксель, про которого все забыли, широким жестом бросил внутрь круга что-то подозрительно похожее на соль, Лоретта затараторила какую-то формулу на старо-эльфийском, а Терн упал на колени, уперся обеими ладонями в пол — и из-под его пальцев побежали ручейки огня. На лицах летних фейри отразилась паника, а еще через секунду золотой круг вспыхнул, образуя вокруг них стену пламени, их фигуры расплылись, подернулись дымкой и исчезли.
Нелл перевела дыхание и поинтересовалась:
— Что это было?
— Обращение ритуала перемещения требует трех компонентов — материального, вербального и энергетического, — лекторским тоном ответила подруга. — Надеюсь, они не попытаются снова попробовать этот трюк.
— Нет, — прохрипел Терн. — Перемещение требует много энергии. Из-за близости железа. Круг придворных заклинателей. Как минимум. Ориентиры были расплывчатыми. Из-за наших рун. Поэтому они не отключились сразу. Боялись не попасть во второй раз. Именно поэтому мы и смогли. Обратить ритуал. Забавно.
Паузы в его речи становились все дольше, и, выговорив последнее слово, фейри стал медленно заваливаться на бок. Аксель с Лореттой подхватили его под руки и помогли прислониться к стене. Видно было, что он держится из последних сил.
Акель повернулся к Летнему Гостю, все еще не отрывавшему взгляда от того места, где исчез силуэт его матери, и криво усмехнулся.
— Так значит, Корри? Миленько.
Юный фейри встрепенулся и покачал головой.
— Это детское имя. Я уже вырос из него… давно. Мама придумала его.
Он замолчал, явно не желая продолжать. И тогда голос снова подал Терн.
— Я хочу увидеть своих внуков.
— Да, конечно, — кивнул Гость. — Иллена тоже хочет видеть вас. Вас всех.
Лоретте и Нелл пришлось поддерживать Терна, чтобы он смог дойти до спальни. Аксель притащил из комнаты кресло, в которое его усадили. Иллена с тревогой наблюдала за происходящим, потом обвела всех напряженным взглядом.
— Что-то случилось?
— Все хорошо, — Летний Гость опустился на край кровати рядом с ней. — Я позвал всех, как ты хотела.
— Да, — юная мать улыбнулась, притягивая к себе двух сладко спящих младенцев. — Я хотела познакомить вас с моими детьми. И чтобы вы все стали свидетелями.
— Мы почтем это за честь, — ответила за всех Лоретта. Они с Нелл встали в ногах кровати, Синтия и Мелинда стояли справа, отец и прадед оказались слева.
Под пристальными взглядами всех присутствующих Летний Гость взял из рук Иллены один крошечный сверток, осторожно поцеловал младенца в лоб, над которым виднелись золотистые волосики.
— Гела Марисия, я признаю тебя своей дочерью по крови и скрепляю это свидетельство своей магией. Отныне ничто не разорвет эту связь.
Он вернул кроху в руки матери и взял второй сверток. Из-под надетой на голову крохотной шапочки торчала сердитая черная челка. Отец с улыбкой коснулся ее губами.
— Манис Гердан, я признаю тебя своим сыном по крови и скрепляю это свидетельство своей магией. Отныне ничто не разорвет эту связь.
Нелла почувствовала, как ползут вверх ее брови.
— Значит, девочка была первой? Хм…
— Сказки редко бывают буквальными, — подмигнул ей Аксель. Ну разумеется, он наверняка уже увидел ту сказку, что она подарила детям.
Между тем молодые родители обменялись многозначительными взглядами, а потом Иллена повернулась к Терну.
— Хотите подержать их?
Нелл могла бы поклясться, что когда Терн взял из рук Иллены внучку, а Гость вложил ему в другую руку внука, в глазах несгибаемого фейри блеснули слезы. Он коснулся губами двух крошечных голов, его губы шевельнулись. Слов не было слышно, но смысл был понятен — Терн признал внуков своими потомками.
Разумеется, торжественность момента разрушил Аксель, громко зааплодировав. Все спохватились, принялись хором поздравлять Иллену, обнимать их с Гостем, умиляться крошечным младенцам, не обращавшим внимания на окружавшую их толпу. Иллена радостно смеялась, измученная, но счастливая, профессор Драга гордо любовалась делом рук своих, Мелинда с Лореттой заполучили младенцев и теперь увлечено спорили, похожи ли они («Все младенцы похожи друг на друга, Мел!»), Аксель предлагал отпраздновать день рождения малышей чем-нибудь подобающе вкусным, а Терн устало сгорбился в кресле. Нелл нахмурилась, ей что-то показалось странным в его позе, а потом ее взгляд упал вниз, и только тогда она заметила, что фигура фейри словно растворяется на глазах, становясь все бледней и прозрачней.
— Терн!
На ее возглас повернулись все, и все успели увидеть, как фейри улыбнулся правнучке и шевельнул губами, прощаясь. А в следующий миг он исчез, растаял, как первый снег под лучами солнца. Черный ворон захлопал крыльями, перелетая с кресла на подоконник, стукнул клювом в окно, склонил голову, блеснув глазом. Аксель медленно подошел к окну и распахнул его. Ворон хрипло каркнул и сорвался с места, мгновенно исчезнув в темноте. Над крышами домов на востоке медленно начинало бледнеть небо. Заканчивалась ночь Самайна.