Фамилиар, глава 2

[rohirrimka]

где становится ясно, что половина действия текста явно собирается происходить на кухне

Глава 2

На следующее утро Рен спустился на кухню раньше обычного. Но не раньше Мары, которая уже вовсю хлопотала вокруг печи.

— Доброе утро, — приветствовала она его осторожной улыбкой. – Плохая ночь?

— Не самая худшая, — отмахнулся колдун.

— Зелье не помогло?

— Помогло. Зелье было отличным. — Рен не обманывал, зелье действительно помогло так, как и должно было. Однако хотя суставы не докучали ему болью, удобно устроиться в постели он все равно не смог. Но признаваться в этом не собирался. — А ты что-то тоже рано?

— Я всегда встаю рано, — возмутилась кухарка. Потом усмехнулась и добавила. — Но должна признать, спать рядом с Изи нелегко. Как она только умудряется так крутиться, не просыпаясь при этом? Не поверишь, под утро я обнаружила ее сладко сопящей, положив ноги на подушку, головой в противоположную сторону.

— У детей всегда столько энергии.

— Даже ты не был настолько энергичным.

Колдун отвернулся, не желая обсуждать эту тему.

— Рен, — начала Мара, комкая в руках полотенце. В ее окруженных морщинками глазах светилось беспокойство. – Я хотела спросить тебя. Понимаешь, у Изи нет никого, кто ее ждал бы, ей некуда спешить. И они с псом оба изголодались. Я бы хотела… ты не против, если…

— Ты хочешь оставить девочку здесь, — констатировал Рен.

— Всего на пару дней. Пусть отдохнет, наестся, наберется сил. Она не будет тебя беспокоить, ты даже не услышишь ее.

— Делай, что хочешь. В конце концов, это тебе придется делить кровать с непоседой.

— Я переживу, — улыбнулась Мара и повернулась к печке, доставая из нее стопку теплых лепешек.

Может потому, что было так рано, а может потому, что ему не хотелось сейчас подниматься по лестнице, Рен остался завтракать на кухне. И только поэтому, когда заспанная Изи в сопровождении пса появилась там через полчаса, она обнаружила колдуна и кухарку тихо беседующими за чашкой чая.

— Доброе утро, малышка! – первой заметила ее Мара.

— Доброе, — расплылась в улыбке девочка. Повернулась к Рену и добавила: – И тебе доброго утра.

Не ожидавший, что с ним заговорят, колдун замешкался, потом все же проворчал короткое «Здравствуй».

— Ой, лепешки! – девочка запрыгала и захлопала в ладоши. — Тьен любит лепешки.

— А ты сама что же, не любишь?

— Люблю, — девочка забралась на высокий стул, схватила с поставленной перед ней тарелки лепешку и первым делом сунула ее под стол псу. Он фыркнул, словно бы недовольно, но угощение взял. Только после этого девочка впилась зубами во вторую лепешку и принялась радостно ее уплетать, изредка хлюпая носом и вытирая его рукавом старой рубашонки.

Колдун нахмурился.

— Ты больна?

— Нет, — покачала головой Изи, но Мара уже встревожилась. Приложила ладонь ко лбу девочки, нахмурилась.

— Жара нет. Но я все же приготовлю тебе отвар на всякий случай.

Девочка смешно сморщила нос, но возражать даже не попыталась, очевидно понимая, что спорить с кухаркой бесполезно.

— Мы тут подумали, — начала кухарка. Колдун недовольно хмыкнул, но она проигнорировала его. — Мы подумали и решили, что тебе лучше отдохнуть у нас несколько дней, прежде чем отправляться дальше. Заодно и погода, глядишь, исправится. А кстати, куда вы идете, Изи?

Девочка неопределенно помотала головой, что-то промычав так вовремя набитым ртом. Колдун заметил, что она не ответила даже когда прожевала, но промолчал. В конце концов, его это все не касалось.

За то время, пока Рен допивал свой утренний чай, Изи успела проглотить четыре сладких лепешки и вдвое больше скормить своему псу.

— Ты знаешь, что собакам нельзя есть много теста? — не удержался колдун.

Девочка ответила ему совершенно серьезно:

— Тьен не глупый, он сам знает, что ему можно. Он не будет есть то, что нельзя.

— Не слишком ли сильно ты полагаешься на своего Тьена? Он всего лишь собака. Собаки делают глупости. Они валяются в грязи, гоняются за своим хвостом и лают на проезжающие мимо телеги.

— Тьен не лает. — Девочка соскользнула со стула и обняла своего пса за шею. — Не слушай его, Тьен. Он ничего не понимает.

Рен хотел добавить, что уж наверное понимает больше, чем безграмотная деревенская девчонка, но поймал на себе взгляд пса. Пристальный, понимающий и полный насмешки взгляд из-под черной собачьей челки. В следующий момент пес отвернулся и потянул девочку за собой, прочь из кухни. А Рен затряс головой. Чушь, привиделось, конечно. Собаки не умеют смеяться. Хотя…

— Мара, ты не заметила в этих двоих ничего странного?

— Кроме того, что маленькая девочка, путешествующая в одиночку с собакой, это само по себе странно? — подняла брови Мара.

— Кроме. Еще более… странного.

— А, вот ты о чем, — протянула кухарка. — Это обычный пес, поверь мне, Рен. Я к нему прикасалась, я бы почувствовала. Вот девочка — да, в ней есть потенциал. Она еще слишком мала, чтобы превращаться, но это уже можно услышать. А от пса — ничего. Вообще-то от него я чувствую даже меньше, чем от других зверей. Такая… полная тишина. Даже странно.

Мара задумалась, потом махнула рукой.

— В любом случае, можешь быть спокоен, Рен. Это обычный ребенок с обычной собакой. И они тебе ничем не помешают.

— Хорошо, — проскрипел Рен, поднимаясь со стула. — Проследи, чтобы так оно и было.

Уже в дверях кухни он помедлил, словно споря с самим с собой, и, не оборачиваясь, сказал:

— Может, поселишь их в большой кладовой? Там хватит места.

Даже не оглядываясь, он почувствовал улыбку в голосе Мары.

— Я знала, что тебе не все равно, Рен.

— Я просто не хочу, чтобы они мешали тебе спать, — проворчал он и поспешил скрыться наверху, в своей комнате.

Убрав со стола после завтрака, Мара поднялась к Рену, застелила постель и раздвинула тяжелые шторы на его окнах — сам он все время то ли забывал это делать, то ли просто считал лишним. Потом она с той же целью вернулась в свою комнату, но оказалось, что постель уже застелена аккуратнейшим образом, ни одной складочки на одеяле, а пол в комнате начисто выметен.

Покачав головой, кухарка отправилась дальше и обнаружила девочку с псом в коридоре возле задней двери. Тьен свернулся на коврике у выхода, Изи устроилась в изгибе его тела, словно в кресле. В руках у нее была очень старая на вид тряпичная кукла, чьи грязно-желтые волосы, сделанные из ниток, Изи пыталась заплести в косички.

— Нет, Тьен, он вовсе не злой, — она отвлеклась на миг, чтобы погладить пса по голове. — Я просто знаю. И Мара тоже добрая. Нет, ты так думаешь только потому, что она заставила тебя купаться, глупый!

Пес фыркнул, девочка рассмеялась, потом устроила куклу у себя на плече и принялась ее укачивать, мурлыча неразборчивую колыбельную.

— Изи, — позвала Мара, нарушая идиллическую сценку. Девочка подняла голову, русые кудряшки упали ей на лицо. — Почему ты играешь здесь, а не на кухне или в комнате? Ты можешь заходить туда когда пожелаешь.

— Я не знала, — пожала плечами девочка.

— Теперь знаешь. — Кухарка решительно кивнула. — А сейчас идем со мной, мы устроим тебя в твоей собственной комнате.

— Моей комнате?

— Ну, не совсем полностью твоей.

Мара взяла Изи за руку и повела по коридору, игнорируя пса, который не отставал от них ни на шаг. Толкнув последнюю дверь, она показала девочке большое помещение — почти такое же большое, как ее собственная спальня. Одну его стену занимали полки, заставленные коробками, мешками и банками, в углу возвышался большой шкаф с замком на двери, а возле другой стены стояли два огромных сундука, в которых хранилось белье, старая одежда и просто всякое тряпье. Однако пылью, как часто бывает в кладовках, здесь не пахло — пахло травами и чистотой.

— К полкам лучше не подходи, а то Рен может рассердиться. Но здесь и без них хватает места, — сказала кухарка, доставая старую перину и пару новых простынок. — Смотри-ка, если мы постелем тебе вот на этом сундуке, тебе будет удобно и тепло. Ты же не боишься свалиться с него ночью?

— Я уже большая, Мара, — с упреком сообщила девочка. — Я давно не падаю с кровати.

Не дожидаясь просьбы, она принялась помогать кухарке.

— Я вижу, что ты большая, — заметила Мара. — Ты столько всего умеешь делать по дому. Ты, наверное, часто помогала отцу?

Девочка, на удивление, ничего не сказала, а вот пес тихо зарычал. Мара настороженно оглянулась, но рычание определенно предназначалось не ей, словно зверь видел кого-то, кого в комнате не было.

— Сколько тебе лет, Изи? — спросила кухарка.

— Восемь, — уверенно ответила та. Потом повозилась немного и добавила: — Будет зимой.

Мара нахмурилась. Девочка выглядела слишком худой и маленькой для своего возраста. И слишком серьезной.

— Раз ты такая большая и умная, хочешь помочь мне готовить обед? — спросила она. И немедленно добавила: — Если будешь хорошо себя вести, может быть, мы даже испечем пирожки с вареньем.

— Я буду вести себя очень хорошо, — кивнула Изи. — Я умею.

— Я не сомневаюсь, малышка, — вздохнула кухарка. — Я не сомневаюсь.