большая часть которой происходит в голове у одного человека.
Простите за странную нумерацию, но у меня тут в голове своя странная структура Глава 1.2Сменяющиеся на часах цифры были единственной привлекающей внимание деталью в помещении. Все остальное — серая скамья, безликий стол с безликой же бутылкой воды, абстрактные украшения на белой стене — вполне могло бы встретиться в любой комнате ожидания в любом учреждении на любой из сотен обитаемых планет. Например, в комнате ожидания исполнения приговора на Кадраке, где все еще применяли регулярно смертную казнь.
Джонатан усмехнулся ходу собственных мыслей. Возможно то, что ожидает его за дверями этой комнаты, немногим лучше смерти, но он сам выбрал этот путь. А ведь ему намекали, старательно намекали на Избранных былых времён, умиравших сразу после смещения. Легкая безболезненная смерть вместо неизвестности и унижения. Он отказался понимать намеки тогда, отказывался и теперь жалеть о своем выборе. Смерть была бы бегством, а Джонатан не привык прятаться от последствий собственных поступков. Он выбрал жизнь, что бы она ему не несла, он был готов ко всему, а потому приказал себе прекратить драматизировать ситуацию и вернулся к наблюдению за часами. Часы, словно издеваясь над ним, никак не хотели двигаться со скоростью, обычно присущей времени. Что там придумали на Старой Земле про относительность? Нет, совсем не нужно достигать скорости света, чтобы замедлить время, ожидание справляется с этой задачей гораздо лучше.
Это было странно. Раньше Джонатан никогда не испытывал проблем с ожиданием. Время ожидания всегда можно было заполнить планами, расчетами и анализом вероятных исходов дела. Что мешало ему сохранять спокойствие сейчас? Дело было вовсе не в невозможности предсказать будущее, он с легкостью мог бы перечислить три наиболее вероятных варианта, ни один из которых не обещал ему ничего приятного. Необычным было другое — полная невозможность хоть как-то повлиять на события, что-то изменить, просто сделать что угодно. Единственный раз в жизни, когда он испытывал подобную беспомощность, ему было семь лет и ему только что сообщили, что мама умерла. С тех пор он старался максимально контролировать свои поступки и свои чувства, чтобы никогда больше не оказаться в подобном положении.
И посмотрите, куда его это привело.
читать дальшеДжонатан вздохнул и усилием воли заставил себя снова расслабиться, откинувшись на жесткую спинку скамьи. Интересно, сколько людей до него вот так же ожидали в этой комнате, когда судьба и чужие деньги решат их участь? А пожалуй что, не так уж и много. Аукционы никогда не были частыми. Вопросы перехода Собственности обычно решались между представителями Крови вовлеченных Семей. И хотя Джонатан прекрасно знал, что существуют полулегальные способы обойти требование добровольного согласия Собственности на переход в другую Семью, использование аукционов для поправки финансового положения давно считалось дурным тоном, и к нему прибегали крайне редко. В конце концов, это ведь означало публично признать отчаянности ситуации. Преступления, наказываемые переводом в Собственность, конечно, случались, но далеко не каждый год. Что ещё? Полное разорение Семьи, не успевшей заключить союз и влиться в другую? Последний раз такое случалось, кажется, лет сорок назад. Тогда же в последний раз все комнаты ожидания аукционного дома были переполнены. Несколько сотен человек, лишившихся Семьи, дома, прав, всего... вот так же ожидали здесь решения своей участи.
Если подумать, некоторым из них, наверное, было тяжелее, чем Джонатану. Оставшиеся представители Крови, связанные с Главой Семьи родственными узами и не имевшие выбора, кроме как уйти на дно вместе с ним, заслуживали сожаления, как и Собственность, от которой вообще ничего не зависело. Но Опора… Опора всегда имела выбор, и кто-то наверняка успел найти себе новых покровителей, дать клятву другим Семьям. Кто-то, но не все, и вот их участи можно было лишь посочувствовать. Сохранить верность Семье в трудное время и оказаться преданными собственным Главой, который перед лицом краха разрядил себе в голову бластер, оставив тех, за кого он отвечал, расхлебывать последствия его глупости? С другой стороны... Видеть как те, о ком ты заботился, становятся чужой Собственностью... Главу Гриффинов тоже можно было понять.
И снова мысли вернулись к началу круга, все к тому же вопросу, который и не вопрос вовсе. Как там было в земной классике? «Достойно ли терпеть безропотно позор судьбы»? Джонатан снова хмыкнул. Достоинство это далеко не самое главное. По счастью его падение не увлекло следом никого из тех, кто был ему дорог. А собственную судьбу он был готов встретить лицом к лицу. Какой бы она не оказалась.
Да когда же время, наконец, сдвинется с мертвой точки?!
Если бы он мог хотя бы следить за ходом аукциона. Но нет, комнаты ожидания, разумеется, не были оборудованы коммами. Теоретически — чтобы избавить продаваемую Собственность от излишних тревог. Какой смысл наблюдать за тем, на что все равно не можешь повлиять, сладостное неведение, бла-бла-бла. Все, что оставалось Джонатану — ждать. Теперь уже в любую минуту, вот сейчас, например, откроется такая же скучная серая дверь....
Дверь и вправду открылась — полчаса спусти — и Джонатан сам не заметил, как вскочил, машинально выпрямляя плечи в почти военной стойке. Служащий аукциона со скучающим выражением лица кивнул ему:
- Выходи. За тобой приехали.
Значит, не только аукцион успел завершиться, но и победитель успел позаботиться о транспортировке покупки. Хотя... если это лорд Джейсон Стейн, а наиболее вероятно, что это именно он, с него сталось бы прислать транспорт заранее, в предвкушении, так сказать.
Джонатан легко подавил порыв поинтересоваться у служащего, верны ли его подозрения. Может быть это было глупостью, вполне возможно — гордыней, но ему очень не хотелось хоть чем-нибудь демонстрировать, что происходящее вызывает у него какие-то чувства. Вскоре и так все станет ясно.
Служащий аукциона передал Джонатана из рук в руки здоровенному детине с добродушным взглядом под копной рыже-русых волос. Одет тот был, можно сказать, формально, но без каких либо знаков. Кто-то из личной охраны Крови, судя по всему. Вполне в духе Джейсона. Хотя его отец вроде бы любит, чтобы его служащие всегда носили отличительные знаки Семьи. Значит, не Стейн? Тогда кто, Хейден или Дрейк? Не то чтобы разница была так уж велика. Обоим его пребывание в должности стояло поперек горла. Оба достаточно мстительны и мелочны, чтобы превратить его жизнь в весьма неприятный опыт.
Детина приложил ладонь к протянутой ему комм-панели, принимая на себя ответственность за груз. Джонатан молча зашагал следом за ним. Кар, ожидавший их у дверей, на удивление, оказался обычной пассажирской моделью, не самой дорогой, утилитарного бежевого цвета. Значит, точно не Стейн. Сопровождающий открыл дверцу заднего салона, пропустил Джонатана вперед, уселся сам напротив и стукнул в окошко, отделяющее их от водителя. Немногословный тип. Джонатана это вполне устраивало.
Затемненные панели на дверцах не позволяли следить за маршрутом их передвижения, и Джонатан сосредоточился на том, чтобы мысленно настроиться на волну спокойного принятия любой ситуации, достичь состояния, в котором его ничто не затронет. Но все наработанное спокойствие испарилось, как капля воды в атмосфере звезды, стоило ему выйти из кара и увидеть здание, куда его доставили. Он узнал его сразу, но все же моргнул, убеждаясь, что это не иллюзия. Мейерсы? Особняк Мейерсов? Его... его выкупили Мейерсы? «Корнелия», подсказало что-то из глубин сознания, но Джонатан только недоверчиво покачал головой. Не может быть.
Наверное, вид у него был порядком обескураженный, потому что сопровождающий счел своим долгом положить руку ему на плечо, словно боялся, что подопечный упадет, и успокаивающе улыбнуться.
- Не волнуйся, парень. Считай, тебе повезло. Никому из Собственности Мейерсов не приходится жаловаться на судьбу. Я тебе точно скажу, что желающих сменить Семью у нас просто нет. Леди Мейерс и леди Корнелия хорошо заботятся о своих людях, так что выше нос. И это уж точно лучше, чем оказаться у этого зас... у лорда Хейдена, у которого не вся Собственность даже школу заканчивает. Говорят, у них и внутрисемейная тюрьма есть. Позор, настоящий позор. Пусть Мейерсы и не Старшая Семья, но ты хотя бы в приличном доме и в заботливых руках.
Продемонстрировав таким образом свои познания в меж- и внутрисемейной политике Просперы, охранник приложил ладонь к контрольной панели, и дверь особняка гостеприимно распахнулась перед ними.
Сжав зубы и стараясь собрать остатки достоинства, Джонатан пересек порог дома Семьи Мейерс. Семьи Корнелии. Теперь и его Семьи. Нет, ну не смешно ли?