20 июня 1932 года

[Ro]

Зимняя любовь
Алене

Знаешь,
я хочу чтоб каждое слово этого
утреннего стихотворенья, вдруг
потянулось к рукам твоим,
словно
соскучившаяся ветка сирени.
Знаешь,
я хочу, чтоб каждая строчка, неожиданно
вырвавшись из размера и всю строфу
разрывая в клочья, отозваться в сердце
твоем сумела. Знаешь,
я хочу, чтоб каждая буква глядела
бы на тебя влюбленно. И была бы
заполнена солнцем,
будто капля росы
на ладони клена. Знаешь,
я хочу, чтоб февральская вьюга покорно
у ног твоих распласталась.
И хочу,
чтобы мы любили друг друга
столько,
сколько нам жить осталось.

Из "Поэмы о разных точках зрения"

Мы тоже
для кого-то
были
будущими.
Грядущими.
Идущими на смену.
Решительной эпохою
разбуженные
для славы и любви.
Для слез и смеха...
Мы тоже
будем
прошлыми.
Давнишними.
Несбыточными,
как ушедший поезд.
Подернутыми дымкой.
В меру --
книжными.
И с этим,
к сожаленью,
не поспоришь...
Хочу понять
без позы
и без паники,
случайности
не называя глупыми,
как после смерти
рядовые
бабники
становятся
"большими жизнелюбами"!
Послушайте!
С ума сошли вы,
что ли?!
"Биограф"
усмехается нелепо
и говорит,
задергивая шторы:
-- А это проще
всем известной
репы.
Кричать и волноваться
нет резона...
Политикою
высшею
ужалены,
мы,
если хочешь,
из твоей
персоны
сообразим
"пример для подражанья"...
Итак, начнем:
ты был
хорошим
сыном.
Зачитывался
книжками о войнах.
Завидовал
решительным и сильным.
Любил кино,
повидло
и животных...
-- Но это все вранье!!.
-- Поди доказывай...
-- Я жил!
Я сомневался!..
-- Это -- лишнее..
Во имя воссозданья
нужной
личности,
тебе сомненья
противопоказаны!
Чтоб от событий в жизни было тесно,
нужны иные
меры
и масштабы.
Ты
даже не почувствуешь,
как станут
заклятые враги --
друзьями детства...
Твой фотоснимок
мы подретушируем.
В усталые глаза
добавим
бодрости.
Чуть-чуть подтянем губы
(так -- решительней).
Исправим лоб
(он был
не в той пропорции)...
Итак,
ты жил.
Ты презирал
богатство.
Читал газеты,
плача и ликуя...
Твоя жена
(приходится вторгаться) --
немножечко не та...
Найдем
другую...
-- Зачем другая
мертвому?!
-- Все правильно...
-- Я протестую!
Слышите?!
-- Помалкивай!
И, кстати,
знай:
для живости характера
ты увлекался
теннисом
и марками...
-- При чем тут теннис?!.
-- Объясняем вкратце:
считай его
побочным
сверхзаданьем.
Сейчас проходят игры.
Кубок Наций.
А мы пока что
в теннисе
не тянем...
Теперь ты чист
идейно
и морально.
Переосмыслен.
Виден издалека...
Был худосочным? --
Стал
почти Гераклом.
Злопамятным? --
А стал милей теленка...
Теперь ты
на трибунах
и эстрадах!
Теперь ты --
как аллах
для правоверных!
Теперь твои портреты
на тетрадях,
на клюкве в сахаре
и на конвертах!
Ты --
идол.
Ты --
безумие повальное!..
Твой бюст переходящий
заслужила
во всепланетном
гранд-соревновании
седьмая
пионерская
дружина!..
Твои черты становятся
разбухшими.
Возрадуйся,
что ходишь в призовых!..
... А знаете,
мы тоже
были
будущими.
Не надо нас придумывать.
Живых.

Просьба

И если кто-нибудь
повелевает
сном,
взбираясь
по нагроможденьям слов,
прошу его я
только об одном:
не надо присылать мне
вещих
снов!
Пускай они приходят
не ко мне,--
я
сновиденьям
верить не хочу...
Но жаль,
что перестал летать
во сне.
Ты
небо мне пришли.
А вдруг
взлечу!
А вдруг не побоюсь!
А вдруг смогу!..
Еще пришли,
зовя в небытие,
простую,
очень главную
строку.
Да так,
чтоб я не позабыл
ее...
Дожди идут.
На степь наводят лоск.
Бормочет море,
что закат
тяжел...
Не посылай мне снов,
в которых --
ложь.
Есть явь.
Есть жизнь,
где мы -- бывает --
лжем...
Не посылай мне снов,
в которых --
страх.
Есть явь.
Есть озабоченность штабов.
И есть Земля,
оглохшая от драк,
давно потрескавшаяся
от бомб...
Я не хочу
во сне пускаться в путь --
ведь я и так в пути,
пока живу...
Не надо, чтобы я
кого-нибудь
спасал во сне.
Пусть лучше --
наяву! ..
Спят реки.
Под корягой дремлет
сом.
Растут грибы
в молчании лесном...
И если кто-нибудь
повелевает
сном,--
пусть просто сон пришлет.
Спокойный
сон.