День 3 - Из пламени

[rohirrimka]

На то, чтобы выбраться вдвоем на трех ногах из оврага и доковылять до берега, им потребовалось довольно много времени, тем более что обеих слегка шатало – от слабости или из-за затекших мышц. Музыкант, который уже успел разжечь огонь и даже подпитать его, найдя на берегу достаточно сухую корягу, вынесенную туда речной волной, бросил на них один лишь взгляд и со вздохом поднялся.
- Садитесь к костру и согревайтесь. А я схожу за хворостом.
От попыток объяснить, где осталась уже собранная куча, он отмахнулся, мол, что толку искать в темноте, лучше заново набрать, и быстро скрылся за деревьями. Обе девушки обрадованно опустились на песок и почти одинаковыми жестами протянули к огню замерзшие руки. На запястьях одной из них красовались красные полосы, оставленные веревкой. Ясно было, что она долго пыталась ослабить путы, прежде чем сдалась.
- Промыть нужно, – кивнула на запястья другая. – Ты местами содрала кожу. Попадет грязь – будет плохо.
- А, обойдется, – пожала плечами первая. Может быть не поверила в серьезность угрозы, а может ей просто не хотелось вставать и ковылять к воде.
Девушка помолчала, потом все же поднялась, подхватила котелок, привешенный к сумке музыканта, и направилась к реке. Вернулась, так же молча присела рядом с пострадавшей и хозяйским жестом протянула руку.
- Да какое тебе дело-то? Что ты всюду суешься помогать? Чего тебе от меня надо? – ощетинилась незнакомка.
- Ничего. Ты ничего мне не должна, не волнуйся. – С этими словами девушка принялась осторожно поливать запястья водой. Потом отошла на пару шагов и вернулась с несколькими зубчатыми листьями. Ловко приложила к ранам. Жертва ее манипуляций зашипела и отдернула руку.
- Сдурела? Это же крапива!
- Она уже почти не жжет. Зато заразу прогонит и рану затянет быстро. – Снова поймав руки собеседницы она быстро примотала к ним листья очередной полоской ткани, пожертвованной подолом рубашки. – Давай теперь ногу посмотрим.
Вернувшийся через полчаса музыкант обнаружил их съежившимися у костра. Одна сидела насупившись и вытянув в сторону ногу, крест-накрест перевязанную в щиколотке грязноватой полоской ткани. Вторая деловито помешивала палочкой в котелке, над которым поднимался ароматный пар. При появлении хозяина котелка она сняла посудину с огня и протянула ему.
- Хвойный чай. Нам всем не помешает.
Мужчина, в отличие от второй девушки, спорить не стал, сделал несколько глотков и даже не стал очень сильно морщиться.
- Спасибо, красавицы. – Он отвесил поклон второй девушке и тоже подсел к огню. – Вот не ожидал что на сегодняшнем ночлеге у меня будет столько прелестная компания.
- Ты комплименты рассыпай, да только не рассчитывай, что компания тебя согревать ночью будет, – подала голос девушка.
- Думаю, согревать нас всех будет огонь и наши плащи, – ничуть не обидевшись, сообщил мужчина. – Можете поверить, я вовсе не собираюсь покушаться на вашу честь.
Ответом ему было двойное фырканье. Что именно девушки сочли забавным – свою честь или его шансы в случае покушения на нее, музыкант уточнять не стал. Подбросил хвороста в огонь, подтянул к себе сумку, вынул из нее завернутую в полотно половину буханки хлеба. Пристроил ее рядом с огнем, потом принялся раскладывать на полотне прочую нехитрую снедь. Две пары голодных глаз внимательно следили за каждым его действием.
Закончив раскладывать еду, музыкант полюбовался делом рук своих. В предыдущем селении ему повезло нарваться на второй день свадьбы и покинуть праздник с изрядно потолстевшей сумкой, так что продуктов могло бы хватить и на пятерых. Он окинул взглядом своих соседок и рискнул.
- Если вы не против, мне хотелось бы знать, с кем я разделяю трапезу. И чтобы вы не сомневались, начну первым. Я Гейн Лоранский, странствующий сказитель, певец, музыкант и собиратель историй.
- Оно и видно, – усмехнулась та, что нашлась в овраге. – Ну, в таком случае я – Миллета Луз, из рода офрейских Лузов.
По голосу ее было ясно, что правды в этом высказывании была самая малость, если и вообще найдется, но мужчина только кивнул.
- Рад знакомству, гре Миллета.
В глазах девушки мелькнуло что-то, похожее на удивление, но она быстро спрятала его под довольной ухмылкой.
Та, что приплыла по реке немного помолчала, потом тихо произнесла.
- Меня зовут Тая. Просто Тая.
- Очень приятно, Тая, – тут же откликнулся Гейн. – Спасибо тебе за чай, он был очень... Хм... Укрепляющим. Ну, а теперь угощайтесь, девушки.
Девушки не стали ждать дополнительного приглашения.
Когда желудки стали гораздо более полными, тела более теплыми и расслабленными, а мысли замедленными и довольными, Гейн снова первым нарушил молчание.
- А не расскажете ли вы мне, как так вышло, что ты, Тая, ушла за хворостом, а вернулась с Миллетой? Я ведь так этого и не знаю. Где ты ее встретила?
- В овраге. Как ты туда попала?
- Свалилась, – незлобно проворчала Миллета. – Очень, знаешь ли, неудобно идти по темному лесу со связанными руками. Поскользнешься и ухватиться нечем.
- А как ты оказалась посреди леса со связанными руками? – удивился Гейн.
О, это долгая история, – протянула девушка и устроилась удобнее, подобрав под себя одну ногу и зашипев, когда вторая, поврежденная, складываться не захотела. – Видите ли, моя мать умерла, когда я была лишь младенцем. Мой отец, благородный гра Луз, долго горевал, но потом женился на другой. Мачеха сразу невзлюбила меня, но поначалу скрывала это. Когда же стала подрастать ее собственная дочь, нелюбовь вырвалась наружу. Понимаете, моя сводная сестра выросла... не то чтобы дурнушкой, но так, ничего особенного. Мачехе стало завидно, что все женихи сватаются ко мне, а не к ее дочери, и она решила наконец от меня избавиться. Когда отец уехал по делам, она позвала своего слугу и приказала...
- Давай догадаюсь, – перебил ее Гейн. – Она приказала ему привязать тебя к дереву в лесу и оставить там на съедение диким зверям, но ты упросила его лишь связать тебе руки.
- Именно так все и было, – задрала подбородок Миллета.
- А семерых бородатых рудокопов ты там случайно не встретила? Или семь разбойников? Семь братьев-рыцарей?
- Нет, только одного бродягу-музыканта, да и того без бороды, и одну деревенскую знахарку, – огрызнулась девушка. – Можешь не верить мне сколько угодно.
- Девочка, я слышал столько вариантов этой сказки, что и представить сложно. Ее рассказывают во всех землях от Закатных гор до восточного побережья. Если ты хотела, чтобы тебе поверили, стоило выбрать что-то менее известное.
- Я не виновата, что моя история слишком сказочная, она случилась на самом деле!
Тая, молча наблюдавшая за этим обменом, пошевелилась и словно против воли выпалила:
- Когда мама рассказывала мне эту историю, в ней девушку находили семь волшебных карликов.
Гейн оживленно повернулся к ней и закивал.
- Да-да, эта версия весьма распространена в окрестностях Синего Леса. Твоя мать, видно, из тех краев?
- Я... Нет, не думаю, – нахмурилась Тая. – Мы всегда жили по эту сторону Зимнего Кряжа.
- Странно, я был уверен, что это очень локальная версия, – Гейн забормотал что-то себе под нос, потянулся к сумке, потом спохватился и снова ее отодвинул. – Ну да это мелочи. Не так важно, откуда мы сюда пришли, важнее то, куда мы собираемся двигаться дальше.
- Мы? - усмехнулась Миллета.
- Видишь ли, Тая говорила, что плывет в город на лодке. Ты ведь имела ввиду Занк? Это ближайший город вниз по реке.
Тая неуверенно кивнула.
- Так вот, мне тоже нужно в ту сторону. Я бы не отказался поберечь ноги и проплыть часть пути. Ты не против попутчика в твоей лодке?
Покусав губу, Тая кивнула.
- Только... Она немного протекает. И весла я... потеряла. Так что это будет медленное плаванье.
Весла, скорей всего, остались на берегу в деревне, которую Тае пришлось покинуть в такой спешке, но другим знать об этом было необязательно.
- Ничего, придумаем что-нибудь, – улыбнулся Гейн. – А ты, прекрасная гре Миллета, тебе случайно не по пути с нами? Или ты хочешь вернуться к своему благородному отцу, чтобы он наказал злую мачеху? В сказках ее участь в конце весьма незавидна.
- Он мне не поверит, – тяжело вздохнула Миллета. – Эта ведьма околдовала его. Так что я не вижу смысла возвращаться. Пожалуй, я составлю вам компанию в вашем путешествии.
- Мы будем польщены такой знатной компанией, верно?
Гейн подмигнул Тае, она увидела, как блестят смехом его глаза. В их уголках собрались веселые морщинки. Только сейчас девушка заметила, что музыкант не очень молод. Лет на пятнадцать, если не больше, старше их с Миллетой. Это, конечно, ничуть не означало, что он безопаснее. Но девушке хотелось верить, что человек с такими смешливыми глазами не может таить совсем уж злых намерений.
- Ну что же, девушки, коль завтра нам в дорогу, не пора ли ложиться спать?
- Не уверена, что смогу уснуть, – на удивление честно сказала Миллета, поведя плечами. – Слишком день у меня был... Беспокойный. Разве что ты усыпишь нас своим пением, а, музыкант?
Гейн тихо рассмеялся, качая головой.
- О нет, поверьте мне, этого вы на ночь слышать не хотите. Хотя..., – он задумался, склонив голову на бок. На ней все еще красовался дурацкий венок. – Я могу вам рассказать сказку на ночь.
- Мы тебе не дети, – возмутилась Миллета, но Тая только закуталась в плащ поплотнее, обхватила колени руками и кивнула.
- Расскажи.
Гейн поднялся и взял прислоненный к дереву инструмент. Снова присел к огню, устроил деревяшку на коленях. Задумчиво подергал струны. Они отозвались странным глухим звуком, скорее гулом, чем звоном. Чем дольше он перебирал их, тем больше звук напоминал шум далеких волн.
- Давным-давно, никто не знает когда, на самом берегу холодного северного моря в бедной рыбацкой деревушке жила дева с волосами светлыми, словно выбеленный снегом лен, и глазами голубыми, как небо коротким зимним днем.
Слово за словом, поворот за поворотом Гейн сплетал историю, и струны под его пальцами вторили ей то шумом волны, то звоном мечей, то далеким криком птицы. Тая сидела неподвижно, глядя в огонь, и ей казалось что там, в сердце пламени она видит все то, о чем говорил сказитель. Языки огня вздымались и опадали вместе с голосом Гейна, и чем ближе был главный момент истории, тем выше они поднимались, пока не взметнулись вверх стеной из которой выплыла фигура дракона.
Тая ойкнула и отшатнулась от огня. Пламя тут же опало, так что девушка даже решила, что она просто задремала и ей приснилось, но обернувшись, она увидела взгляд Миллеты, такой же ошеломленный, как ее собственный. Поверх огня на них смотрели веселые глаза Гейна.
- Вы, девушки, видно, никогда не слышали настоящих сказителей, да?