Фамилиар, глава 34

в которой схватка завершается... но чем?
Текст на Фикбуке

Глава 34

Рен раскинул руки, изо всех сил удерживая свой магический кокон. За его пределами бился и бушевал огонь. Колдун чувствовал, как дрожат, медленно сжимаясь, стенки кокона — Ариена вкладывала в заклинание всю мощь потока силы, текущего через Изи. Сквозь стену пламени он не мог видеть девочку, но искренне надеялся, что она сможет вспомнить их уроки и начать сопротивляться. Потому что он не был уверен, сколько сможет удерживать такой напор, и эта мысль пугала его.

Направление заклинания сдвинулось, Рен торопливо зачерпнул еще силы и раздвинул стены кокона, чтобы прикрыть от огня Мару. Не зная, продержится ли расширенный кокон долго, он сам передвинулся ближе к кухарке.

В воздухе поплыл запах гари. Рен видел, как пол на границе кокона чернеет и обугливается, еще немного — и доски пола вспыхнут. Если он не остановит колдунью в ближайшие минуты, то и этот дом сгинет в пламени пожара, он лишится и этой памяти о своей семье.

Где-то там, за пределами окружившей колдуна и фамилиара огненной стены, Ариена ликовала. Она уже чувствовала вкус победы. Этот заносчивый колдун решил, что раз он из известной семьи, то может вот так запросто забрать себе двух сильнейших фамилиаров? Ариена ненавидела богатых типов, выросших на всем готовом, привыкших получать все, что захотят, безо всяких усилий. Ей никогда ничего не давалось даром, она всего должна была добивать сама. Своим трудом, своим умом, своей красотой, в конце концов. Но теперь, когда в ее руках был самый мощный фамилиар в истории, фамилиар, которого так легко было подчинить — теперь у Ариены тоже будет все, чего она пожелает.

Котенок у нее в руке зашевелился, пытаясь вырваться. Одновременно Ариена почувствовала, что дверь, прекрасная распахнутая дверь, через которую в нее лилась пьянящая сила, пытается вырваться из-под ее контроля и захлопнуться. Ну надо же, девчонка всерьез думает сопротивляться?

Колдунья покрепче ухватила брыкающегося котенка, поднесла к лицу и прошипела прямо в пушистую мордочку:

— Если ты не прекратишь брыкаться, я убью твоего брата. Медленно. Слышишь?

Два круглых зеленых глаза испуганно моргнули. Ариена довольно усмехнулась. А в следующий момент кошка изогнулась и вцепилась всеми четырьмя лапами в лицо колдуньи.

Ариена взвизгнула, сосредоточившись на том, чтобы спасти глаза и оторвать от себя рвущую лицо когтями кошку, она не заметила, как ускользает от нее контроль над магией. Но сила все еще лилась сквозь нее, и вместо направленного узкого луча заклинание развернулось широким фронтом.

Стена пламени взметнулась, окружив магический кокон со всех сторон. Вспыхнули занавески на окнах, один за другим занялись стулья, стены начали постепенно обугливаться.

Рен почувствовал, как жар пламени коснулся лица. Он не должен был его чувствовать — огонь пока еще был на настолько близко — но все равно чувствовал. Он попытался разглядеть сквозь пляшущие языки пламени, где мама… нет, что это он, мать погибла годы назад. Он попытался разглядеть Мару, и к счастью она как раз бросилась к нему, и он закрыл ее собой и своим коконом от подступающего огня.

Рен каким-то образом понимал, что колдунья, должно быть, потеряла контроль над заклинанием, сознательно она не дала бы ему столько воли, сейчас оно было опасно для нее самой. Он зачерпнул еще магии. Мимоходом удивился тому, что не почувствовал при этом боли. Нет, все правильно, у него был фамилиар, у него был Тьен. И он должен был спасти его. Он должен защитить Тьена. И Мару. И Виолетту… Нет, Виолетты давно нет. Изи, он должен защитить Изи.

Комнату начал заполнять удушливый черный дым, и Рен почувствовал, как виски сжимает боль. Прошлое и настоящее сливались у него в голове в один безумный водоворот, приправленный кошмарами… Рев пламени, жар, грохот падающих обломков, неприятное покалывание магии, разлитой в воздухе… Испуганное лицо Изи… Крик Тьена.

— Рен! Рен, сосредоточься, ты нужен нам.

Мысленный голос фамилиара пробился сквозь подступающий ужас. Он напомнил, что на этот раз Рен не один. Колдун снова потянулся к магии через Тьена и вместе с силой зачерпнул дозу непоколебимой уверенности в его способностях, заботы, любви. Раскинув руки в стороны, он сосредоточился на том, чтобы подчинить огонь себе, превратить языки пламени из опасных хищников, пожирающих все на своем пути, в овец, послушных воле пастуха. Его, Рена, воле.

Это было нелегко. Как же это было трудно! Рен чувствовал, как дрожат мышцы, словно он вручную пытался сдвинуть стену. Напряжение заставляло дышать быстрее. А значит — вдыхать больше дыма. Но закашляться сейчас было нельзя. Он должен спасти всех. На этот раз он сумеет, он всех их спасет. Изи. Тьена, отца, Мару, Сезара… Всех.

Стена пламени дрогнула и очень медленно принялась отступать. В ушах у колдуна гудело, но был ли это рев огня или рев напряженно бегущей по сосудам крови, он уже не мог сказать. Зрение сузилось до узкой полосы, в конце которой был источник огня, источник смерти, источник всех его бед. Рен еще больше сосредоточился. Огонь начал сжиматься. Он отступил от стен, отступил от мебели и от людей. Теперь он сжимался в кольцо вокруг своего источника. Еще больше магии. Огонь отступил еще на пару шагов. Сквозь него донесся испуганный вскрик. Слуги! Слуги в своих комнатах, они не могут выбраться, огонь доберется до них! Еще больше силы. Огонь упирается. Но Рен побеждает, сейчас он загонит огонь туда, откуда он появился, и все будет хорошо, все будут живы: мама, отец, Мара, Изи… Изи!

— Изи! Рен, там ведь Изи!

В последний момент колдун вспомнил, что рядом с источником огня находится маленькая девочка, что вот сейчас она в самом центре тесного кольца пламени. Отчаянным рывком потянув на себя еще больше силы, он набросил на это кольцо тяжелый покров заклинания.

Наверное, огонь потух. Он должен был потухнуть, Рен все правильно рассчитал, но сам он этого не видел. Перед глазами у него все плыло. Гул в ушах стал еще громче, сквозь него прорывались неразборчивые крики...Рев пламени, жар, грохот падающих обломков, неприятное покалывание магии, разлитой в воздухе… Он ведь погасил огонь, погасил! Но нет, пламя все еще бушует. Огонь, огонь повсюду, перед ним, вокруг него, в его крови, он разливается по его венам, он сжигает его изнутри.

Перед закрывшимися глазами взметнулось пламя, оно потянулось к самому потолку, потолок задымился, почернел, а потом он затрещал и медленно, но неотвратимо рухнул, погребая Рена под собой. И наступила темнота.

В тот же миг, как погасло пламя, маленький серый котенок оттолкнулся лапами, на прощание расцарапав лоб злой колдунье, вскарабкался по ее прическе, спрыгнул на пол сзади и со всех лап припустил прочь, прочь, туда, где его никто не найдет, не поймает, не использует.

Тьен только перевел дыхание — Изи свободна, Изи в безопасности — как вдруг его связь с Реном оборвалась. Вот только что он чувствовал решимость, страх, гнев и любовь вместе с привычной прохладой магического потока, и вдруг все это куда-то делось. А в следующий момент Рен рухнул на все еще дымящийся пол, словно его ударили под коленки.

Первым порывом Тьена было броситься к своему колдуну. Но тут Ариена выругалась и отвернулась, явно собираясь преследовать Изи. Думать было некогда, и все же сделать первый шаг прочь от Рена было невозможно тяжело. Второй шаг дался легче. На третьем шаге Тьен оттолкнулся задними лапами и прыгнул.

Он рухнул на спину Ариене всем весом, и колдунья полетела на пол. Она тут же извернулась, пытаясь сбросить с себя пса. Недолго думая, Тьен нацелился зубами в незащищенное горло. Он не сомневался, что сейчас убьет Ариену, и не сомневался, что не пожалеет об этом поступке никогда, но в последний момент колдунья успела ухватить обеими руками шерсть на его шее и с силой оттолкнуть от себя оскаленную пасть.

На несколько секунд они замерли в напряженном противостоянии. Тьен попытался когтистыми лапами добраться до живота колдуньи. Высвободив одну руку, она с силой ударила его сбоку по голове. В ушах у Тьена зазвенело, и Ариена воспользовалась его замешательством, снова извернулась и перекатила их так, что теперь он нависала над фамилиаром. Тьен оскалил зубы, но хватка у Ариены оказалась железной. Чуть наклонившись, она прошипела ему прямо в морду:

— Я ненавижу колдовать напрямую, слышишь ты, ненавижу! Но я не поленюсь сделать это, чтобы прикончить тебя, Тьен. А потом я найду эту мелкую мерзавку и сделаю ее своим постоянным фамилиаром, и в результате на мне даже морщинки не останется, чтобы напоминать о тебе и твоем жалком колдуне. Слышишь, Тьен, ни одной мор…

Тут Ариена неожиданно вздрогнула и обмякла, всем весом придавив Тьена к полу. Он ошеломленно поднял глаза и увидел стоящую над ними Мару. С чугунной сковородой в руках и презрительной гримасой на лице.

— Ну до чего же самодовольная стерва!

Тьен ахнул и превратился, сам того не заметив.

— Мара!

Кухарка внезапно покраснела и отвернулась, осторожно опуская сковороду на стол. Тьен торопливо спихнул с себя неподвижное тело колдуньи и поспешил вскочить на ноги. Вскочить не вышло — вышло с трудом подняться, опираясь на стену. Но после этого он все же обнял кухарку, и, не смотря на недовольное фырканье, она обняла его так же крепко.

А затем они оба бросились к Рену, который все еще лежал на полу и не подавал признаков жизни.

---

Новое хобби... возможно

Чем я развлекалась на этих выходных Я развлекалась тем, что в кои-то веки пробовала новый для меня вид рукоделия. Когда-то я это делала часто - увижу что-то новое и сразу хватаюсь. Сейчас, увы, требуется время на раскачку. И все же я сделала это, кроме всего прочего еще и потому, что очень нужен был проект с мгновенным результатом. И у меня даже что-то получилось

Короче говоря, мне давно хотелось попробовать украшения из проволоки, смотрела я на фото, собирала по сети уроки. А тут пошла в магазин, купила проволоки, горстку бусин, откопала из недр рукодельного своего шкафа купленные для древних неудачных попыток заняться бисером круглогубцы и кусачки. И состряпала пару первых своих блинов в технике wire wrap.





Тут, конечно, сразу видны косяки. Но сам процесс мне понравился, так что, сдается мне, впереди у меня покупка нормальных инструментов и всяческих прибамбасов (и главным из них будет рукодельная лампа с лупой, потому что, к сожалению, некоторые косяки я в очках не заметила - только на фото ). И проволоки с серебряным покрытием, да. И еще... (тут я мечтательно замолкаю )

---

Фамилиар, глава 33

в которой сражение продолжается.
Текст на Фикбуке

Глава 33

Тьен с трудом подавил рычание, слушая рассуждения Ариены. Как смела она говорить такое Рену! Кто, как не он, знает, что такое настоящая жертва? Больше всего ему сейчас хотелось вырвать Ариене глотку зубами, но он сдерживался. Слепая ярость уже подводила его, сейчас нужно было быть осторожным.

Он поймал со стороны колдуна острую волну тревоги и удивился. Все это время Рен излучал ровную сосредоточенность, что могло так его взволновать? Жалеет, что не позволил ему убить Люка? Тьен сильно в этом сомневался. Как бы соблазнительно это не было, Рен не согласился бы на убийство. Колдун до сих пор винил себя за то, что не смог спасти людей при пожаре, во время которого чуть не погиб сам. Нет, он не мог допустить еще одной смерти, даже такого бесполезного человека, как Люка. И не смотря на все свое раздражение, теперь Тьен никогда такого от него и не потребовал бы.

Тьен прижался к колену Рена и попытался направить в его сторону исключительно ободряющие мысли и чувства.

Ариена между тем оторвалась от стены, у которой стояла, и изящным движением отбросила назад волосы.

— Знаешь, Левари, я передумала. Забирай щенка себе, не пристало двум уважающим себя колдунам драться из-за фамилиара. Пользуйся, я не против. Я даже помогу тебе.

— Каким же образом? — Тьену даже не надо было поднимать голову, он и так знал, что брови Рена поднялись, а губы искривились в саркастичной усмешке.

— Я избавлю тебя от единственной причины, мешающей постоянному контракту. От этой девчонки.

— Нет.

— Нет!

Только когда их голоса прозвучали так слитно, Тьен понял, что превратился, даже не задумываясь.

— Оставь Изи в покое!

— Это неприемлемо.

— Ну-ну, не нужно быть таким жадным. Я считаю, это честно. У тебя будет фамилиар, у меня будет фамилиар. Все счастливы!

— Вы не можете всерьез это планировать. Вы ведь понимаете, что девочка слишком мала, чтобы быть постоянным фамилиаром.

— Да? А по-моему она справляется отлично. — Ариена встряхнула замершего котенка, словно игрушку.

— Но вы…

— Возьми м-меня!

— Что?

Рен резко обернулся, не поверив собственным ушам. Тьен бросил на него быстрый взгляд, мысленно извиняясь, но у него не было другого выбора.

— Ариена! Я согласен на постоянный к-контракт. Не буду сопротивляться. Уйду с тобой. Только отпусти Изи.

От одной только мысли о союзе с Ариеной у Тьена тошнота подступала к горлу, но он готов был это сделать. Словно сквозь туман, сквозь его решимость пробивалось отчаянное «Нет. Нет!». Он знал, что это мысли Рена, и мельком поразился тому, сколько в них отчаяния. Неужели Рен настолько к нему привязан? Может даже… Нет. Не время об этом думать.

Собрав волю в кулак, Тьен шагнул вперед.

— Давай уйдем отсюда, Ариена. Отпусти Изи. Она еще совсем ничего не умеет. Тебе нужен опытный фамилиар. Нужен я.

Он спиной чувствовал, как Рен вибрирует от переполняющих его эмоций. Но не пытается его остановить. И за это Тьен любил его еще больше.

— Ну же, Ариена.

Тьен сделал пару шагов, но тут колдунья протянула вперед руку и он наткнулся на невидимую стену. Ариена поджала губы и покачала головой.

— Ах, Тьен. Тьен. Такой непостоянный. Не ты ли говорил, что скорей умрешь, чем согласишься на союз со мной? А теперь, когда ты мне больше не нужен, готов вилять хвостом и стелиться передо мной как жалкая сучка. Даже не надейся!

— Ты не сможешь долго использовать Изи. Она не умет контролировать поток. Но она быстро вырастет и научится сопротивляться. Она упрямая, Ариена, такая же упрямая как я. Лучше согласись!

— О, не волнуйся, Этьен, к тому времени, как эта крошка вырастет, я успею выдрессировать ее так, что ей даже не придет в голову сопротивляться.

Тьен зарычал. От ярости и от бессилия, и ему даже не пришлось для этого превращаться. Он чувствовал, что сейчас сделает что-то безрассудное, но тут раздался на удивление спокойный голос Рена.

— У меня есть другое предложение, которое должно устроить всех. Госпожа Вотюр, что вы скажете об источнике доступа к магии, который не требует никакой заботы. Его не надо кормить, он не может сопротивляться, он всегда с вами и может дать вам столько магии, столько вы способны выдержать.

Ариена с любопытством склонила голову на бок, и Тьену захотелось повторить ее жест, потому что он понятия не имел, что колдун имеет ввиду.

— Мара, пожалуйста, поднимись в мою комнату, — продолжил колдун. — В моем шкафу найди шкатулку с изображением змеи. Принеси ее сюда, пожалуйста.

— Если ты думаешь, что можешь обмануть меня и протащить сюда какое-то магическое оружие… — начала Ариена, но колдун поднял руку.

— Это не оружие. Это амулет, который позволяет черпать магию прямо через него.

— Так не бывает!

— Бывает, — спокойно возразил Рен. — Хотя должен признать, официально считается, что все такие амулеты давно уничтожены.

— Почему я должна тебе верить?

— Потому что я даю вам слов Левари. Тьен тоже видел этот амулет и то, на что он способен.

Фамилиар нахмурился.

— Но ты еще не взломал его.

— На самом деле, я вычислил, как его активировать, какое-то время назад.

— И не сказал? — Тьен не выдержал и обернулся. Колдун по какой-то причине не захотел встретить его взгляд. — Рен?

— Я… ммм… Я хотел еще немного его исследовать.

— Ты не трогал его больше месяца.

— У нас были другие заботы, — взгляд колдуна был почти умоляющим. — Тьен, я…

— Ты не хотел, чтобы я знал. Скрыл это. Ты не доверял мне?

Мысль эта была неприятной, в желудке словно бы возник комок льда.

— Конечно я тебе доверяю, Тьен! Я просто не хотел, чтобы ты…

— Рен, сзади!

Крик Мары заставил обоих вспомнить, где они находятся. И заодно о том, что время для споров совершенно неподходящее. Рен еле успел дернуть фамилиара в сторону и вниз, и тот почувствовал пронесшееся над ними заклинание словно холодный порыв ветра. Спор мгновенно вылетел у него из головы, и он поскорее превратился. Как раз вовремя, чтобы колдун мог швырнуть в Ариену ответное заклинание.

Она отмахнулась — заклинание свернуло в сторону и врезалось в стену. По крайней мере Тьен так решил судя по задрожавшим полкам, само заклинание было невидимым.

Колдунья резко повернулась к Маре.

— Ненавижу, когда мне мешают колдовать! — прорычала она, что-то чертя в воздухе, а в следующий момент Мара отлетела в сторону, как тряпичная кукла. Ударившись о полку над очагом, она рухнула на пол, рукой попав прямо на тлеющие угли. Взметнувшиеся искры осели на ткани платья, и пока Мара приходила в себя, по аккуратной белой манжете заплясали огоньки пламени. Оглушенная кухарка поднесла руку к лицу, словно не понимая, что происходит и пару секунд смотрела на огонь, потом спохватилась и торопливо замотала руку тяжелой шерстяной юбкой.

Все это произошло очень быстро, и Тьен приготовился к тому, что теперь, убедившись, что Мара в порядке, Рен атакует колдунью, но он все медлил. Рискнув бросить быстрый взгляд на колдуна, Тьен увидел, что тот замер, глядя в пустоту… нет, не в пустоту — на огонь в очаге. Тьен несильно цапнул Рена за ногу, одновременно посылая мысленный зов, и тот наконец-то пришел в себя. Губы его плотно сжались, и он повернулся к колдунье с таким выражением лица, что Тьен на ее месте бы испугался. Однако она, похоже, не была настолько благоразумна. Напротив, глаза ее довольно сверкнули, словно она только что нашла решение загадки.

— Ах, вот оно что! Ну конечно, Левари…

Рен не дал ей договорить. Так не вовремя охвативший его страх прошел, его сменила настоящая ярость. Языки пламени, подбирающиеся к Маре… Нет, он не допустит этого! Направив в сторону колдуньи обе руки, он произнес формулу атакующего заклинания, не требующего тонкой настройки. Одновременно он принялся готовить вторые чары.

Как Рен и ожидал, первая его атака скользнула по магическому кокону ведьмы. Этот кокон было трудно пробить, когда его подпитывал столь мощный поток. Единственное слабое место в защите возникало, когда окруженный коконом колдун бросал заклинание наружу. Оно словно прокалывало стену защиты, и если послать атаку по той же линии, словно по направляющему лучу, можно было пробиться насквозь. Но делать это нужно было точно в тот же момент, когда заклинание касалось кокона.

Рен вглядывался в лицо ведьмы, стараясь поймать тот момент, когда она атакует его. Лицо в этом отношении было гораздо надежнее, чем руки, на нем каждое намерение отражалось раньше, чем начиналось собственно движение. Вот колдунья чуть заметно прищурилась, и Рен начал произносить формулу, одновременно направляя вперед руку со сжатым кулаком и выставленными вперед двумя пальцами. Их с Ариеной жесты оказались почти зеркальным отражением друг друга, его взламывающие чары скользнули вдоль ее заклинания и пронзили купол, как горячий нож масло. Помогло этому и то, что колдунья явно не ожидала такого. Она предвидела атаку, направленную в нее, и даже инстинктивно заслонилась девочкой, но чары Рена и были направлены в Изи. Обездвиживающее заклинание, наложенное на нее Ариеной, разлетелось вдребезги, и оживший котенок отчаянно замахал лапами в воздухе.

И только после этого до Рена дошло, какое же именно заклинание бросила в него Ариена. Трудно было не заметить, когда о его магический кокон расплескалась настоящая волна пламени.

---

Не знаю, можно ли это считать извинением за фамилиара, но вот вам маленький текст. Я не знаю, как назвать кроссовер канона с АУ-фиком по этому же канону, но это он и есть. Спасибо за это надо сказать вк-паблику "Наша сторона" и лично его матери-основательнице мисси


Теплым днем в самом конце весны 1960 года демон А.Дж.Кроули встретился с ангелом Азирафаэлем под сенью деревьев Риджентс-парка. Встретился не случайно, а потому что они договорились об этой исключительно деловой встрече в рамках Соглашения. У Кроули появились сразу две идеи удивительно наглого совращения больших масс людей, но для этого ему нужно было быть сразу в двух местах. Увы, даже демонам этот фокус был недоступен. Он намеревался предложить ангелу взять на себя одно из совращений, пообещав в обмен благословить по пути парочку мест массового скопления людей. Обычная сделка. Ну а если ее обсуждение случайно продолжится походом в ресторан, а закончится в магазинчике ангела, это будет просто приятный бонус.

Погода была прекрасная, ангел не особо сопротивлялся уговорам, и настроение у Кроули было замечательным. Еще лучше оно стало, когда его взгляд упал на скамью возле пруда, на которой сидели двое мужчин среднего возраста. Один из них, в чуточку старомодном костюме с широкими плечами, вертел в руках шляпу, подставив лицо солнцу. Русые волосы чуть заметно завивались на концах, нарушая общую серьезность его облика. Второй прятался от солнца за черными очками, а узкие штаны и набриолиненные волосы просто кричали "смотрите, какой я стильный" (но, конечно, не такой стильный как Кроули). Демон парочку узнал и немедленно толкнул своего собеседника локтем.

— Обрати внимание, ангел. Вон те двое, на лавочке... видишь, как увлеченно они беседуют? Можно подумать, это лучшие друзья. Если только не знать, что тот, что справа — русский журналист, он же советский шпион. А тот, что справа — его американский коллега. Во всех смыслах. Интересно, что они здесь делают? Обмениваются государственными тайнами?

— Мне кажется, ты неправ, Кроули. Разве то, что они принадлежат враждебным структурам, так уж обязательно мешает им быть друзьями?

— Ты слишком хорошего мнения о людях, ангел, — пробурчал демон, с неприкрытым неудовольствием наблюдая, как Азирафаэль походя благословляет парочку. Нашел, на кого силы тратить! Безнадежный же случай.

Ангел в ответ на его ворчание только снисходительно улыбнулся и двинулся к выходу из парка.

Кроули еще разок оглянулся на скамью. Американец сидел, чуть наклонившись вперед, словно его что-то неудержимо тянуло к собеседнику, и не сводил с него глаз, это было ясно несмотря на темные очки. Чувствуя странное и необъяснимое родство с этим смертным, демон повертел головой, нашел неизбежную машину внешнего наблюдения и еще одного агента, прячущегося за деревом. Одно движение пальцев, и аппаратуру у всех этих любопытствующих безнадежно и неисправимо заклинило. заодно испортив все пленки и записи. Усмехнувшись — теперь он может записать себе в актив множественные проявления гнева, богохульство, ложь начальству и наказание невиновных — Кроули заспешил вперед, где ангел уже сворачивал в сторону "Ритца".

* * *
Феликс Азаров проводил взглядом странную пару. Один из них весьма напоминал диккенсовского джентльмена, а вот второй мог бы быть родным братом Кроули. Есть ли у Кроули брат? Он ведь сказал бы ему об этом, верно? Впрочем, с чего он это взял? Они с Кроули были противниками — идеологическими т политическими, профессиональными врагами, можно сказать. Тот не был обязан рассказывать ему о своих родственниках.

Тут Азаров внезапно почувствовал теплую волну, прошедшую сквозь тело. Бледное английское солнце старалось сегодня вовсю. Феликс повернулся к американцу. Тот как раз заканчивал свою речь о любимых голливудских фильмах. Если бы они не были врагами, его почти детское увлечение можно было бы назвать… милым. Да, определенно милым. Азаров чуть заметно улыбнулся и покивал головой.

— Но все же вы должны согласиться, Кроули. Творческая мысль в Голливуде вынуждена подчиняться в первую очередь законам рынка...

---

Фамилиар, но не глава

Я прошу прощения у тех, кто все же читает этот текст. Но дело близится к кульминации, а скорость написания чуть замедлилась, и я не хочу показывать главы сразу, как напишутся, хочу довести все до ума.
Поэтому выкладка теперь будет происходить раз в неделю, а не два...

---

Итоги - май

Продолжаю акцию "Ни дня без строчки". Ну ладно, в этом месяце таки два таких дня случилось, но это в пределах погрешности Зато 12200 слов написано. Даже больше, чем в апреле. Хотелось бы больше, конечно, но конец учебного года сожрал запасы сил.
И все равно - я очень довольна тем, что действительно в основном держу это обещание. Пожелайте мне удачи в июне?

---

С первым днем лета, люди!

---

Сегодня... ой, уже вчера... был очень странный день. Ладно, он начался с дурацкого сна - но дальше он был наполнен странное нервной энергией. Это вот то состояние, когда мыслям в голове тесно, и в кои-то веки это не тревожность - это идеи. И даже ИДЕИ. Я сегодня составила план ремонта, разобрала все бумаги на работе, спонтанно написала по заявке в вк-паблике зарисовку-кроссовер Благих знамений со Шпионскими историями (хмм, кроссовер канона с АУфиком по нему? так бывает?), придумала странную сказку, обновила очередную книгу на АТ, и сделала бы еще несколько дел, но тут мне приспичило написать этот пост и снабдить его иллюстрацией, в поисках которой я села перекапывать свой тумблр. И перекопала. Весь. За семь лет. А потом нашла ее. На дайри. В первом часу ночи. При том, что завтра на работу. Гиперфиксация, чтоб ее.

Так что картинка ну правда в тему. А я-то думала мои эмоциональные прогулки по синусоиде остались позади. Кэмбел, лапушка, ты меня понимаешь.

---

Ну ладно, я вчера расслабилась и позволила себе радоваться каникулам. Но чем при этом занималось мое подсознание? Если нынче под утро оно подарило мне дивный сон, в котором я училась в школе - только была уже не ребенком, как и остальные ученики. Моя нынешняя директрисса вела у нас урок английского (это НЕ ее специальность), демонстрируя собственные видео-уроки с ютуба, причем выяснилось, что ютуб умеет выдавать статистику к видео на английском в духе "Вы знаете английский на ..%, ваш словарный запас примерно .. тысяч слов". А когда началась перемена, один одноклассник (в роли которого был мой реальный одноклассник, в которого я была влюблена в 8 классе, он всегда мне снится в подобных ролях, мой мозг использует его как архетипический образ, судя по всему) решил продемонстрировать нам свою коллекцию исторического ночного белья. После чего влез на стол в белой шелковой пижамке с кружевами, в рубашке нараспашку , прям как на обложке дамского романа, только кружев гораздо больше. И сказал, что это 17-й век, а вообще его коллекция начинается чуть ли не с античности, но те экспонаты он нам показывать не будет, потому что люди тогда предпочитали спать голыми
Так вот я и спрашиваю - эй, подсознание, ты там в сознании вообще?

---

Отмечаю начало каникул тем, что веду себя плохо А точнее говоря. делаю то, про что всегда говорила, что не буду делать - и даже желания такого вроде не испытывала. Однако вот же. Во-первых, строю выкройку для бохо штанишек-панталончиков с кружевными оборками (сшить же еще не значит носить, да? )
А еще я поставила себе ТикТок (ТССС! не говорите моим пятиклашкам! ) На самом деле это я сделала потому, что все чаще и чаще в поиске на Пинтересте попадаются тамошние видео на всевозможные рукодельные темы - так почему не искать в первоисточнике? Осталось понять. как заставить их алгоритм выдавать мне максимально релевантное - но для этого надо посидеть там несколько часов, а я подолгу за раз не выдерживаю (на этом месте я чувствую себя старой перечницей, ага )

---

Фамилиар, глава 32

в которой противостояние продолжается.
Текст на Фикбуке

Глава 32

Рен знал, что шансы разрешить ситуацию мирно были малы изначально. Но они все же были, ведь колдунья без фамилиара не могла причинить им особого вреда. Теперь же эти шансы испарились, как роса поутру. И все потому, что Изи решила рискнуть.
Колдун понимал, что превратиться было самым естественным решением даже для совсем нового фамилиара. Он молча восхищался тем, как держалась девочка, тем, что она не запаниковала, а поступила обдумано. Если бы ей удалось вывернуться, если бы она оказалась чуть быстрее, это бы даже сработало.

Но быстрее оказалась колдунья. И теперь все стало намного, намного хуже. Теперь Изи превратилась из заложницы в оружие. Впрочем нет, заложницей она тоже при этом оставалась.

Все это пронеслось в голове Рена буквально за мгновение. В то же время губы его почти без участия сознания шепнули формулу создания магического кокона, а руки сложились в жесте, нужном для создания самых популярных атакующих заклинаний. Тьен все еще тряс головой возле стены в десятке шагов от колдуна — насколько сильно он ударился? ему нужна помощь? — так что черпать силу пришлось напрямую, но Рен почти не заметил сопутствующей жгучей боли. У него просто не было на это времени.

— А ты, оказывается, не так проста, маленькая киска, — пробормотала Ариена, задумчиво поглаживая котенка.

Изи висела неподвижно в руках колдуньи. Возможно, была ошеломлена внезапным потоком силы через нее. Несмотря на их тренировки, девочка еще не выработала привычки к этому ощущению. Она была слишком мала, чтобы учиться так же быстро, как обычные фамилиары.

— Отпустите ребенка, — процедил Рен, поднимая правую руку в отвлекающем маневре и готовясь бросить обездвиживающее заклинание левой.

— Этого ребенка? — невинно улыбнулась Ариена. — О нет, и не подумаю.

Она тоже подняла руку, и Рен расставил ноги пошире, стараясь принять более устойчивую позу. Он знал, что атака будет сильной. Сколько он выдержит без Тьена?

По счастью именно в этот момент фамилиар превратился. Черный пес покачивался на лапах, но все же двинулся к своему колдуну, и тот, не дожидаясь, потянулся ему навстречу. Через три шага Рен нащупал контакт и решительно зачерпнул силы. И вовремя — Ариена резко сжала пальцы, в воздухе сверкнула золотистая стрела. Рен почувствовал, как задрожал, прогибаясь, магический кокон, и быстро принялся подпитывать его силой, одновременно вычерчивая в воздухе линии отражающего заклинания. Стрела, повисев немного между ними, вдруг резво, словно на пружине, рванулась назад. Ариена с девочкой в руках шарахнулась в сторону, заклинание пронеслось мимо и врезалось в стену комнаты. Стена содрогнулась и слегка обуглилась. Сил колдунья не жалела. Да и с чего ей жалеть их, когда у нее в руках был такой мощный фамилиар? Но, похоже, увлекшись силой, она забыла об обороне. Рен немедленно воспользовался этим, швырнув в Ариену то самое обездвиживающее заклинание. Та испуганно подняла руку — и заклинание рассыпалось золотистой пылью, обрисовав контур кокона колдуньи. Или, скорее, щита — защитное заклинание не было замкнутыми и края его нельзя было назвать ровными.

Рен прищурился, оценивая слишком размашистые движения колдуньи, выступившие на ее лбу капли пота. Да, он по себе знал, как нелегко совладать с ничем не сдерживаемым потоком силы, льющимся через Изи. Ариене, похоже, контроль давался еще сложнее, чем ему. Это могло сыграть им на руку.

Тьен тем временем добрался до него и прижался к ноге. Не сводя глаз с противника, Рен опустил одну руку на холку пса, позволяя прикосновению слегка успокоить его, а заодно быстро проверяя состояние фамилиара. К счастью все обошлось небольшим сотрясением и ушибами, которые колдун немедленно вылечил. Вместо благодарности — не то чтобы Рен ее ждал — фамилиар только фыркнул недовольно. «В чем дело?», — подумал Рен, обращаясь к самому себе, но как ни странно, получил ответ, хоть и еле различимый.

«Какого ты начал колдовать без меня?»

Колдун позволил себе бросить быстрый взгляд на пса и ответил вслух:

— Не было времени ждать. Я думал, это очевидно.

Пес, разумеется, не ответил, но через магическую связь до Рена донеслось эхо ворчливого согласия и еще приглушенное «не бережет себя». Колдун тихо усмехнулся и понадеялся, что Тьен слышит его благодарность за заботу. Как и напоминание о том, что сейчас нужно сосредоточиться на другом.

Они с Ариеной обменялись еще парой магических ударов. Одну атаку он отразил, хоть и с трудом, другая вообще прошла мимо — колдунья не совладала с потоком, рука, направлявшая заклинание, сорвалась. Обороняться у нее получалось лучше — Тьену не удалось пробить ее защиту ни напрямую, ни рикошетом, и даже когда Мара попыталась отвлечь внимание колдуньи, чтобы Рен мог атаковать ее сзади, кокон Ариены, наконец-то замкнувшийся в идеальный шар, выдержал.

В результате образовалась весьма странная ситуация — она оба не могли победить, но и отступить было невозможно. Пришло время снова пустить в ход логику.

— Ариена, — позвал колдун, на всякий случай подпитывая свою защиту еще раз. — Давайте все же обсудим все, как взрослые люди. Мы ведь оба понимаем, что это противостояние не может продолжаться бесконечно.

— Отчего же не может? — отозвалась колдунья, с деланно-беззаботным видом прислоняясь к стене, но Рен видел, как тяжело она дышит, как пытается незаметно встряхнуть уставшую руку: ей ведь приходилось колдовать лишь одной рукой, второй все время удерживая Изи. — У меня тут отличный источник силы, я могу развлекаться так очень долго.

— Я тоже, — уверенно сообщил Рен. — И какой в этом смысл? Это просто смешно.

— Смешно ожидать, что я сдамся именно сейчас. Я не зря искала этого щенка столько времени.

Тьен, вопреки ожиданию, даже не удостоил ее рычания, но Рен нахмурился вместо него. Впрочем, тут же у него появилась другая мысль. Он решил задать весьма интересовавший его вопрос и заодно дать себе время отдышаться. И, может быть, придумать новую стратегию.

— Кстати об этом. Не поделитесь, как именно вам это удалось? Найти Тьена?

— Забавно, что ты об этом спросил, Левари. Ведь нашла я его именно благодаря тебе.

Она выжидающе уставилась на Рена, словно ожидая выражения удивления или протеста, но колдун ответил лишь недоверчивым взглядом.

— Нет, правда! Разумеется, когда Этьен так невежливо бросил меня и сбежал, я отправилась в город. Любезный господин Дьюк не отказался дать мне его адрес. За определенную плату, конечно.

На этот раз ни Тьен, ни остальные присутствующие не удержались от невеселой усмешки. Хозяева агентств по найму официально не должны были делиться ни с кем личной информацией фамилиаров. Но всем было известно, что законопослушность Дьюка живет лишь до того момента, когда просыпается его жадность.

— Я навестила его дом. Ты слышишь, я была у тебя дома, Тьен. Но увы, тебя там не было. Твой отец, однако, был так любезен, что сообщил мне, что ты сбежал и от него. И украл его дочь. Я была очень разочарована… я ведь так мечтала встретиться и с ней тоже. Посмотреть на ту, из-за которой ты отказался от моего более чем щедрого предложения. Может быть, решить эту проблему раз и навсегда.

Рен почувствовал, как по спине пробежал холодок, когда до него дошел смысл слов Ариены. Он не сомневался в том, что эта женщина опасна, с того момента, как узнал, что она сделала с Тьеном, но сейчас начал думать, уж не безумна ли она. Что, разумеется, только увеличивало опасность. И означало, что нужно как можно быстрее придумать способ обезвредить ее.

— Но вы не ответили на мой вопрос, — подтолкнул он ее продолжить рассказ. Чем дольше она говорит, тем больше у него времени для того, чтобы что-то придумать.

— Я не обязана отвечать ни на какие вопросы! — огрызнулась колдунья.

Изи в ее руках завозилась, снова пытаясь вывернуться, но Ариена лишь встряхнула ее, шевельнула пальцами — и кошачье тельце застыло в странной позе. Обездвиживающие чары позволяли колдунье по прежнему черпать силу через фамилиара, избавляя от необходимости бороться с ним, хотя ей все равно приходилось держать девочку в руке, сохраняя контакт. Это небольшое действие по какой-то причине улучшило настроение колдуньи, и она решила продолжить рассказ.

— Я пыталась обыскать город, отследить собственные чары. Но увы, безуспешно. Я уже почти что опустила руки…

— Почему вы вообще тратили столько сил на это? Почему просто не пойти и не нанять нового фамилиара?

— Потому что я не люблю никому отдавать то, что принадлежит мне. — Глаза Ариены сверкнули. — Этот фамилиар был моим, Левари. И я должна была заполучить его назад.

Да, она определенно была безумна. Рен не мог придумать другой причины, почему бы кто-то ставил свои желания выше всего, включая человеческие жизни и свободу.

— Поэтому недавно я нанесла еще один визит отцу моего милого Тьена. — Улыбка Ариены была удивительно тошнотворной. А может Рена просто раздражало то, что она постоянно называла Тьена своим, хотя это чувство было сейчас ну совершенно неуместным. — И что вы думаете? Он поведал мне удивительнейшую историю о встрече со своим сыном и его нанимателем.

Рен поймал со стороны фамилиара волну раздражения и почти внятно различимое «Если бы ты позволил мне убить его». Он покачал головой. Даже сейчас он не жалел об этом. Потому что Тьен не был убийцей, и Рен не хотел, чтобы он им становился. И к тому же…

— Он не знал, кто я.

— Не знал, — согласилась Ариена. — Хотя его высказывания о тебе были весьма… красочными. Особенно о том, что бы он хотел сделать с тобой, если бы мог добраться. Но он не узнал юного наследника Левари под всеми этими твоими морщинами и сединами, а значит был совершенно бесполезен для меня. А вот тот очаровательный подарок, который ты ему оставил…

Рен чуть не застонал, поняв, о чем она, а заодно как именно она их нашла. Его вина! Со стороны Тьена до него донеслось недоумение.

— Эти славные чары, от которых доброго столяра выворачивало после первого же глотка алкоголя… Отдаю тебе должное, Левари, я бы не додумалась до такой тонкой мести. Вот что значит — класс! Чем же он тебя так разозлил?

Рен только сжал губы. Он заставил себя отвлечься от самоупреков и сосредоточиться на поиске решения. Он подвел Тьена, он же должен ему помочь.
Колдунья, не дождавшись ответа, продолжила:

— Пока этот тип плакался, как тяжело ему без вина, я быстро обследовала это заклинание и сняла твой след. Мне пришлось пользоваться магией напрямую, — она обиженно надула губы. — У меня могли появиться морщины! Но чем только не пожертвуешь, чтобы вернуть того, кто так тебе дорог…

Колдун поймал от Тьена обжигающую волну ненависти и нервно сглотнул. Он очень надеялся, что это чувство было направлено не на него. Пожалуйста, пусть Тьен не ненавидит его! Он все исправит, обязательно исправит.

Собравшись с силами, Рен приготовился действовать.

---

Ура, каникулы!

Да-да, учителя тоже им радуются. При всей моей любви к детям, да и собственно к работе - выматывает она знатно. Плюс необходимость вставать в шесть утра... тяжко.
Конечно, завтра еще последнее род.собрание, потом педсовет, куча бумажек, программы на следующий год и прочие радости жизни. Но все же.. это уже каникулы

---

Фамилиар, глава 31

в которой вежливость является оружием.
Текст на Фикбуке.

Глава 31

Тьену казалось, что он наблюдает за происходящим словно бы со стороны. Ноги его приросли к полу, внутри все заледенело, грудь сжалась так, что не вздохнуть. Он тут же разозлился на себя за дурацкий предательский страх, но злость тоже была какой-то отстраненной. Это Ариена, она здесь, она нашла его, она пришла за ним, все было напрасно. Инстинкт подталкивал его бежать, бежать немедленно, но другой инстинкт, еще более старый и глубокий, не давал шевельнуться, потому что Изи рядом с ней, Изи в опасности!

Колдунья обернулась и улыбнулась ласково, словно они были друзьями, расставшимися на время и договорившимися встретиться здесь и сейчас. Словно не было угроз, обмана, цепи и побега. Губы сами собой искривились в странном подобии звериного оскала, выдыхая ненавистное имя.
Глаза Ариены опасно сверкнули, а в следующий момент ее скрыла спина Рена. Колдун одним плавным движением шагнул вперед и в сторону, заслоняя Тьена от опасности. Он выпрямился во весь рост, обычно согнутые усталостью плечи решительно расправились.

— Добрый вечер, сударыня. Позвольте представиться: Рейнард Левари. Могу я узнать, кого имею… честь принимать в своем доме?

Голос Рена был безупречно ровным и вежливым, тон — ледяным и надменным, и едва заметная пауза превосходно передавала издевательский оттенок слова «честь». Наверное впервые за все время их знакомства Тьен удостоился удовольствия лицезреть Рена-аристократа, представителя одной из старейших магических семей. И именно это почему-то помогло сбросить сковавший его страх. Он по-прежнему был напряжен и насторожен, потому что опасность никуда не делась. Но теперь он был готов действовать и дал Рену знать об этом легким прикосновением к спине. Колдун чуть заметно наклонил голову.

— Ах? Левари, — промурлыкала Ариена, поднимаясь со стула. — Так вот кого ты себе нашел, Тьен… Интересно, ему ты тоже строишь глазки? Снимаешь рубашку при каждом удобном случае? Что ж, полагаю, богатство компенсирует недостатки внешности.

— Не смей!

Колдунья пропустила мимо ушей его возглас, повернувшись к Рену.

— О, простите, я вижу, вы все еще ждете ответа. Тьен, может быть ты представишь меня?

Тьен только фыркнул. Колдунья вздохнула, одарила его снисходительным взглядом, словно упрямого ребенка, и изобразила безупречный поклон.

— Что ж, в таком случае… Ариена Вотюр к вашим услугам, господин Левари.

— Благодарю вас, однако вынужден сообщить, что в ваших услугах не нуждаюсь.

— Рен! — охнула Мара, про которую, кажется, все слегка забыли. Она возникла у очага с полной миской супа и теперь недоуменно смотрела на колдуна. — Ты что? Наша гостья…

— Мара, пожалуйста, возьми девочку и покинь кухню. Будет лучше, если вы подождете нас наверху.

Наверху — значит в комнате самого колдуна, как можно дальше от опасной гостьи, сообразил Тьен. Кухарка нахмурилась, но, похоже, поняла, что что-то не так, молча кивнула, поставила миску на полку над очагом и протянула руки к девочке.

— Идем, маленькая, не будем мешать…

— О нет, она вовсе нам не мешает. Я уверена, что девочка не хочет уходить, правда, Изи? — быстрым движением Ариена поймала малышку за руку. — Это ведь твоя сестра, да, Тьен? Изабела, если я правильно помню.

— Не трогай ее! — прорычал Тьен, но ладонь Рена на плече на дала ему броситься вперед.

— Я полагаю, мы способны поговорить как взрослые цивилизованные люди. Ребенку при этом присутствовать не обязательно.

— Нет-нет! — колдунья погрозила Рену пальцем. — Я всего лишь беззащитная женщина без фамилиара, с моей стороны было бы легкомыслием оставаться наедине со столь сильным колдуном, не обеспечив себе… гарантии безопасности.

Ариена подтащила Изи ближе. Девочка попыталась вырваться, но длинные острые ногти впились ей в плечи, заставив замереть. Она смотрела на Тьена широко распахнутыми глазами, и ему казалось, что такие же острые когти сжали его сердце. Он так надеялся, что больше никогда не увидит страха на лице сестры!

— Хорошо. — Если бы Тьен хуже знал колдуна, он бы поверил в это холодное спокойствие. Но он знал его, и даже без превращения чувствовал яростное желание защитить и железную сосредоточенность, излучаемые Реном. — В таком случае я хотел бы узнать цель вашего визита.

— Я думала, это очевидно, — усмехнулась Ариена. — Я намерена вернуть своего фамилиара.

— Не твой! — снова не выдержал Тьен, и снова колдун сумел одним жестом остановить его.

— Вы ошибаетесь, сударыня. Тьен — мой фамилиар. — Может быть Тьену послышалось особое, почти ласковое ударение на слове «мой», но он позволил этой мысли слегка согреть заледеневшее от страха сердце. — Насколько мне известно, он выполнил все условия вашего контракта. В отличие от вас, нарушившей их самым откровенным образом. Что означает, что ваш контракт более недействителен. Я посоветовал бы вам забыть о нем и покинуть этот дом, иначе я вынужден буду сообщить властям о вопиющем нарушении законодательства, регулирующего магические союзы.

Ариена только фыркнула, и тут Тьен был склонен с ней согласиться. Всем было известно, что закон редко становился на сторону фамилиара в споре с колдуном. Разве что речь шла о чем-то действительно заметном, вроде убийства, или же фамилиар был из смешанной семьи, то есть один из его родителей был колдуном. Колдунья, между тем, кажется, решила сменить тактику.

— Что бы не наговорил мальчишка, не стоит ему верить. Мы ведь с вами знаем, как это бывает с фамилиарами. Они такие… импульсивные. Эмоциональные. Сегодня хотят одного, завтра другого. У нас с Тьеном все было прекрасно, мы оба понимали, что стремимся к постоянному союзу. Он обещал мне это. Мы намеренно к этому двигались. А потом в один прекрасный день он вдруг обиделся на какую-то мелочь и сбежал. Признаю, возможно, я сгоряча сказала что-то не то. Но ведь существуют обязательства, верно? Ну же, Тьен, хватит дуться. Пора возвращаться домой.

Фамилиар не верил своим ушам. Она что же, серьезно хочет представить все так, словно Тьен безответственный капризный подросток? И думает, что Рен просто проглотит всю эту чушь? Колдун, похоже, разделял его чувства, потому что в его голосе прозвучало брезгливое недоумение.

— Если вы намеревались убедить меня, что считаете меня идиотом, то поздравляю, у вас это прекрасно получилось. Хочу напомнить, что именно я снял с Тьена наложенные вами чары. Это ведь их вы имели в виду под «мелочью», на которую он обиделся? Так вот, помимо прочего, мне достоверно известно, что при создании этих чар вы использовали как минимум один запрещенный компонент. Вы все еще настаиваете на своем утверждении, что у Тьена есть какие-то обстоятельства перед вами?

— Хорошо, признаю, — вздохнула Ариена. — Возможно я слегка погорячилась. Но Тьен вынудил меня! Он прекрасно знал, заключая контракт, что я хочу продолжить его постоянным союзом. Знал и дразнил меня, не говорил ни да, ни нет.

— Это ложь. — Тьен с трудом сдерживал рычание. — Сразу с-сказал, что это временный контракт. Что я должен вернуться д-домой, и ни о каком п-продлении речи быть не может.

— Даже если бы Тьен, как вы изволили выразиться, дразнил вас, вы все равно не имели права заставлять его. Постоянный магический контракт может быть заключен только с полного и добровольного согласия сторон. Вам прекрасно это известно, мне прекрасно это известно, поэтому давайте прекратим эти игры. У вас был долговременный контракт с Тьеном. Вы захотели большего, прекрасно зная, что Тьен не согласится на это добровольно. Вы попытались принудить его силой, но не сумели. Все. Конец истории. А теперь я предлагаю вам покинуть мой дом.

— Вот только не надо строить из себя праведника! — Ариена мгновенно сбросила личину, перестав сохранять даже видимость вежливости. — Думаешь, я не вижу, что тут происходит? Ты нашел сильного фамилиара и хочешь оставить его себе. Думаешь, сможешь добиться того, что не вышло у меня?

— Тьен не вещь, чтобы его оставлять, — спокойно ответил колдун. — К тому же я не рассчитываю на постоянный контракт, я прекрасно знаю, что у Тьена другие планы. Наша с вами разница в том, что я уважаю его мотивы и желания. И мне этого достаточно. Мне достаточно того, что он сам готов мне дать.

Это было глупо, неуместно и совершенно некстати, но у Тьена почему-то защипало в глазах от этого спокойного признания. Наверное, никто никогда в жизни не говорил о нем так.

— Ах да, его мотивы… — протянула Ариена, прищурившись. — Ты имеешь ввиду вот этот вот мотив?

Она словно куклу встряхнула девочку, которую все еще держала за плечи.

— Я вижу, ты поступил умнее меня, ты решил держать этот мотив под рукой. Хитрый ход. Пожалуй… я его позаимствую. Вместе с девчонкой. Что ты скажешь на это?

— Вы не можете всерьез угрожать моему фамилиару. Вы же понимаете, что не сумеете покинуть дом.

Колдун протянул руку в сторону, и Тьен приготовился превратиться, чтобы позволить ему наконец-то пустить в ход магию. Взгляд фамилиара скользнул к лицу Изи, чтобы дать сестре знать, что все хорошо. Ариена перехватила девочку повыше, прикрываясь ею, но страха на лице малышки не было. Наоборот, она сосредоточенно нахмурилась и чуть заметно подмигнула брату.

— Нет! — воскликнул колдун, но было поздно.

Тьен успел сообразить, что затеяла сестра, в тот же момент, когда она превратилась и вцепилась в руку колдуньи всеми четырьмя лапами с острыми, как иглы, коготками. Он боли и неожиданности Ариена закричала и чуть не выпустила впившегося в нее зверя. Но только чуть. Громко выругавшись, она схватила котенка за шкирку и размахнулась, готовясь швырнуть ее в стену.

Тьен бросился вперед даже не думая…

И тут же отлетел в сторону, сметенный невидимой волной. Встряхнув головой, он ошалело уставился на Ариену. Она все еще держала Изи на вытянутой руке. Волосы ее стояли дыбом, образовав безумный ореол, глаза стали абсолютно круглыми, а рот удивленно распахнулся.

— О! — выдохнул колдунья и быстро прижала котенка к себе. — О-о-о… Какая приятная неожиданность!

Сквозь звон в ушах Тьен услышал, как Рен выдохнул очень тихое и очень неприличное ругательство.

---

Фамилиар, глава 30

в которой мы понимаем, что флафф не вечен.
Текст на Фикбуке

Глава 30

Первый день нового года прошел удивительно тихо и спокойно и состоял в основном из доедания праздничной еды, ленивого обсуждения отдаленных планов на весну и сытого полусонного времяпровождения перед очагом: кто с книгой, кто с игрушкой, а кто с рукоделием. К большому удовольствию Изи колдун решил, что в праздничный день уроки не обязательны. Это, конечно, не помешало ей превратиться в котенка и скакать перед братом до тех пор, пока он не превратился тоже и не принялся гоняться за ней со страшным рычанием. Чего девочка, собственно, и добивалась, судя по довольному хохоту, с которым она превратилась обратно, наигравшись.

Чуть испортить ее праздничное настроение смог лишь тот факт, что выйти поиграть в саду в это день Изи не удалось. Снег, начавшийся еще ночью, не прекращался ни на минуту, к полудню к нему присоединился ветер, быстро превратив погоду за окном в настоящий буран. Слушать, как он воет и скребется в дверь, будто дикий зверь, оставаясь самим у теплого очага, было даже приятно, но знакомиться с этим зверем ближе совершенно не хотелось. Рен подозревал, что к завтрашнему утру дверь окажется завалена снегом как минимум до середины. Это не раз случалось в прошлые зимы, но перспектива оказаться засыпанными снегом никого не пугала. Запасов у них хватило бы даже на месяц заточения в доме.

Колдун лег спать довольный, сытый и умиротворенный. А через пару часов проснулся весь мокрый от пота, тяжело дыша, отчаянно вцепившись в простыни. Он не сразу сообразил, где находится.

Рев пламени, жар, грохот падающих обломков, неприятное покалывание магии, разлитой в воздухе...

Старый кошмар, которого он не видел уже пару месяцев и искренне надеялся не видеть еще столько же, решил вернуться именно сегодня. Но на этот раз кое-что в привычном сценарии изменилось.

— Рен! Рен, помоги!

Пламя встает перед ним стеной, сквозь нее не пройти, не пробиться, она обжигает жаром. Лицо Тьена едва различимо сквозь огонь и дым, но глаза фамилиара видно отчетливо, в них ужас и смертная тоска.

— Помоги нам!

Изи жмется к ногам брата, обхватив его обеими руками и пряча лицо от пламени, которое тянет к ней жадные языки, лижет одежду и волосы, и они на глазах превращаются в черный пепел.

— Нет! Я иду!

Но он не может двинуться, не может пошевелить даже пальцем, он может лишь беспомощно смотреть, как пламя пожирает все, что ему дорого. Он снова подвел их всех, снова не справился, не спас, не сумел…

Рен провел дрожащими руками по лицу, стирая холодные капли пота. Это все был сон, просто дурной сон. Просто сон. Колдун медленно спустил ноги на пол и встал, опираясь на спинку стоящего рядом с кроватью стула. Подумал и решил сходить на кухню за водой. Холодный воздух на лестнице заставил мокрое тело покрыться мурашками. С трудом сдерживая дрожь, Рен осушил две кружки воды. Постоял, споря с самим собой, понял, что иначе не уснет, и направился в бывшую большую кладовую.

Дверь приоткрылась почти неслышно, но Тьен все равно завозился на своем сундуке, приподнял голову.

— А?

— Все в порядке, спи, — шепнул ему Рен.

Фамилиар послушно закрыл глаза и зарылся глубже под одеяло. С ним все было хорошо. И с Изи тоже. Все в порядке, все живы, это был просто сон. Послушав еще немного сонное дыхание, Рен усилием воли заставил себя закрыть дверь и вернуться в свою комнату, хотя прекрасно понимал, что уснуть сегодня уже не сможет.

Днем он с некоторой тревогой ждал, что Тьен поинтересуется, что колдун делал в их с сестрой комнате ночью. Но то ли фамилиар не захотел поднимать эту тему, то ли на самом деле не помнил, но вопрос задан не был, и Рен позволил себе слегка расслабиться.

Вскоре, однако, у него появились другие причины для беспокойства, потому что сны — ужасающе реалистичные повторяющиеся кошмары — продолжили преследовать его. Спать почти не удавалось. Настолько плохо ему не было с самых первых месяцев после пожара, и Рен искренне не понимал, чем вызвано это его состояние. Все вокруг было на удивление спокойно, ничего не провоцировало подобных страхов.

Колдун со все большим трудом отметал мысль о том, что эти сны не просто так, что это предчувствие, сигнал, знак неведомой приближающейся беды. Это, разумеется, было чушью. Вещих снов не существовало, магическая наука давно доказала это, как и несостоятельность старинных предсказательных чар, кроме тех, что были основаны на реальных физических явлениях, как его погодный амулет. Однако сны не слушались доводов разума и продолжали преследовать Рена каждую ночь.

На пятое утро он чувствовал себя совершенно обессиленным. Мара уже не скрывала встревоженных взглядов, и даже Тьен попытался узнать, что с ним происходит.

— Дурные сны, — отмахнулся колдун, тут же отругав себя за то, что сказал даже такую малость. Ни к чему было перекладывать свои проблемы на окружающих.

Но Тьен лишь понимающе кивнул. Наверняка он тоже был знаком с этим видом бессонницы. Чуть подумав, он вдруг предложил:

— Слышал, колдунам помогает, если засыпать, сохраняя связь с фамилиаром.

Рен нахмурился.

— Не совсем. Детям-колдунам фамилиар под рукой действительно помогает лучше спать. — Сам он в детстве много раз засыпал в обнимку с трехцветной кошкой. — Я, кстати, подозреваю, что это работает и в другую сторону, по крайней мере, когда фамилиар уже научился превращаться. Но я не уверен, что этот способ поможет взрослым.

Тут он слегка покривил душой. Когда Мара нашла его в этом доме сразу после пожара, измученного чувством вины, преследуемого постоянными кошмарами, почти обезумевшего от бессонницы, он отказывался даже ложиться в постель, проводя ночи сгорбившись в старом кресле перед очагом. Но Мара упрямо превращалась и запрыгивала ему на колени, и в конце концов он сдавался, засыпал, зарывшись пальцами в ее густой мех, и это его, возможно, и спасло.

— Можем попробовать, — перебил его мысли Тьен.

— Ты… хочешь остаться со мной на ночь? — Рен мысленно обозвал себя последними словами. Видно, нехватка сна совсем лишила его здравого смысла. Ну зачем, зачем он сформулировал это именно так?

Однако Тьен только усмехнулся и подмигнул.

— Готов доверить тебе свою добродетель.

Рен закатил глаза, очень надеясь, что румянец его не выдаст.

— В собачьем-то виде? Удивительное доверие!

Тьен расхохотался:

— Решено!

Колдун поймал себя на том, что впервые за последние дни с нетерпением ждет наступления ночи.

Однако сначала их ждали обычные хозяйственные заботы. Затяжные снегопады последних дней несколько подточили запас дров в доме — нужно было протоптать тропку к амбару и принести оттуда несколько охапок дров. В процессе выяснилось, что крыша амбара, которую, в отличие от дома, не поддерживали заклинания, начала проседать в одном месте по тяжестью снега. Починка ее не составила большого труда, однако заняла время, часть которого ушла на спор о лучшем способе выполнения работы.

— Прекрасно могу сделать это вручную, нужны лишь инструменты.

— Я могу сделать это в два раза быстрее, и мне нужна для этого только твоя помощь, — возразил колдун.

— Зачем тратить магическую энергию…

— Тьен, надеюсь, ты осознаешь, что магическая энергия буквально бесконечна и неисчерпаема, она повсюду вокруг нас и ее ничуть не убудет от подобного использования?

— Но я могу…

— Я знаю, что ты можешь сделать это сам. Но предпочел бы, чтобы мы сделали это вместе.

На этом месте фамилиар замолчал, чуть смущенно улыбнулся и выдохнул.

— Хорошо, Рен, — сказал он, превращаясь.

Колдун зачерпнул через него силы, и вместе с ней ему достался поток удовлетворения и радости, словно это фамилиар, а не он, победил в споре.

Починка и укрепление крыши, а заодно и всех остальных частей амбара, заняли у них почти час сосредоточенной работы. Под конец колдун символически отряхнул руки и кивнул Тьену.

— Думаю, мы заслужили горячий обед!

Черный пес согласно гавкнул и затрусил через двор, не тратя времени на превращение. На полпути он вдруг замер, обнюхивая снег. Колдун поспешил догнать его и обнаружил цепочку следов, ведущую от забора к двери дома.

— Странно… кто бы это мог быть? Я думал, дороги все замело.

Тьен вдруг зарычал и бросился к дому. Колдун, нахмурившись, поспешил за ним. Распахнув дверь и даже не разуваясь он двинулся на кухню, откуда раздавался голос Мары.

Превратившийся Тьен замер в дверях, каждая мышца его тела дрожала от напряжения. Мара возилась у печи, помешивая половником в кастрюле с горячим супом. Обернувшись, она пояснила.

— У нас гостья, Рен. Метель сбила ее с пути, она заблудилась и чуть не замерзла. Счастье еще, что заметила наш дом.

На стуле у огня и впрямь сидел кто-то, закутанный в теплый плащ. Изи сидела на коврике почти у самых ног гостьи, с любопытством разглядывая ее. Вот плащ шевельнулся и откинулся, женщина повернулся. Рассыпались по плечам каштановые локоны, яркие полные губы растянулись в хищной улыбке.

— Здравствуй, Этьен.

Рен услышал, как дыхание фамилиара прервалось, а потом вырвалось нервным выдохом:

— Ариена?

---

Бедные нынешние выпускники. Не везет им как-то.
Нет, я понимаю, что в прошлом году, пожалуй, не повезло еще больше. Но там хоть всем было сложно. А тут...
Сначала им сочинение по русскому перенесли с декабря на апрель. Причем всего за пару недель до планировавшейся даты перенесли.
Потом последний звонок вот назначили на 22е вместо обычной даты. (но тут скорей бедные не выпускники, а учителя, которым опять программы корректировать, часы урезать, а ведь только-только предыдущую корректировку сделали из-за длинных выходных)
Так теперь еще и сама дата несчастливой оказалась. Где-то, говорят, последние звонки перенесли из-за метели. А у нас вот - из-за траура. Вчера в Таганроге 11 человек рабочих погибло при аварии на очистных сооружениях
Мне искренне жаль погибших.
Но детей тоже немного жаль. Вот уже второй год у них все идет через задом-наперед, стабильность с определенностью катятся под откос. Выпускной класс сам по себе время тяжелое, стресс на стрессе, а тут еще эти постоянные прыжки. Хочется просто обнять из всех и пообещать, что дальше все будет хорошо - но кто ж это гарантирует?
Ладно, простите, это был выплеск чувств-с. А теперь возвращаемся к нашему обычному вещанию

---

Фамилиар, глава 29

в которой праздник продолжается.
Текст на Фикбуке

Глава 29

Изи уснула быстро, переполненная эмоциями, впечатлениями и едой. А ее брат еще долго лежал на своем сундуке, глядя то в потолок, то в окно, за которым продолжал медленно падать снег. Тьен думал о снежинках на ресницах Рена и прислушивался с теплу, растущему в груди.

Тьен давно понял, что хочет колдуна. Это случилось примерно тогда же, когда он перестал замечать приметы возраста в лице и фигуре Рена. В этом не было ничего нового или удивительного. Тьен никогда не был стеснительным в этом плане, и его воспитанием с двенадцати лет занималась скорей улица, чем кто-то из взрослых. Он все знал о своих желаниях и о том, как их удовлетворить.

Даже то, что Рен был мужчиной, не было таким уж странным. Конечно, обычные горожане и крестьяне смотрели на такие вещи косо, но для колдунов и фамилиаров все было иначе. Может потому, что они привыкли взаимодействовать друг с другом с помощью магии, а магии ведь не важен пол, только способности. А может потому, что они видели друг друга изнутри, слышали в магическом потоке чувства и эмоции друг друга, и это всегда было важнее любых внешних примет и различий.

Нет, Тьена ничуть не удивляло собственное желание затащить колдуна в постель, хоть он и сомневался в том, что оно когда-нибудь осуществится. Его пугало то, что этим его желания не ограничивались. Он хотел не просто оказаться в постели с Реном, он хотел проснуться с ним рядом. Лежать тихо, смотреть как движется солнечный луч по лицу спящего и никому не позволять разбудить его, пока Рен не выспится, и не исчезнут вечные тени под его глазами. Тьен хотел просыпаться так каждое утро: и сейчас, и когда настанет лето, и через год, и через много лет. Хотел остаться со своим колдуном навсегда, и вот это… это пугало его до дрожи. Потому что он никогда прежде не хотел такого. Потому что он просто не должен был этого хотеть. Его жизнь должна была быть посвящена заботе о сестре. Он был нужен ей, и все прочие желания по сравнению с этим не имели значения. Не говоря уж о том, что вряд ли Рен захочет, чтобы они болтались в его доме вечно. Он слишком ценит свое одиночество.

Но потом Тьен вспоминал, как терпеливо колдун занимался с Изи, хотя его никто не заставлял. Он вспоминал тихий смех и улыбку Рена за праздничным столом. Вспоминал теплое и радостное эхо его эмоций каждый раз, когда они колдовали вместе, и пристальный взгляд светлых глаз этим вечером, там, под вихрем снежинок. И в сердце у него вопреки всему зрела надежда, что может быть… может быть, они для Рена немного важнее, чем его одиночество. И что может быть, Тьен сумеет остаться с колдуном надолго. Хотя бы как друг.

С этой надеждой, согревшей его лучше любой пуховой перины, Тьен и уснул.

Он ничуть не удивился, когда утром его разбудил восторженный крик Изи. Он даже порадовался тому, что сестра не проснулась совсем на рассвете, дав всему дому немного выспаться после долгого вечера. Но уж теперь сна у нее не было ни в одном глазу. Изи кружилась по комнате, прижимая к себе платье, которое Мара оставила ночью возле ее постели. Платье было темно-красным, его украшали белые ленты, кружева и крошечные белые бусинки, и Изи, разумеется, мгновенно влюбилась в него. Тьен еле уговорил сестру умыться прежде, чем примерять обновку, и по счастливому лицу девочки было ясно, что в ближайшие пару часов, а может даже и дней, снимать платье она не намерена.

Радость сестры разогнала легкую меланхолию, охватившую Тьена после вчерашних размышлений. А вид Рена, взлохмаченного спросонья, с босыми ногами и в мятой одежде, но улыбающегося при виде довольной Изи, окончательно прогнал все остатки сомнений. Его колдун усмехнулся и вкрадчиво поинтересовался у девочки, хочет ли она получить остальные подарки.

— Подарки? — глаза Изи распахнулись широко-широко. — У меня есть еще подарки?

— Конечно есть, — подтвердила присоединившаяся к ним Мара. — Всем хорошим девочками и мальчикам на Солнцеворот полагаются подарки. Ты же была хорошей девочкой, Изи?

Малышка радостно закивала, потом повернулась к брату, словно спрашивая подтверждения.

— Ты была самой лучшей, воробушек, — кивнул тот.

Они переместились на кухню, где выяснилось, что подарки ждали не только девочку.

— Значит ли это, что я тоже был хорошим мальчиком? — улыбнулся Рен, в четыре оборота наматывая на шею новый мягкий шарф. — Я хорошо вел себя в этом году, Мара?

— Лучше, чем в предыдущем, — без запинки ответила кухарка. — Но Тьен был еще лучше!

С этими словами она вручила фамилиару связанные из той же пушистой шерсти перчатки и шапку. Тут же ойкнула и принялась шутливо отбиваться, когда он обнял ее и закружил по комнате, одновременно показывая язык колдуну.

Зимний сад, сооруженный Тьеном и наполненный душистыми травами, луком, морковкой и даже парой крокусов (Рен слегка помог, ускорив магией их рост), вызвал у Изи такую неудержимую радость, что колдун встревожился, не расплачется ли она снова. Но теперь, после своего первого превращения, Изи снова стала самой собой, то есть на удивление уравновешенной девочкой.

К изумлению Мары, ей тоже достался подарок от фамилиара — набор деревянных ложек, украшенных простой, но аккуратной резьбой.

— Я и не знал, что ты умеешь так, — прокомментировал колдун.

Тьен лишь смущенно пожал плечами.

— Отец столяр. Хочешь-не хочешь, научишься немного.

— Это не немного, это просто замечательно, Тьен.

Фамилиар покачал головой. Потом вынул из кармана что-то маленькое и быстро сунул в руку Рену.

— Т-тебе, — пояснил он. — Так, пустяк. Не знаю, что дарить колдуну.

На ладони Рена оказалась маленькая деревянная фигурка собаки. Приглядевшись к тщательно вырезанным завиткам шерсти, он понял, что это не просто собака.

— Ты подарил мне себя. Изображение себя, — торопливо поправился он, чувствуя, как ползет по лицу румянец.

— Не мог придумать другого, — отмахнулся Тьен, но ни от кого не укрылась его довольная улыбка.

Теперь пришла очередь колдуна дарить подарки. Первым делом он накинул на плечи Маре кружевную теплую шаль, специально для нее заказанную в городе. Потом повесил на шею Изи цепочку с большой голубой бусиной, в которой словно бы сверкали звезды.

— Она принесет тебе удачу, укроет от дурных людей и, где бы ты ни оказалась, поможет всегда найти дорогу домой, — пояснил он. — А еще на ней маскирующие чары, никто из тех, кто не знает об этом амулете, не сможет ни увидеть, ни забрать его у тебя.

— Спасибо, Рен, — очень серьезно сказала девочка и крепко обняла колдуна.

Наконец он повернулся к Тьену. Придумать этот подарок было сложнее всего. В конце концов, он ведь не мог наколдовать что-то для фамилиара с помощью самого фамилиара. К тому же все возможные магические подарки казались Рену то предсказуемыми, то глупыми. Но вот теперь, когда настал момент вручения, он чувствовал, что на самом деле это его идея была глупой. Однако выбора у него не было, поэтому он протянул Тьену свою жалкую поделку и очень постарался не втягивать голову в плечи в ожидании насмешки.

— Когда-то считалось, что бирюза усиливает связь между колдуном и фамилиаром. Потому этот камень хранился в семье моей матери много поколений. Но затем было научно доказано, что это все суеверие, так что бабушка отдала его мне просто на память. А я хочу… В общем, это тебе.

Тьен осторожно взял браслет из трех кожаных ремешков, оплетающих плоский голубой камень. Медленно погладил пальцами поверхность бирюзы.

— Т-ты хочешь, чтобы я это взял?

— Тебе не обязательно его носить, если не хочешь, я просто…

Но Тьен уже надел браслет на руку. Недоверчиво посмотрел на колдуна, словно что-то прикидывая в уме. А потом порывисто обнял его. Рен на мгновение замер, но когда фамилиар тихо шепнул «Спасибо», все же позволил себе обнять его в ответ.

Они стояли так немного дольше, чем это было прилично. И, возможно, простояли бы еще дольше, но Изи решила присоединиться к объятиям, и это разрушило стену, на миг отделившую их от окружающего мира. Тьен засмеялся и подхватил сестру на руки. Рен повернулся к Маре, но она смотрела на него с таким пониманием, что он поспешил отвернуться к столу и поинтересоваться, осталось ли что-нибудь из вчерашнего угощения.

---

Фамилиар, глава 28

в которой нас ждет сплошной флафф.
Текст на Фикбуке

Глава 28

Рен иногда сочувствовал Изи. Точнее, резким переменам в ее жизни. Если до сих пор дни полностью принадлежали ей, и она занималась чем хотела, то теперь каждый день ее ждали занятия.

Брат и Мара настаивали на том, что она должна превращаться как можно чаще, чтобы это стало получаться у нее мгновенно и в любой момент, хоть на середине шага, хоть в прыжке. Хоть за обедом — оказалось, что не свалиться при этом со скамьи не так уж просто. Девочка почти никогда не уставала от этих занятий, она воспринимала их скорей как игру. Особенно когда оба ее учителя тоже превращались и устраивали игру в догонялки по всему дому с превращениями в каждой комнате.

Занятия с колдуном давались девочке гораздо сложнее. Может потому, что в них было меньше от игры, может потому, что она была еще мала, младше всех, кто когда-либо учился это делать, но Изи никак не удавалось научиться контролировать контакт. Стоило Рену совсем легко потянуться к силе, как на него обрушивался весь поток целиком, и Изи не могла ни помешать ему, ни хоть немного сузить поток — прикрыть дверь, как объясняли ей по очереди оба других фамилиара.

Больше всего эти неудачи расстраивали Тьена. Он не сердился на сестру, нет, но каждый безуспешный урок заново будил в нем чувство тревоги. Мара была терпеливее, но и она рано или поздно опускала руки и бормотала:

— Может быть, нужно просто подождать, пока малышка подрастет.

— И оставить в-вот так, открытой? — вскидывался Тьен.

— Она ведь в безопасности здесь, никто не воспользуется ее открытостью.

Пока они спорили, Рен поворачивался к девочке, виновато переводившей взгляд с одного взрослого на другого, и улыбался ей.

— Это ничего, Изи. Ты только учишься, это требует времени. Попробуем еще раз? Ты ведь чувствуешь, когда я тянусь сквозь тебя?

Девочка кивнула.

— На что это похоже для тебя?

— На ветер. Нет, на сквозняк! И еще на холодные пальцы.

— Молодец. Теперь попробуй… спрятаться от сквозняка. Например, представь, что хочешь завернуться в теплое одеяло, чтобы сквозняк тебя не достал. Или что ты хочешь увернуться от пальцев. Потому что если они тебя достанут... то будут щекотать!

Изи весело рассмеялась и закивала головой.

— Ну, превращайся.

Девочка смешно наморщила нос, сосредотачиваясь, но надо отдать ей должное — превратилась почти мгновенно. Колдун протянул к ней руку, погладил серого котенка по спине, которую тот послушно выгнул. Предупредил:

— Сейчас я попробую потянуться сквозь тебя. Запомни, тебе нужно увернуться, иначе будет щекотно.

С этими словами он постарался как можно медленней создать контакт. Как можно осторожней потянуться за магией, словно ему нужна была всего кроха магической силы. На мгновение почувствовал, как дрогнула, отстраняясь, ускользая от него, связь, а потом его снова накрыло потоком силы. Но все же оно было, это короткое мгновение, и Рен расплылся в довольной улыбке.

— Ты молодец, Изи, у тебя получилось.

— Получилось! — завопила девочка, снова превращаясь и широко распахивая руки.

— А все потому, что ты боишься щекотки!

Колдун протянул руки вперед, безжалостно щекоча бока и живот малышки. Она завизжала и немедленно спряталась за брата.

— Тьен, Тьен, спаси меня!

Тьен крепко обнял ее.

— Я спасу тебя от страшного колдуна!

Глаза его смотрели на этого самого колдуна, словно от никогда в жизни не видел ничего чудеснее.

Конечно, это было только самое начало. Уроки продолжались каждый день, и Изи было еще далеко до настоящего контроля. Но помимо уроков появились у них и другие заботы. Приближался Солнцеворот, самая длинная ночь в году, начало нового года, и это событие требовало серьезной подготовки.

В предыдущие годы Рен старался игнорировать все попытки Мары создать в доме праздничное настроение, хотя, надо признать, никогда не отказывался от ее праздничного угощения. В этом году, помимо угощения, он наконец-то был готов по-настоящему погрузиться в атмосферу праздника. Не столько потому, что ему это было нужно, сколько потому, что теперь в его доме жила маленькая девочка, которая заслуживала всего самого лучшего.

Коротко и сдержанно Тьен рассказал про прежние их Солнцевороты. Пока жива была мать, она всегда украшал дом вечнозелеными ветками и свечами. Позже, когда ее не стало, Тьен пытался делать это сам, но быстро понял, что это злит Люка. Все, что он мог сделать для сестры — взять ее с собой поглазеть на разукрашенные внутри и снаружи дома богачей, да с другими такими же детьми попеть под чужими окнами песенки с пожеланиями в обмен на мелкие монетки и сладкие пирожки. И каждый год он старался любыми способами скопить немного денег, чтобы наутро после праздничной ночи сестру обязательно ждал подарок. Даже если иногда это был просто подсохший пирог или деревянные башмачки. Немногочисленные друзья Тьена, такие же мальчишки из ремесленной части города, тоже старались помочь ему порадовать малышку. Ей доставались заштопанные платья, из которых выросли их сестры, и ей Жери дарил свои самые первые неуклюжие головоломки.

Изи всегда одинаково радовалась любому подарку, каким бы простым и дешевым он ни был. Но разумеется, все это время Тьен мечтал, что когда-нибудь устроит для сестры настоящий, большой и радостный праздник. И разумеется, Рен и Мара с энтузиазмом взялись ему в этом помогать.

Первым делом колдун написал Брикару и поручил купить книги, сладости и игрушки. Ответное послание хозяина магазина было полно плохо скрываемого изумления, но он обещал все выполнить. Оставалось надеяться, что посыльный привезет все вовремя. От идеи самим сходить в город пришлось отказаться. Не столько потому, что это испортило бы сюрприз, сколько потому, что зима решила начаться всерьез, и три дня непрерывного снегопада сделали дорогу непригодной для пеших путешествий.

Мара по вечерам, когда девочка спала, шила ей нарядное платье, пустив на это свою лучшую юбку и запасы лент, какие есть у каждой женщины. А еще пекла пироги и делала леденцы, которые аккуратно заворачивала в промасленную бумагу и прятала в зачарованный погреб.

Тьен, подумав и посовещавшись с Марой, решил подарить сестре маленький зимний сад, и теперь возился в амбаре с деревянными ящиками, горшками и семенами. Если припомнить, как девочке нравилось заниматься растениями в большом огороде, эта затея наверняка должна была ее обрадовать.

Рен же долго оставался в раздумьях. Что он мог сделать для девочки? Что он вообще умел делать своими руками? Разве что магию. Он мог, конечно, сделать для Изи обычный защитный амулет. Это был бы даже не простой, а очень хороший и качественный защитный амулет. Но ему хотелось добавить подарку индивидуальности. Поэтому, когда Тьен освобождался от своих садоводческим затей, колдун утаскивал его в свою комнату и там экспериментировал с известными чарами и заклинаниями, пытаясь скомпоновать их во что-то новое, до сих пор не виданное.

Дом они наряжали все вместе, к полному восторгу Изи, которая носилась из комнаты в комнату, иногда от избытка эмоций превращаясь на ходу. Еловые и можжевеловые ветки, скрепленные цветными лентами, украсили все окна и двери, толстые белые свечи стояли на всех окнах, а на кухонном подоконнике красовалась целая пряничная деревня, в окнах которой, когда стемнело, зажглись волшебные огоньки. Слушая переливчатый детский смех, Рен на минутку удивился тому, как так случилось, что жизнь в его тихом доме внезапно стала вращаться вокруг совершенно чужого ребенка. Потом он прогнал эту мысль прочь — в самом деле, он никак не мог считать Изи чужой. И тем более чужим ему не был Тьен. Тем сложнее, конечно, будет, когда… если они двинутся дальше. Но думать об этом в праздничный вечер Рен тоже не хотел. Он хотел смеяться и шутить, и это само по себе тоже было странным: никогда он не считал себя веселым, никогда не был шумным.

Праздничный обед превзошел все ожидания. Мара потрудилась на славу, и на этот раз ей помогали все. Три перемены блюд, как в старые времена доме родителей Рена. Под конец даже Тьен привалился к стене, у которой сидел, и заявил, что не сможет больше съесть ни кусочка.

— Даже мяса? — удивилась Изи.

— Даже мяса.

— И даже пряник не съешь?

— Нет, воробушек…

— И конфету?

— Нет…

Девочка широко распахнула глаза и громко заявила:

— Я никогда не видела тебя наевшимся!

— Изи! — Под всеобщий смех Тьен спрятал лицо в ладонях.

После обеда Изи уговорила всех выйти в сад. Они любовались звездным небом, к которому колдун добавил несколько магических фейерверков, потом теплым светом окон их домика. Потом, опять таки по настоянию Изи, они с братом припомнили пару поздравительных песенок. Мара с удовольствием присоединилась к ним. Рен, разумеется, петь отказался, несмотря на то, что Тьен поставил себе целью уговорить его.

— Понял, у тебя просто нет слуха! И голоса, — дразнил он, но колдун лишь отмахивался.

— Должен же кто-то вознаграждать ваши старания конфетами? Вот эту роль мне и оставьте.

— Конфеты! — завизжала Изи, чей аппетит оказалось не так просто удовлетворить, и на этом пение и закончилось.

Звезды тоже погасли одна за другой, их затянуло облаками, из которых тут же начал падать снег — крупные пушистые хлопья. Несколько снежинок сели на волосы Тьена да так и остались, не тая, словно подвески из серебряной филиграни, какими украшают себя городские дамы по случаю праздничных танцев. И это было прекрасней и волшебней любой магии, которую Рен мог бы сотворить сам. В этот момент больше всего на свете ему хотелось поцеловать фамилиара. Хотелось так, как никогда в жизни не хотелось. Хотелось почувствовать, теплые у него губы и холодные. Узнать, сохранилась ли на них сладость съеденных угощений или у них вкус снежинки, только что опустившейся на нижнюю губу. Снежинка медленно превратилась в каплю воды, Тьен не задумываясь слизнул ее, и колдун поспешил отвернуться. Это желание было не из тех, что загадывают в праздничную ночь, по крайней мере это он точно знал.

Изи потерла глаза и устало зевнула, Мара подхватила ее на руки и поспешила в дом. Тьен посмотрел на колдуна, рассмеялся, протянул руку и замер, так и не коснувшись его лица.

— У тебя снег на ресницах.

Пару ударов сердца они стояли, не отрывая взглядов друг от друга. Потом Тьен тряхнул головой, схватил Рена за руку и тоже потянул внутрь.

— Ты замерз! Идем домой.

И они пошли домой.

---

Я знаю, смотреть ТВ вредно. Но тема моей нынешней ворчалки встречается не только на ТВ, просто сегодня она попалась мне на глаза именно там.
А тема эта "В Советском Союзе ничего не было, поэтому приходилось прибегать ко всяким ухищрениям". Дальше обычно следуют перечисления популярных советов: хранение лука в старых колготках, сушка обуви старыми газетами, кашпо для цветов из старых грампластинок и прочие завсегдатаи рубрик "Хозяйке на заметку" и "Наши руки не для скуки".
И каждый раз мне хочется спросить - а с чего вы взяли, что это специфическая особенность советского человека? Такое ощущение, что весь остальной мир состоял из обеспеченных горожан, живущих по соседству с супермаркетом. Что лозунга "Reduse, reuse, recicle" не существовало никогда. Что все остальное человечество всегда жило в мире одноразовых вещей, к которому нас пытаются приучить сейчас.
Знаете, я не путешественник и не историк. Однако среди моих многочисленных увлечений есть слабость к старым и старинным женским журналам безотносительно страны их происхождения. Так вот я хочу сказать, что склонность найти сто способов использования старых чулок - она не имеет границ. Одежда для кукол (да и сами куклы) из старых носков, переделки старой мебели, поделки из картонных роликов от туалетной бумаги и три способа растянуть пять долларов на неделю - это все весьма распространенные темы. И даже пресловутые пластиковые пакеты, которые якобы только в Советском союзе мыли и хранили - откуда ж, интересно, взялось на Ravelry столько винтажных описаний вязаных кукол с емкостью для хранения старых пакетов?
Нет, ребятки. Люди, кроме тонюсенькой богатой прослойки, почти всегда и везде жили экономно, в стесненных условиях, и изобретали сотни способов как-то эту стесненную жизнь улучшить подручными средствами. И это подтверждается неубывающим количеством роликов в ТикТоке и пинов на Пинтересте с описанием все тех же вековечных "лайфхаков".

---

Фамилиар, глава 27

в которой много кошек.
Текст на Фикбуке

Глава 27

— Хм, кошка. Я этого не ожидала. — Первой голос подала Мара.

— Думаешь, ты почувствовала бы сходство ваших звериных форм? — Рен покачал головой. — Я не думаю, что это так работает.

— Нет. Я просто была уверена, что она будет кем-то большим. Ты говорил, что у девочки огромные способности.

— Исследования говорят, что размер звериной формы фамилиара далеко не всегда связан с его потенциалом. Но даже учитывая это… — протянул колдун. — Я далеко не специалист в зоологии, но мне кажется, что для обычного котенка она великовата.

И в самом деле, что-то в пропорциях зверя выдавало его отличие от обычного домашнего котенка. Неуверенная осанка, торчащий вверх хвост-морковка и мягкий пух говорили о том, что это еще очень юная кошечка. Однако она еле поместилась на двух ладонях Тьена, который как раз подхватил ее на руки и недовольно повернулся к колдуну с кухаркой.

— П-перестаньте обсуждать Изи, как б-будто ее т-тут нет, и п-помогите.

— Самое сложное уже позади, — успокоила его Мара. — Сейчас ей помощь уже не нужна.

— Но если ты хочешь, я могу проверить, что все в порядке? — покладисто предложил Рен.

Он подошел ближе и протянул руку. Котенок поначалу испуганно отшатнулся, прижавшись к груди Рена, но тут же любопытно вытянул шею и принялся принюхиваться.

— Она не з-застрянет в этом виде?

— Нет, не думаю. — Колдун подозвал Мару, она понятливо превратилась и позволила ему зачерпнуть магии для быстрого обследования Изи. — Все совершенно в порядке.

Котенок между тем оживился еще больше при виде другой кошки и принялся перебирать лапами в воздухе. Тьен осторожно опустил ее на пол, и Изи припустила к Маре, все еще иногда путаясь в лапах. Трехцветная кошка терпеливо дождалась, пока малышка до нее доберется, обнюхала ее мордочку и даже лизнула в ухо — почти так же, как Мара обычно целовала девочку в кудрявую макушку.

— А ты помнишь свое первое превращение? — поинтересовался тем временем колдун.

Тьен фыркнул, но было видно, что он заметно успокоился.

— Кто же забудет? Сначала т-тебя выкручивает, как прачка белье, потом вдруг вдвое больше ног и больше запахов, и слышишь иначе, и все такое огромное.

— Но ты ведь оставался собой? Осознавал все происходящее?

— Конечно.

— И превратился обратно по собственному желанию?

— Да. К-когда мама позвала.

— Значит и с Изи все будет хорошо. — Рен улыбнулся, разглядывая двух фамилиаров — младшая неумело подпрыгивала всеми четырьмя лапами, пытаясь поймать хвост старшей. — Кажется, ей нравится быть кошкой.

Тьен кивнул, но продолжал внимательно следить за сестрой. Чуть помолчав, он добавил.

— Не домашняя кошка. Голова другая.

Колдун задумчиво прищурился. Голова у котенка и впрямь была относительно маленькой, круглой, с чуть заметными в сером мехе черными полосками и растопыренными ушами. А вот лапы наоборот были широкими, большими. И к тому же рядом с Марой была заметно, что Изи и впрямь великовата для обычного котенка, она уже была размером в половину трехцветной кошки.

— Мне кажется, ты прав. Я бы сказал, что она напоминает лесную кошку. Из тех, что живут вдоль лесных рек и вырастают человеку по колено и выше.

— Хорошо!

— Ты, похоже, доволен этим? — удивился колдун.

Тьен снова кивнул. Потом пояснил:

— Безопасней. Сможет постоять за себя.

Со стороны послышалось недовольное фырканье, а потом и шипение — это Мара давала понять, что ожидает каждого, кто сочтет обычную домашнюю кошку неспособной за себя постоять. Но Тьен лишь отмахнулся и перевел наконец взгляд на колдуна.

— Можешь проверить способности Изи? Говорили, раннее превращение знак больших способностей. Могла быть случайность.

Вместо ответа колдун опустился на колени — сегодня они неплохо его слушались — и протянул руку к котенку.

— Изи, иди ко мне, пожалуйста. Давай попробуем наладить контакт. Ты ведь знаешь, как?

— Я рассказывал, — напомнил Тьен за его плечом.

Котенок посмотрел на них, склонив голову, потом подбежал на почти не разъезжающихся лапах и уселся на хвост.

— Можно? — уточнил Рен еще раз, задержав ладонь над головой котенка.

Изи кивнула, и колдун осторожно погладил мягкий мех. Потом так же осторожно потянулся внутрь, на этот раз не обследуя, а намеренно ища ту самую дверцу, что открывает контакт с магией. Искать долго не пришлось — Изи еще совершенно не умела контролировать только что открывшуюся в ней дверь, та была распахнута настежь и манила мага как яркий маяк. Он всего лишь потянулся к ней и в тот же момент ощутил, как в него врывается… нет, не волна, а настоящее цунами силы. Поток был такой мощности, что на миг Рен испугался, что сам не сможет с ним справиться. Энергия наполняла его, заставляла покалывать кончики пальцев. Поднеся свободную руку к голове, Рен понял, что волосы его стали дыбом и хорошо, если не заискрились. И Тьен, и Мара, успевшая превратиться обратно, смотрели на него ошарашенно и испуганно. Закрыв глаза, Рен сосредоточился на том, чтобы усмирить этот ревущий поток и направить в простейшее заклинание, потом открыл глаза и полюбовался на десяток не огоньков даже — светящихся шаров, зависших над их головами. Довольный результатом, он постарался максимально осторожно отпустить силу, чтобы освободившийся поток вернулся на место, не навредив девочке. И вытер взмокший лоб дрожащей рукой.

— Что это? — поинтересовалась Мара, разглядывая шары. Почти одновременно с ней Тьен выдохнул:

— Как она?

— Ну что вам сказать? — Колдун усмехнулся и легким жестом развеял все шары кроме одного — в комнате начинало темнеть, и чем заклинание хуже свечи? — Теория о том, что возраст первого превращения напрямую связан с потенциалом фамилиара пока подтверждается.

— То есть?

— То есть, Изи на порядок сильней всех, кого я знал и о ком слышал. И это при том, что мы даже не совместимы.

— Не совместимы? — на лице Тьена проскользнул целый ряд эмоций, которые колдун не сумел распознать. — Думал, раз м-мы родственники…

— Нет, это так не работает, — покачал головой Рен. — Конечно, сейчас Изи еще почти не контролирует контакт, поэтому мне досталась такая большая порция. Когда она обучится, несовместимый маг может почти не заметить, насколько она необычна. Но вот совместимый… Ей придется очень тщательно выбирать, с кем работать. Кому разрешать доступ к такой мощи, и кто способен будет с ней справиться.

— Хм, — Тьен опустился на пол рядом с остальными. — Значит, это не так хорошо?

Изи, словно почуяв тревогу брата, подбежала к нему, чуть потопталась и превратилась обратно. Тьен крепко обнял ее, гладя спутавшиеся волосы. Поверх ее плеча он посмотрел на колдуна, и тот был вынужден ответить честно.

— Нет, это не так хорошо. И может быть опасно. — Заметив выражение лица Тьена, он поспешил добавить. — Но если мы все будем осторожны, и если Изи найдет правильного колдуна, это наоборот сможет стать самой большой ее удачей. Понимаешь?

— Удачей…

По лицу Тьена было ясно, что он не очень-то верит в их удачу.

Беспокойная энергия, не дававшая Изи отдохнуть последние дни, словно выплеснулась вся с превращением, оставив девочку измученной и обессиленной — малышка уснула на руках у Тьена, пока взрослые обсуждали ее будущее. Уложив ее в постель, они перебрались на кухню, оставив возле девочки магический маячок, который дал бы им знать, если бы что-то изменилось. Хотя Рен подозревал, что теперь Изи будет спать крепко и долго.

Все остальные, честно говоря, тоже были вымотаны предыдущими днями. Но вечер еще только начался, поэтому они долго сидели на кухне, пили чай и обсуждали план обучения Изи. Мара с Тьеном ссылались на собственный опыт, Рен — на прочитанное в книгах.

— Тут есть книги про обучение фамилиаров? — удивился Тьен.

— У меня есть книги на самые разные темы, — поджал губя колдун. — Не понимаю, почему тебя это удивляет.

Он умолчал о том, что одну такую книгу он нарочно заказал у Брикара.

— И ты помнишь все, что читаешь?

— Не волнуйся, эту книгу я перечитывал совсем недавно, когда мы поняли, что происходит с Изи.

Взгляд, которым на него посмотрел Тьен, почему-то заставил щеки колдуна порозоветь. Фамилиар же лишь усмехнулся и почти ласково пробормотал:

— Конечно ты перечитывал.

— Рен очень серьезно относится к безопасности твоей сестры, Тьен. Он тоже заботится о ней, ты можешь ему доверять. Во всем, — добавила Мара.

Это замечание заставило и колдуна, и фамилиара смутиться. Тьен завозился с чайником, подливая всем чай, Рен принялся передвигать забытые им на столе книги. Когда он решился взглянуть на Мару, ее улыбка была снисходительно-любящей, как у матери, наблюдающей за младенцами, которые учатся ходить.

Когда они все-таки разбрелись по своим комнатам, все трое уснули с удивительно одинаковым чувством того, что сегодня случилось что-то важное, и что все теперь будет хорошо.

---

Старенький фен наконец, после многочисленных реанимаций, приказал долго жить. Купила новый. Он практически такой же, только одно отличается: кнопка включения. Она такая длинненькая, как выключатель на стене, с тремя положениями. Так вот, на старом была такая же, но включалась она нажатием на верхнюю часть. А эта - на нижнюю.

И вроде такая мелочь. И палец прекрасно чувствует, в какую сторону нужно жать. Но сила привычки сильнее, и я автоматически жму в другую сторону, и фен не включается, и я ругаюсь и соображаю, что куда. Но это, сами понимаете, не так уж страшно, со временем пройдет, и ничем не помешает мне радоваться новому фену.

Дальше тут могло бы быть сравнение с психологическими привычками. С тем, что если ты привык, скажем, в любой мелочи автоматически винить себя, но даже если ты знаешь и даже чувствуешь, что это неверно и не работает - сила привычки еще долго будет заставлять тебя наступать на те же грабли.

Все это тут могло бы быть... но уж больно претенциозно это звучит, и я ни каким боком не психолог, так что я, пожалуй, просто тихо порадуюсь новому фену. И все