[rohirrimka]

Кто-нибудь. пожалуйста, подкиньте мне первую фразу? Я вам по ней зарисовку напишу. или сказку. Или еще что. Обеща.

Настроение странное, так что почему и не пойти в разнос?

UPD. Все, стоп игра. До следующего настроения

UPD2. Перетащу результаты из комментариев в пост

Для Рысик
Дракону было грустно. Его не развлекали ни блеск самоцветов, ни веселое звяканье пересыпаемых монет, ни холодная тяжесть золота под лапами. Его сокровище, так старательно собираемое последние сто лет, дракона совершенно не радовало.
Такое случалось с представителями его рода. Раз в несколько веков на них нападала внезапная тоска, огромное сердце, перегонявшее по жилам огонь, вдруг сдавливало непонятной грустью. Дракон видел такое не раз. Это случилось с его дедом, с его матерью, с его сестрой и кузенами. Странно было ожидать, что загадочная семейная болезнь обойдет его стороной.
Веками дракон наблюдал, как его родственники становились все беспокойней и печальней, как гасли их взгляды и начинали подергиваться их крылья. Он и сам уже начал чувствовать этот зуд, это неудержимое желание бросить все, оставить позади свою пещеру, свое золото, все, что он ценил до сих пор. Он знал, что рано или поздно тоска победит, заставит его бежать от нее, скрываться, искать новое убежище, новое окружение. Новое сокровище.
Где-то внутри, под неподъемной грусть от расставания с прошлым, он уже чувствовал первый росток любопытства. Ему хотелось знать — что это будет? Что привлечет его внимание, пробудит уснувший инстинкт собирательства? Его мать в конце концов утешилась, окружив себя всеми возможными тканями, какие могли произвести ловкие пальцы людей. Дед, вечный искатель новых слов, устроил себе логово в самой большой библиотеке. Сокровищница кузена напротив постоянно менялась, ведь конфеты и сладости, составлявшие ее, отказывались храниться долго даже с помощью драконьей магии. Может поэтому он предпочел превратить свое логово в кондитерский магазин? В конце концов, семейный секрет маскировки, помогавший им бродить неузнанными среди людей, должен был быть хорош хоть для чего-то.
Прошло еще несколько лет, и дракон понял, что время пришло. Окинув взглядом родную пещеру, он с тяжелым вздохом повернулся к ней спиной и натянул на себя чары. В том, что они работают, он убедился очень скоро — всего лишь у подножия горы ему встретился его первый человек. Тот был небольшого роста, одежду его покрывала пыль, но глаза сверкали так, словно за ними бился драконий огонь.
Огня, конечно, там не было, дракон почувствовал бы. Человек оказался очень разговорчивым. Он с удовольствием рассказал дракону, кто он такой, куда идет — в город на ярмарку, что оставил дома и чего ищет впереди. Говорить с ним оказалось легче, чем дракон себе представлял. Когда они дошли до городских стен, человек повернулся к нему и сказал:
- Послушай, если тебе все равно, может, пойдешь со мной? Что скажешь?
- Хорошо, - пробормотал дракон, потому что он не знал, что делать дальше.
Человек улыбнулся. Улыбка делала его глаза похожими на оставленные драконом позади самоцветы, а его смех оказался веселее звяканья пересыпаемых монет.
- Отлично, дружище! - сказал он.
- Дружище? - повторил дракон.
- Ну да. Мы ведь друзья?
- Да, друзья, - выдохнул дракон, и почувствовал, как внутри него разлилась сладкая уверенность. Вот оно! Он знает, что он будет собирать. Он знает, каким будет его новое личное сокровище.

Для Леди Дара
- А вы о чём мечтаете, Иннокентий?
Кеша недовольно оскалился. Фраза прозвучала насмешливо и как-то снисходительно. Что же он, не имеет права на мечты только потому, что его имя звучит забавно? Чем он хуже всяких там Кириллов и Милен? Тем, что у его родителей было плохо с фантазией и они назвали его в честь прадеда? Который, между прочим, был известным человеком, выдающимся ученым, в честь него даже назвали вид динозавров, который он откопал. Очень маленьких динозавров, правда, размером с кошку, но все же. Маленький Кеша очень гордился прадедом и его динозавром. И своим именем он тоже гордился, сколько бы мальчишки во дворе не пытались дразнить его.
Вот и этот клоун, приглашенный развлекать детей на дне рождения, смотрит на него прищурившись, словно сдерживая смех. И спрашивает с чуть заметной насмешкой:
- А вы о чём мечтаете, Иннокентий?
- О Нобелевской премии по медицине!
Что, съел? С клоуна чуть его дурацкий красный нос не слетел от удивления. Но он не рассмеялся, а только кивнул ошарашенно. Потом вытащил прямо из воздуха длинный шарик и свернул из него петлю. Повесил на шею Кеше — он не сопротивлялся — и мрачно пожал руку.
- Вот тебе твоя медаль, парень.
Шарик Кеша, конечно, стащил с шеи сразу же, как клоун отпустил его руку. Но почему-то не выбросил и никому не отдал. Три недели надувная петля лежала на тумбочке возле его кровати, постепенно сдуваясь и превращаясь в жалкую синюю тряпочку.

Спустя тридцать лет, поднимаясь на сцену для получения премии и судорожно перебирая в голове наспех составленную речь на английском, Кеша сунул руку в карман и привычно нащупал там старую, высохшую и почти окаменевшую резинку — остатки очень старого воздушного шарика. «Детский талисман на удачу», говорил он каждый раз коллегам, которые интересовались, что он вертит в руках перед важными операциями, перед защитой, перед решающим опытом. И иногда гадал, помнит ли тот насмешливый клоун мальчишку с дурацким именем и дурацкой мечтой.

Для Мариарти
Стоит это повторить! Стоит нам собраться снова. Ты скажи одно лишь слово — вновь чудес совьется нить. Вновь запляшет в небесах, как хмельная танцовщица, та звезда, что нынче снится нам лишь в самых тайных снах. Вновь поманит за собой, увлечет нас на дорогу, вновь наполнит силой ноги, потерявшие покой. Вновь нас будут ждать в ночи неприрученные звери, мхом укутанные двери и забытые ключи. День за днем, за квестом квест поведет нас вдаль дорога, ведь осталось очень много неоткрытых нами мест. Засмеется рядом друг, воин меч наточит верный, бард развеселит таверну, ведьма свой начертит круг. Снова сказка будет жить, повторится все, что было, все, что так и не остыло — только слово ты скажи.