Лади, это тебе.
Прости, что так долго, обстоятельства всякие меня выбили из словоскладывательного состояния. Сама-то сказка пришла давно, а вот записать ее...
А еще прости, если что-то не так, все-таки север для меня - нечто из сказок, незнакомое, вот
Про недопеска и снежинку
Снег шел уже давно, и вся тундра была покрыта его толстым пушистым одеялом. Белая равнина простиралась до самого горизонта, лишь кое-где бугрясь холмиками засыпанных снегом кустов.
Внезапно один из холмиков зашевелился, на глазах превращаясь в небольшого белого зверька. Да нет, конечно никаких превращений тут не было, просто зверь этот спал, свернувшись клубком, и его совсем засыпало снегом. А теперь он чихнул, потянулся и принялся отряхиваться. А потом снова улегся в снег. В его густой шубке ему было совсем не холодно, а мама, отправляясь на охоту, строго сказала ждать ее здесь – вот он и ждал терпеливо. Ну, насколько терпеливым может быть подросток, почти ребенок. Даже если это подросток-песец, а точнее – недопесок, вот как назывался этот зверь. Повертевшись и так, и сяк, он снова свернулся, уткнувшись носом в хвост.
Надо сказать, что был он совершенно белым, белым как падающий с неба снег, полностью белым, если не считать любопытного черного носа, веселых глаз, да еще – дурацкого серого пятнышка на самом кончике хвоста. Вот на это самое пятнышко зверь сейчас и уставился, грустно размышляя, как здорово было бы быть совершенно белым, как мама, у которой в шубке нет ни одного цветного волоска. А снег, между тем, все продолжал падать. Снежинки опускались на пушистую шерсть и не спешили таять. Вот одна из них приземлилась прямо перед глазами зверя, на то самое серое пятно. И пока он смотрел на нее, снежинка вдруг покачнулась, повернулась и тихим голосом произнесла:
- Ну, здравствуй.
Зверь аж подпрыгнул от удивления – так, что снежинке пришлось изо всех сил вцепиться лучиками в мех, чтобы не упасть. Зверя понять можно – он за свою жизнь видел множество снежинок, но ни одна не пыталась с ним заговорить. Так что он не сразу решился снова приблизить морду к хвосту и тихо сказать:
- З-здравствуй… А… А разве снежинки говорят?
- Конечно говорят, глупенький, - рассмеялась снежинка смехом искристым и колким, как утренний иней. – Просто обычно мы говорим друг с другом. Но ты так пристально смотрел на меня, что я решила – невежливо будет молчать.
- Из…извини. Я же не знал, - зверек помолчал и признался. – Я не совсем на тебя, я на это пятнышко смотрел.
Снежинка оглянулась и согласилась:
- Да, очень красивое пятнышко. Мне оно нравится.
- Нет, - протянул зверь. – Смотри, вот остальная шерсть – она красивая. Как снег. Как… как ты. А это пятно – оно совсем лишнее.
- Ну почему же лишнее? – рассудительно сказала снежинка. – Вот, например, я очень красиво выделяюсь на его фоне. На белом меху ты мог бы меня и не заметить.
Зверек даже замер, переваривая этот довод. Снежинка же между тем предложила:
- Раз уж мы все равно заговорили – давай знакомиться? Ты кто?
- Я… я недопесок.
- А я – снежинка. Это сейчас. А до этого я была тучей. И южный ветер нес меня над белыми просторами, над тундрой, над деревьями, над поселками и дорогами. А еще до этого я была морем. Теплым спокойным морем, которое лишь слегка ворочается, играя приливом, перебирая разноцветные камни на берегу. А еще до этого я была рекой – широкой рекой, текущей меж полей и лесов, сквозь большие города и маленькие деревни. А еще раньше я была утренним туманом, опускающимся перед самым рассветом, и прозрачной капелькой росы, качающейся на травинке. А еще раньше я была тихим озером в далеких южных джунглях, к которому каждое утро смешные люди в цветных одеждах приводят купаться огромных неповоротливых слонов. Я взлетала вверх в фонтане из слоновьего хобота – и скатывалась вниз со слоновьей спины, словно с горки – уух! А еще раньше я была дождем, бурным муссонным ливнем, падающим стеной, взбивающим пену веселых пузырей на мгновенно возникающих лужах. А еще… еще раньше я была облаком в жарком солнечном небе. Глотком воды из колодца посреди пустыни. Была подземным потоком, прокладывающим путь в темноте.
Снежинка вдруг остановилась, словно сообразив, что невежливо так много говорить только о себе. Она улыбнулась и спросила зверя:
- А ты кем раньше был?
Тот словно очнулся, отвлекаясь от проносившихся перед ним видений далеких стран, и растерянно ответил:
- Раньше… раньше я был щенком, совсем маленьким.
- А еще раньше?
- Я… я не знаю… никем, наверное.
- А разве так бывает? – удивилась снежинка. – Может быть, ты просто не помнишь?
- Не знаю…, - протянул зверь. Ему очень хотелось тоже чем-нибудь удивить новую подругу, но чем? – А зато… зато… зато, когда я вырасту – я буду настоящим песцом, вот!
- Здорово, - огласилась снежинка. – Я вот никогда не знаю, кем я буду дальше. Может – сугробом, может быть льдиной, качающей белых медведей… или холодным айсбергом, плывущим на юг, куда несет течение…
И тут зверек услышал голос мамы – она звала его, она спешила с добычей, чтобы накормить своего недопеска.
- Ой… мне уже пора, - прошептал зверь.
- Ты тогда махни хвостом – я перелечу в сугроб, к другим подругам, хорошо?
- А мы еще увидимся?
- Я не знаю. Может быть… когда-нибудь. Может, мы даже узнаем друг друга – кем бы мы тогда ни были.
- Тогда – до свидания, - сказал зверёк, радостно взмахивая хвостом.
- До свидания, - прошелестела снежинка, опускаясь среди других, таких же как она.
И зверь побежал навстречу маме. На следующий день он вернулся на то же место – но среди миллионов снежинок не сумел найти свою вчерашнюю знакомую. Но он не расстраивался. Она ведь говорила, что они могут встретиться потом, не скоро.
Зато теперь он знал, что снежинки умеют разговаривать, и если быть дружелюбным и вежливым, каждая из них может рассказать тысячи историй – о далеких краях, о жарких странах, о лесах и пустынях, морях и городах, об огромном и прекрасном мире.
Upd. По просьбе хозяйки подарка открыто для всех
06.02.2012 в 16:39
Она... хорошая-хорошая. Мя-аф! Спаси-и-бо...
Ее тоже можно открыть, если захочешь - пусть во всем мире будет одной сказкой больше, не только в моем.
*счастливо улыбаюсь* спаси-и-бо...
06.02.2012 в 17:01
06.02.2012 в 18:34