Дела Семейные, глава 2.1

В которой действие наконец-то перемещается на другую планету. Ну или еще не планету)

Глава 2.1
Синтепластовое сидение в очередной раз жалобно скрипнуло под весом переместившегося тела. Не потому, что тело было таким массивным, просто сидение было дешевым и видавшим виды, как и все в этом баре, начиная с облезлых панелей на потолке, включая синтетическое пойло в стаканах и заканчивая посетителями, это пойло употребляющими. «Да, парень, ты докатился», - в который уж раз мрачно констатировал Грег Льюис и отработанным движением вылил неопределенного цвета жидкость прямо в горло, чтобы не успеть почувствовать ее вкуса. В конце концов, не ради вкуса он ее пил. Хотя того, кто посмел именовать эту отраву бурбоном, пожалуй, стоило бы сослать навечно на какую-нибудь аграрную планетку.
Разлившееся по пищеводу жжение ничем не улучшило настроения, но Льюис упрямо стукнул стаканом по стойке, сигналя бармену. Скользкого вида тип мгновенно наполнил стакан снова. Льюис поморщился и философски вопросил Вселенную:
- Какого хрена я тут делаю?
- Убиваете свой желудок, судя по всему, - ответила Вселенная глуховатым голосом с раздражающе-правильным произношением. Льюис удивленно повернул голову, и сидящий рядом парень, очевидно, что-то увидел в его взгляде, потому что тут же поднял руки в универсальном жесте мирных намерений: - И имеете на это полное право.
Уж кто бы говорил — Льюис отлично видел, что в стакане парня покачивается что-то не менее ядовитое. Собрат по несчастью, значит. Впрочем, кто ж еще заходит в «Счастливчика Билла», самое сомнительное питейное заведение на этой чертовой станции, полной чертовых неудачников, ищущих чертову работу в сотнях чертовых HR-представительств сотен чертовых компаний и корпораций.
Льюис снова перевел взгляд со стакана на его хозяина. В придачу к аристократическому произношению у парня имелись: профиль, что со старых времен принято именовать римским, взлохмаченные черные волосы, руки, не привыкшие к физическому труду, и костюм, вполне подошедший бы менеджеру среднего звена, лишь слегка расстегнутый у шеи. Да, вид не самый обычный для этого места. А вот осанка, напряженно сгорбленные плечи, мрачный взгляд, устремленный то ли в стакан, то ли вглубь себя — это все было вполне уместно и знакомо, стоило оглянуться по сторонам или, чего уж там, просто посмотреть в зеркало. Еще один бедолага, недавно лишившийся всего, чем жил.
Льюис внезапно почувствовал странное родство с соседом. А может просто количество алкоголя в его крови достигло того уровня, при котором возникает навязчивое желание выплеснуть накипевшее. И пошли они к чертям, все профессиональные привычки.
- Мой желудок, - заявил он, чуть поворачиваясь к соседу вместе с сидением, - переживал и не такое. Зато эта гадость отлично смывает послевкусие от общения с тупыми HR-роботами и еще более тупой болтовни, которую они тут называют собеседованием. Ха! Половина этих агентов озабочена не столько поисками новых работников, сколько тем, как бы получше продемонстрировать кандидатам, что они — дерьмо у них под ногами.
Сосед понимающе кивнул:
- Которое по счету?
- Двадцать седьмое интервью, - сообщил Льюис, и горький вкус цифры немедленно потребовал запить его.
- Значит у меня еще все впереди, - пробормотал парень, мрачно последовав его примеру.
- Угу. Могу поспорить, тебя они макают с еще большим удовольствием. Их маленькие болезненные эго просто раздуваются от возможности пнуть бывшего аристократа.
Будь Льюис чуть менее наблюдателен или чуть более пьян, он запросто пропустил бы, как чуть заметно дрогнуло лицо собеседника. Но голос был спокойным:
- Никогда не был аристократом.
- Да брось ты, парень. С таким-то произношением и костюмом из сплошь натуральных материалов на тебе вот такенными буквами написано классическое образование и богатенькие родители.
Парень пожал плечами.
- На дальних планетах это может быть напротив признаком бедности.
Врет. То есть не врет в лоб, но увиливает. Зачем, интересно? Запомним, но пока пусть думает что я поверил.
- Ну уж с образованием-то я угадал?
- Тут мало кто верит в образование, полученное вне центральных планет.
- Ну, это смотря где именно, - протянул Льюис, задумчиво прищурившись.
Собеседник долго молчал, и когда Льюис уже почти решил, что тот пропустил его реплику мимо ушей, вдруг резко допил стакан и выдохнул:
- Проспера.
- Проспера? - оторопел Льюис. - Эти безумные семейные ребята?
- Не понимаю, - поднял голову парень. - Сотни планет за сотни лет... сотни раз люди столкнулись с трудностями и тяготами колонизации, и справлялись с ними каждый раз по своему. На Редре до сих пор существуют остатки военного коммунизма. На Талите жителям пришлось вернуться к первобытной общине, чтобы выжить. Всего в двух прыжках отсюда три системы живут и процветают под управлением Живого Бога-Императора, искренне веря в Его Возрождающееся Величество. Но почему-то вся галактика считает самым странным способом выжить обращение к силе семьи.

«Эк его зацепило», хмыкнул про себя Льюис, но вслух лишь задумчиво произнес:
- По мне, так дело не в семье, а в вашей секретности. На Редре рады каждому, лишь бы вносил свой вклад в общее дело. Поклонники Бога-Императора проповедуют по всем населенным планетам, и ты всегда можешь слетать и увидеть Его Величество на ежедневной церемонии. Талита, при всей первобытности общественного устройства, зарабатывает миллионы кредитов на туристах... особенно в Праздник Урожая, чудное время, говорят... Короче — это все экзотика, но доступная и открытая. И только вы упорно прячетесь за стенами своих семейных домов. Ваш Совет Семей готов поделиться своими деньгами — за процент, конечно — но не своими тайнами. Туризма как такового у вас нет, эмиграции нет, и встретить жителя Просперы за ее пределами почти невозможно. А неизвестность, парень, вызывает опасение. И радуйся еще, что оно выражается в насмешках, а не в агрессии.
Парень устало опустил плечи:
- Может Вы и правы.
- Еще бы я не был прав. Но вообще-то, это стоит отметить. Первый раз в жизни вижу проспери... короче, кого-то с Просперы. - Льюис махнул бармену, заказал напитки для обоих, и протянул собеседнику руку: - Льюис. Грег Льюис. Коренной олимпиец.
Парень помедлил немного и все же пожал протянутую руку. Его пальцы были сухими и сильными.
- Джонатан Т... Мейерс.
Его запинку Льюис тоже отложил в памяти для дальнейшего изучения, а пока что поднял стакан и провозгласил:
- За знакомство, Джо.
- Лучше Натан, - резко поправил парень.
Льюис выпил, кинул в рот горсть пересоленых белковых гранул, что сходили тут за закуску, пожевал и произнес:
- А знаешь... Мне доводилось слышать, что большие шишки считают, будто классическое образование, полученное на старых планетах вдалеке от Центра, даже лучше местного. Что-то там про сохранение традиций качества. И Проспера упоминалась среди таких счастливчиков.
Натан недоверчиво покачал головой, но Льюис продолжил:
- Тебе стоит сунуться в одну из больших транспланетных корпораций, они любят такие штучки.
- Больших? Например, таких, как «Морган, Морган и Cо»? - сосед кивнул на один из голоэкранов, где как раз крутился рекламный ролик упомянутой корпорации. Госпожа Лукреция Морган, бессменный президент и владелец собственной персоной, стерва хладнокровная, что-то вещала с обманчиво приветливой улыбкой. Льюис не смог сдержать гримасы, и собеседник немедленно это заметил. - Дурной опыт?
- Не лучшие три месяца моей жизни. И определенно самая короткая запись в моем послужном списке.
«И единственная гражданская», добавил он про себя, но думать об этом было слишком горько.
- То есть, не рекомендуете?
- Кончай говорить мне «вы». А рекомендации... У нас слишком разные области деятельности, возможно, тебя это и не касается. Я же, можно сказать, не вписался в коллектив.
- Такой жизнерадостный парень и не вписался? - поднял брови собеседник.
Льюис сначала просто уставился на него... а потом расхохотался. Этот тип начинал ему нравиться.
- Ну да, ты меня раскусил. Слишком я веселый для них.
- А если серьезно? Все так плохо?
- Да не обязательно... если не попадешь в положение, когда пачка заносчивых высоколобых молокососов пытается указывать тебе, как делать то, на что ты потратил всю жизнь, и о чем они толком представления не имеют. Но вот если ты можешь предъявить резюме в котором есть работа в финансовой сфере… или хотя бы в IT... о, это они уважают. Сойдешь за своего.
Льюис внимательно следил за реакцией собеседника. Попал, точно. Только что ж он морщится так при упоминании этой работы? Определенно надо покопать глубже. Может, старые связи поднять? Собеседник тем временем резко кивнул, словно прогоняя прочь какую-то неприятную мысль, и на этот раз первым потянулся за стаканом.
- Предлагаю выпить. За..., - он непонятно усмехнулся. - За перспективы.
Льюис поддержал тост и сосредоточился на том, чтобы вытянуть из этого парня максимум информации. Зачем, он и сам толком не знал. Может это было чутье, может простое любопытство. А может тоска по старой работе.

---

Состригаю поникшие цветы со стеблей первосентябрьских роз и чувствую себя слегка Мортишей Адамс.
Состригаю я их потому, что не люблю выбрасывать розы - зачем, если можно цветы высушить? А уж что с ними дальше делать - это у каждой ведьмы свои фокусы

---

Дела Семейные, глава 1.9

В которой все очень хорошо и все очень плохо. А так же финал первой части.

Глава 1.9

Четыре месяца. Четыре месяца — и Джонатан всерьез размышлял, можно ли назвать жизнь адом, если рядом с тобой все время ангел. Он прекрасно осознавал, насколько это драматичная и банальная формулировка, но порой ему действительно казалось, что лучше было бы, если бы его выкупил лорд Стейн. В конце концов, чего можно было от него ожидать? Насмешек, злорадства, унижений? Видеть Корнелию каждый день, с каждым днем все лучше узнавать ее, все уверенней любить, черт, все сильнее желать, и не иметь возможности ничего сделать, постоянно контролировать каждый вздох, каждый взгляд, чтобы не выдать себя, не переступить черту — вот это была настоящая пытка. Джонатан никогда не считал себя страстным человеком, да что там, даже эмоциональным не считал до сих пор, и этот вечно жгущий изнутри огонь откровенно его пугал.
По счастью у него еще хватало сил держать себя в руках, и Корнелия вряд ли догадывалась о происходящем у него в душе. Точнее говоря, он надеялся, что не догадывалась. А потом ловил на себе ее взгляд, этот особенный взгляд, который не давал ему спать по ночам, рождая совершенно неуместную надежду. Надежду на то, что она испытывает хотя бы часть того же влечения. Что под ее неизменно приветливой и заботливой маской скрываются желания и чувства, которые... Он запрещал себе думать об этом. Что толку? Нельзя быть таким эгоистом. Нельзя мечтать о том, что принесет ей только боль.
Но почему, несмотря на месяцы тесного общения и совместной работы, на принятые нормы обращения леди к Собственности, она все еще отказывается говорить ему «ты»?
И почему его это так волнует?
Примерно об этом Джонатан размышлял очередным рабочим утром. И при этом очень старался не вспоминать тепло ее руки на своем плече, и то, как дрогнули ее пальцы под его ладонью, и... нет, нужно немедленно это прекратить. Как мальчишка, честное слово! Впрочем, нет, даже мальчишкой он не был таким мечтательным.
Распахнувшаяся дверь заставила его виновато вскочить.
- Доброе утро, миледи.
- Доброе, Джонатан, - Корнелия одарила его уверенной улыбкой. - У нас с Вами сегодня будет трудный день, много нужно успеть.
- В самом деле? - он украдкой бросил взгляд на экран комма, хотя и так помнил список дел наизусть. Всего одна встреча, ежедневный обзор — и все.
- Да. Я подумала, что пора заняться ежегодной инспекцией флотилий. Мы отправляемся через неделю, за это время нужно подготовить все документы для инспекции, а так же навести порядок в текущих делах, чтобы Семья могла обойтись без моего присутствия следующие пару-тройку недель.
- Мы? - он сегодня определенно не демонстрировал своей обычной быстроты ума.
- Ну разумеется, ведь сопровождение меня в деловых поездках входит в Ваши служебные обязанности. Мне без Вас не справиться, Джонатан. - Она снова улыбнулась, и уже скрываясь в своем кабинете, скомандовала: - Через 15 минут зайдите ко мне, составим примерный список задач, расставим приоритеты и вообще... обсудим поездку. Вам понравится, Джонатан.
Дверь закрылась, и он ошеломленно покачал головой, стараясь прогнать мысли, вызванные последней фразой. Настроение Корнелии показалось ему странным. Вчера после визита матери она выглядела расстроенной, хоть и очень старалась это скрыть. Сегодня же ее переполняла лихорадочная энергия. Что ж, чем бы не была вызвана перемена настроения, это в любом случае лучше, чем грусть.
Джонатан подумал о предстоящей поездке. Две недели в замкнутом пространстве корабля, где даже ночью их будет разделять лишь одна стена.
Это будет мучительно.
Джонатан уже ждал этого с нетерпением.
С каких это пор у него появилась склонность к мазохизму?
Да пожалуй, с тех самых, как он, невзирая на семейные, политические и прочие обстоятельства, позволил себе увидеть в девчонке из Младшей Семьи будущую прекрасную женщину. Так что ничего нового.
* * *
Неделя сборов, как и ожидалось, промчалась очень быстро. В самый день отъезда Джонатан несколько раз ловил на себе взгляд леди Мейерс, настоявшей на том, чтобы проводить дочь до самого корабля. Во взгляде читалась странная смесь осуждения, подозрительности и сочувствия. Сама Корнелия выглядела несколько бледной, но улыбалась привычной уверенной улыбкой.
Распорядок их дня в поездке не сильно отличался от стандартного. Если они были в полете, время проходило за просмотром документов, подготовкой планов и обсуждением деловых перспектив. Если это был день встречи с флотилией — во владении Семьи Мейерс их было три, все небольшие, не больше пяти транспортов — время было занято совещаниями с офицерами, осмотром кораблей и беседами с экипажами.
Единственным отличием были вечера. Дома (как быстро он начал думать об особняке Мейерсов как о доме) по окончании рабочего дня, даже затянувшегося, они направлялись каждый в свою сторону, в свою часть особняка, к личным делам. На корабле же деваться было некуда, и каждый вечер они проводили в маленькой кают-компании. Обычно просто разговаривали. Темы бесед все дальше и дальше отклонялись от рабочих, при этом оба мастерски научились маневрировать, направляя беседу в обход различий в их положении и прошлого Джонатана.
Когда посередине серии прыжков между первой и второй флотилиями яхта Мейерсов была вынуждена остановиться на маленькой станции разгона, Корнелия предложила Джонатану размять ноги и прогуляться по коридорам станции. В результате они оказались в небольшом станционном кафе, где Джонатан, допивая не самый лучший центаврианский кофе, вдруг поймал себя на мысли, что для стороннего наблюдателя они наверняка выглядят как обычная пара.
На другой день Корнелия убедила его предаться совместному просмотру голофильмов, что повлекло за собой еще более длительные беседы об искусстве Просперы и других планет, о различиях во взглядах и обычаях. С каждым разом вечера становились все дольше, с каждым разом они все позже добирались до своих кают. Порой Джонатану казалось, что Корнелия пытается успеть как можно больше узнать его, набраться общения с ним впрок. Конечно когда они вернутся, вечерним разговорам придет конец, поэтому он с не меньшим рвением погружался в теплую дружескую атмосферу, почти позволяя себе забыть о разделяющих их обстоятельствах. Но лишь почти.
В один из таких вечеров, через два дня после прощания с третьей флотилией, они засиделись особенно поздно. Корабельные часы показывали шестой час утра, когда Корнелия с глубоким вздохом поднялась с диванчика в кают-компании.
- Простите, Джонатан, я Вас совсем заговорила. Вам стоит отдохнуть, завтра Вам понадобятся силы.
Он удивлено взглянул на нее — программа инспекции была выполнена, впереди был лишь перелет домой.
- Завтра, - улыбнулась она, но Джонатану эта улыбка показалась грустной. - Все завтра. У меня совсем глаза закрываются... Доброй Вам ночи, Джонатан.
Кора легко коснулась ладонью его щеки и быстро вышла, почти выбежала из кают-компании, оставив его успокаивать внезапно зачастившее сердце.
* * *
Первое, что осознал Джонатан утром — корабль стоял. Не было этого почти незаметного шума двигателей и характерного трудноуловимого изменения силы тяжести. Сейчас корабль не просто висел в космосе, он был пристыкован где-то. Незапланированная остановка? Джонатан торопливо оделся и выглянул в кают-компанию. Обычно завтрак проходил в обществе Корнелии и, иногда, капитана корабля, но сейчас в помещении было пусто. Неслышно появившийся стюард поставил на стол поднос с едой и сообщил, что леди Корнелия будет ждать его в своей каюте после завтрака. Все это настораживало еще больше, поэтому Джонатан быстро проглотил свой чай, проигнорировав остальную еду и, наскоро проверив, в порядке ли костюм, двинулся в каюту хозяйки корабля.
Она определенно ждала его, но все равно испуганно вздрогнула, когда открылась дверь. Джонатан присмотрелся к напряженным плечам, неестественно выпрямленной спине, блестящим глазам. Что-то было не так. Очень не так. Неожиданная остановка, напряженная Корнелия. Что могло случиться? Неприятные известия с Просперы? Что-то с ее родными? Нет, тогда она не его вызывала бы, не останавливала корабль, а наоборот, приказывала ускорить полет. Новости для него? Глубоко внутри шевельнулся ледяной страх — отец? Пусть лорд Торп давно не считал его сыном, пусть Джонатан сам старательно приучил себя к тому, что у него нет семьи, пусть между ними никогда не было любви, но все же мысль о том, что с отцом что-то случилось, Джонатана пугала.
Но нет... в таком случае Корнелия была бы грустной, а не настороженно-наряженной. Ее же буквально потряхивает от тревоги и странной энергии. В чем же дело?
Он почти решился задать вопрос, когда Корнелия глубоко вздохнула, подняла на него глаза и заговорила:
- Джонатан... Я подумала и… И приняла решение. - Она протянула ему раскрытую ладонь, на которой лежал мини-чип для комма. - Вот. Корабль пристыкован к космической станции Радис. Это самый большой транспортный узел в нашем секторе. Вы... Вы можете остаться здесь. Здесь документы и доступ к счету с деньгами на первое время. Документов два набора — с Вашим настоящим именем и совершенно новые. На случай, если Вы захотите полностью… ммм… полностью забыть о прошлом. Там, за дверями корабля, Ваша свобода и возможность начать все заново. Так, как Вы захотите. Я... я отпускаю Вас.
Корнелия судорожно перевела дыхание, и голос ее стал официальным.
- Джонатан Торп, я отказываюсь от тебя. Согласно законам Просперы и традициям Семей ты больше не являешься Собственностью Семьи Мейерс. Отныне у тебя нет Семьи. Ты один и твоя жизнь принадлежит лишь тебе. Вот... теперь все официально.
Джонатан ошарашенно смотрел на нее. Только Кора… Только ей могло прийти в голову превратить старинный ритуал изгнания из Семьи, в те времена означавший неизбежную смерть, в дар свободы. Нет, ему не надо было объяснять, что именно она для него сделала, но...
- Почему? - выдохнул он почти против своей воли.
Кора пожала плечами:
- Потому что Собственность — это не про Вас. Это не Ваша судьба. Потому что Вы можете гораздо больше. Потому что я не хочу, не могу владеть Вами.
- Почему? - повторил он, делая шаг вперед и глядя на нее сверху вниз. Ему казалось, что он знает ответ, но Джонатан эгоистично хотел услышать, как Кора признает это. Как она произнесет слова, которых сам он, увы, произнести не мог, как бы они не жгли ему грудь. Да, он понимал, что это поступок ханжи и труса, и проклинал себя за трусость, и все равно стоял на своем.
Потому что верил в нее. Потому что она всегда была честнее и смелее него. Она не подвела и сейчас.
- Потому что я люблю тебя, - просто сказала Корнелия, и от этой простоты, от ее сияющей смелости, от искренности ее слов у Джонатана перехватило горло.
Что он мог сказать в ответ? Он никогда не умел говорить о чувствах. Он и сейчас остался слишком сдержанным, слишком трусливым, слишком глупым. По счастью, в мире существовали и другие способы выражения чувств. К ним он и прибег: сделал еще один, последний шаг навстречу, притянул к себе эту смелую женщину и совершил то, о чем мечтал много лет — поцеловал ее, решительно и твердо.
Лишь на миг Кора напряглась в его руках, а потом выдохнула и обмякла, прильнула, цепляясь руками за его плечи, словно с этим выдохом вся решимость, вся отвага, вся сила воли покинули ее, и единственным, что удерживало ее в этой реальности, были губы Джонатана, прижавшиеся к ее губам.
Он целовал ее неторопливо, бережно, почти благоговейно, наслаждаясь каждой секундой, стараясь вложить в каждое прикосновение всю глубину своего чувства и мысленно умоляя ее понять то, чего никак не мог сказать словами. И она, его замечательная, умная Кора, все поняла. Отстранилась на миг, взглянула потемневшими глазами ему в глаза. Выдохнула:
- Правда?
Джонатан мог только кивнуть, и она сама притянула его, углубляя поцелуй, позволяя прорваться на поверхность давно скрываемому обоими желанию. Это желание накрыло их с неизбежностью волны цунами, и когда Кора, не размыкая рук, потянула его в сторону своей спальни, он не удивился и не стал сопротивляться.
Джонатан усилием воли изгнал из головы любые мысли о прошлом и о том, что ждало впереди. Он приказал себе жить этим моментом, насладиться им, запомнить его во всех мелочах и деталях. Он знал, что Кора пытается делать то же самое, но ей это давалось хуже. Поэтому, когда ее лоб вдруг хмурился, а в глазах начинали блестеть слезы, Джон усиливал напор, пока глаза ее не становились совсем черными от страсти, лоб не разглаживался, а губы не приоткрывались в счастливом вздохе.
В порыве желания Кора была прекрасной, прекраснее, чем Джон когда-либо позволял себе представить, и он обнаружил, что вся его сдержанность словно сгорела в ее пламени. Вот только что он не был способен выдавить из себя пару самых важных слов, а теперь не мог закрыть рот, не мог остановиться, вновь и вновь рассказывая Коре, как она красива, как желанна, как давно он мечтал о том, чтобы прикасаться к ней, целовать ее, ласкать ее, вдыхать ее пьянящий запах, зарывшись лицом в рассыпавшиеся по подушке волосы, чувствовать, как она содрогается от удовольствия и знать, что это сделал он.
Страсть, копившуюся так долго, не выплеснуть одним порывом. Вновь и вновь Джон с Корой льнули друг к другу, забывались недолгим счастливым сном, просыпались, переплетясь телами, и вновь начинали древний танец. На какое-то мгновение они позволили себе поверить, что это будет длиться вечно. Но время — самая неумолимая сила во Вселенной. Его нельзя остановить, его не попросишь об отсрочке. Вслед за усталостью в их маленький счастливый кокон начало просачиваться осознание неизбежности расставания.
- Ты ведь не можешь остаться... - прошептала Кора, прижавшись лицом к его плечу. Это был не вопрос, а грустная констатация.
- Ты не можешь уйти со мной... - выдохнул Джон, тоже не спрашивая, точно зная, что она не сможет бросить семью. В конце концов, именно такую он ее и любил — сильную, заботливую и отчаянно верную тем, кто был ей дорог.
- Поцелуй меня? - попросила Кора, и он послушно выполнил просьбу.
Когда тяжесть грядущего наконец стала сильнее притяжения между их телами, они медленно выбрались из постели и принялись одеваться, не сводя друг с друга глаз. Они даже обменялись парой шуток, и Джон помог Коре застегнуть блузку, и она пригладила его волосы, и они очень старались вести себя нормально.
Они вместе зашли в каюту Джонатана за его вещами. Вместе дошли до двери шлюза. Ее голос почти не срывался. Его рука почти не дрожала.
- Прощай, Джон.
- Прощай, Кора.
Неуверенный в своих силах, он протянул ей руку, он она все-таки обняла его — коротко и отчаянно сильно — а потом быстро отстранилась и подтолкнула его к шлюзу.
- Не оглядывайся, - попросила она и он кивнул. Если так ей будет легче...
Он чувствовал ее взгляд на своей спине, пока не свернул с причальной палубы внутрь станции.
* * *
Кора дождалась, пока темная голова Джона скроется за поворотом, глубоко вдохнула, хлопнула ладонью по контрольной панели рядом с дверь шлюза, включая внутреннюю связь, и скомандовала:
- Отчаливаем, капитан. Нам пора домой.

---

Общее настроение всех моих лент

Идея нагло (с)тумблерена.
И да, я не смотрю. И честно говоря - не собираюсь)

---

Кто дернул меня писать романтическую историю с экономической интригой? Я же ненавижу экономику!

---

Вот интересно. В иностранной.. или скорей англоязычной культуре воображаемый друг у ребенка - это практически штамп. То есть все знают, что это такое, это достаточно часто встречающаяся штука, и потому святое дело использовать ее в книгах-фильма-сюжетах.
Но я вот не могу припомнить такого в русских сюжетах и в нашей культуре. И даже в собственном детстве. Ни у себя, ни у кого-то вокруг я не помню воображаемых друзей. Хотя... было дело, рассказывал мне сын про невидимого друга. Мы тогда пару месяцев сидели в Москве перед отъездом в Индию, и у него не было знакомых, даже во дворе никто из детей не гулял, тогда этот друг и возник. Но это довольно быстро закончилось.
Так что, это такой местный феномен? Или у нас не принято об этом говорить? Или я просто что-то упустила в своем чтении-просмотре?

P.S. Если подумать, воображаемые друзья у меня таки были. В большом количестве. И в более позднем возрасте, ближе к подрстковому. Но я точно знала, что они воображаемые, просто мне было интересней их воображать, чем с людьми общаться. Но это уже совсем другая история

---

Дела Семейные, глава 1.8

Эта глава в основном о том, что даже если все кажется безнадежным, иногда именно отчаяние помогает найти выход.

Глава 1.8

- Спасибо, капитан Дайк, я подумаю об этом. Вы правы, конечно, такие вещи лучше всего оценить лично. Всего хорошего, конец связи.
Кора прикоснулась к значку отключения и устало потерла глаза. Вот и еще один вопрос, требующий ее личного вмешательства. Приближалось время ежегодной инспекции флотилий. Конечно, ее всегда можно переложить на дядю Александра, директора транспортного подразделения. Но Кора так никогда не поступала, не считая первого года самостоятельного «правления», когда она еще не оправилась от отцовской смерти и не чувствовала себя достаточно уверено. С тех пор она инспекций не пропускала. Более того, она их очень любила — не так много у нее было возможностей вырваться с планеты, из привычного распорядка, прочь от назойливых общественных обязанностей и чьих-то ожиданий. Облетая флотилии, она ни перед кем не отчитывалась, а подчиненные уважали ее решения.
Почему же в этот раз перспектива инспекции вызывает у нее смешанные чувства? Конечно, в этом году ее будет сопровождать Джонатан. Джонатан, за несколько месяцев успевший стать одним из самых близких людей. Джонатан, и без того занимающий слишком много места в ее мыслях. Джонатан, который будет все время рядом, в замкнутом пространстве яхты, где кроме них лишь несколько человек команды, занятых кораблем и уж точно не следящих за поведением хозяйки. Конечно, у них будет много работы, но не круглосуточно же. Что она будет делать тогда, если даже сейчас, дома, каждый раз когда он возникает в дверях кабинета, у нее в голове мелькает мысль о том, как было бы чудесно подняться, подойти к нему, положить руки на плечи, прильнуть всем телом... Интересно, у него будет такое же лицо, как тогда, десять лет назад, когда глупая девчонка приставала к нему в салоне, за стеной которого шумел бал? И неужели за эти десять лет она так и не поумнела? Кора потрясла головой, прогоняя прочь дурные мысли, глубоко вздохнула. Если тогда это было смешно и глупо, то сейчас все было гораздо, гораздо сложнее.
Кстати, а почему Джонатан действительно еще не заглянул к ней? Они хотели обсудить последние галактические новости и новейшие поправки к законопроекту, вынесенные на голосование в Совете Семей... о! Голосование! Которое должно было состояться сегодня. Как же она не сообразила?
Кора торопливо выбралась из-за стола, выглянула в приемную. Ее секретарь сидел на своем месте, боком к ней. Лица его Кора почти не видела, но плечи были непривычно опущены, взгляд устремлен в экран, пальцы не шевелились. Чуть ли не впервые со времени аукциона Джонатан выглядел таким... сломленным. Видимо заметив ее краем глаза, он медленно выпрямился, вздохнул и так же медленно повернулся, словно с усилием собирая себя из обломков.
- Джонатан? Что-то случилось?
- Ничего особенного, миледи. Точнее говоря, ничего неожиданного. Появились результаты голосования в Совете, оно прошло раньше обычного. Они приняли второй вариант. Мне очень жаль, миледи.
У Коры что-то сжалось внутри.
- Это мне жаль, Джонатан. Мне так жаль. Я... этот биль так много значил для вас.
- Он много значил для всей Просперы. У нас была возможность освободить нашу экономику от контроля трех Семей. Но эти поправки... они сводят все изменения к нулю. Никто не станет продираться через бюрократические дебри и дополнительные пошлины только ради того, чтобы провести сделку через внепланетный банк. - Он сглотнул через силу и добавил. - Словно биля и не было.
- Того самого биля, что стоил вам... карьеры, - она вовремя проглотила слово «всего». Они все еще избегали упоминания в разговорах его прошлого, но сейчас Кора не могла удержаться.
- Я знал, чем рискую, - помолчав, выдохнул Джонатан. - И не жалею, что сделал это. Но знать, что это было зря... неприятно.
Потребность обнять его, сказать, что все было не зря, переполнила Кору. Совсем другая потребность, не та же, что пару минут назад. Сейчас ею двигали сочувствие, необходимость поддержать и защитить. Стремясь сделать хоть что-то, хоть как-то выразить свои чувства, Кора положила руку Джонатану на плечо, крепко сжала его. Он молча накрыл ее ладонь своей.
Именно этот момент леди Ханна Мейерс выбрала, чтобы — неслыханное дело — лично посетить кабинет дочери. Окинув холодным взглядом виновато опустившего руку секретаря, леди Мейерс проследовала в сам кабинет, дождалась, когда дочь зайдет следом и закроет дверь и только после этого воскликнула:
- Корнелия, это неприемлемо!
- Что именно, мама? - дочь отказывалась краснеть или опускать взгляд. Она не чувствовала за собой никакой вины.
- Ты слишком близка с собственным секретарем. Послушай, я приняла твои доводы, когда ты сообщила о покупке этого молодого человека. Конечно это был очень благородный поступок, конечно ему нужно было помочь. Я согласилась, когда ты доказывала, что его опыт будет чрезвычайно полезен в новой должности. Но я начинаю сомневаться, что дело в опыте. То, как ты ведешь себя... это может вызвать разговоры.
- Мама, пожалуйста. Да, у меня дружеские отношения с моим секретарем. Точно такие же, как с моим финансовым консультантом, с моей горничной и моим охранником. Где здесь повод для разговоров?
- Корнелия, не нужно принимать меня за дуру. Я достаточно хорошо знаю свою дочь. То, что я видела — это была не дружба, это была... нежность!
Кора мысленно порадовалась звуконепроницаемости стен кабинета.
- Я не вижу, в чем тут противоречие. Да, я хорошо отношусь к Джонатану. Да, мы друзья. Да, я забочусь о нем. Я могу поддержать его, когда ему плохо. Мама, он только что узнал, что Совет Семей фактически отменил то самое решение, ради принятия которого он потерял должность.
Леди Мейерс немного сникла и уселась в кресло.
- В самом деле? Бедный мальчик. С другой стороны, чего он хотел, проталкивая настолько спорную идею?
- Хотел процветания для всех Семей, - отрезала Кора. Мать только покачала головой.
- Как бы то ни было, милая, мне кажется, что тебе стоит найти другого секретаря.
- С какой стати? Знания, которыми обладает Джонатан, незаменимы. Он уже очень помог мне, а значит и всей нашей Семье.
- Он может продолжить помогать и на другой должности, не проводя фактически все время рядом с тобой.
- Мама! Я повторяю, у нас нормальные рабочие отношения.
- Я тебе верю, милая, верю. Но дело не в том, что думаю я.
- «Ах, что если пойдут разговоры», - передразнила Кора. Она понимала, что ведет себя слегка по-детски, но ситуация ее страшно раздражала.
- Они уже пошли, - отрезала леди Мейерс. - На вчерашнем обеде я имела сомнительное удовольствие услышать пару не предназначенных для моих ушей фраз — совершенно случайно. Да и Веймар докладывает о том же.
Кора поморщилась. Веймар, мамин секретарь по общественным связям, носил второе наименование «главный мусорщик». В его обязанности входил сбор циркулирующих в обществе слухов о семье Мейерс.
- Мама, мне все равно, каких монстров породила на этот раз столичная фабрика сплетен. Меня это не касается.
- Вот тут ты не права, милая. Я знаю, вы дружны с Эдди Фабером — и видит бог, это тоже не самое лучшее знакомство — но не стоит тебе брать с него пример в том, что касается требований общественной морали.
- Это почему же?
- Потому что он мужчина, милая. И не морщись так. Возможно это несправедливо, но это факт. Эдди может куролесить сколько угодно, переспать со всей столицей и половиной собственной Семьи, и все равно потенциальные невесты будут выстраиваться в очередь у его дверей. Но незамужней девушке подобные слухи грозят потерей всех шансов на приличное замужество.
- Вот и отлично! Может быть меня замужество не интересует, особенно «приличное».
- Корнелия Мейерс, я говорю абсолютно серьезно! Замужество — твой долг перед Семьей, часть семейной политики, и ты не можешь им пренебрегать. Когда выйдешь замуж, можешь развлекаться как угодно, если тебе так уж этого хочется, прости господи, и если позволит муж. Но до тех пор изволь, пожалуйста, вести себя так, как требуют интересы Семьи.
С этими словами мать поднялась и с поистине королевским величием проследовала к дверям. Кора услышала еще, как она ласково попрощалась с Джонатаном, прежде чем дверь захлопнулась.
Корнелия обессиленно опустилась в кресло и закрыла лицо руками. На нее накатили отчаяние и безнадежность. И главное — ощущение беспомощности и полного одиночества.
Быстро отпустив секретаря, попросив его заодно отменить все оставшиеся встречи на сегодня, Кора торопливо прошла через весь особняк, почти бегом промчалась по аллеям сада, пока не достигла, наконец, дальнего уголка, окруженного решетками, по которым вились пурпурные побеги ацелии. Это было ее место, место, где ее никто не потревожит, поскольку все знали, что здесь она уединяется в тяжелые моменты.
Присев на каменный бортик маленького фонтана, изображавшего танцующих фей, Кора опустила руку в прохладную воду и наконец открыла шлюзы, сдерживавшие поток чувств и мыслей, который грозил захлестнуть ее с головой. Поток, неизменно закручивавшийся в водоворот вокруг одной общей точки.
Джонатан.
Кора набралась храбрости, чтобы признать хотя бы перед самой собой — она любит его. Любит всерьез и надолго, не детской восторженной увлеченностью и не горячей жаждой тела, а настоящим, глубоким, всеохватывающим чувством. Чем больше узнает она Джонатана, тем больше хочет быть с ним, обнимать его, поддерживать его и опираться на него, говорить с ним и молчать с ним, разделять с ним жизнь, рожать ему детей, быть с ним одним...
И еще больше храбрости понадобилось ей, чтобы признать: это невозможно. Даже если Джонатан отвечает ей взаимностью — с того памятного разговора с Эдди ей часто казалось, что она видит нежность во взгляде секретаря, слышит это в его голосе — у них нет ни одного шанса. Она дочь и сестра Главы Семьи. Ее судьба и долг — брак на благо Семьи. Судьба Джонатана быть Собственностью семьи Мейерс. Подсобные роли в бизнесе, общение с равными по положению. Она даже не может принять у него клятву и сделать членом Опоры, этот ритуал может совершить только настоящий глава Семьи, то есть только Каспер, когда достигнет совершеннолетия.
Даже если однажды Кора забудет обо всем и позволит себе поддаться чувствам, для всего света это будет «маленькой слабостью Крови», простым развлечением. Она вздрогнула. Нет, она никогда не сможет низвести Джонатана до уровня хозяйского развлечения.
Сдавило грудь тоскливым предчувствием грядущей жизни. Жизни вроде бы рядом, но словно разделенными стеклянной стеной. Жизни наполовину, лишенной самого важного — возможности реализовать себя полностью. Не только для нее, но и для любимого человека, и от этого было даже больнее. И ничего не сделать, не отменить, не вырваться из этого заколдованного круга. Вырваться из круга, за пределы... Кора замерла, а потом вдруг оскалилась в хищной улыбке. Да! Хотя бы это пока еще в ее власти.

---

Ностальгия бывает разной. Надысь вот в поисках вдохновения я заглянула в старые выкладки ФБ и на фикбук - перечитать отзывы к Шпионским играм. В результате перечитала саму серию. И мгновенно рухнула в ностальгию, вспомнила, насколько же я привязалась к этми героям. Это странно, да - скучать по собственным персонажам, как по живым людям.
Вылилось это в то, что я решила дать им, наконец, настоящий эпилог. Я люблю эпилоги, это все знают. А этот жил у меня в голове уже три года. Думаю, это должно сработать как прощание с героями и закрыть, наконец, для меня этот гештальт, так сказать. И нет, пусть слово "прощание" вас не пугает. Ну это же я. Конечно же все в ними хорошо
Так что вот он - последний взгляд на товарищей Азарова и Кроули

---

А вообще мне попалась тут картинка и я чувствую глубокое внутреннее родство с ней.


Я люблю рутину. Пока мне не станет скучно, тогда я люблю приключения. Пока я не устану от впечатлений, тогда я люблю рутину.

---

Дела Семейные, глава 1.7

Мы продолжаем и на этот раз речь пойдет в основном о сложностях отношений с человеком, которого ты считаешь другом, а все остальные - твоим слугой.

Глава 1.7
Корнелия лично проводила лорда Хирдена до дверей особняка, старательно сохраняя на лице вежливую улыбку. И лишь когда лорд скрылся за темными панелями своего кара, и машина скользнула к воротам, Кора состроила физиономию ей вслед. А потом медленно побрела обратно в кабинет, мысленно молясь, чтобы ей не встретилась мама. Еще больше риторики сегодня она не выдержит.
Кто-то там наверху видимо услышал ее молитвы, потому что на пути ей не встретилось никого, кроме пары горничных. А вот в кабинете на столе ее ждал бокал ледяной сангрии с соком джек-ягоды. Ее любимый летний напиток... Гадать, кто позаботился об этом, нужды не было.
- Спасибо, Джонатан, - сказала она в оставленную открытой дверь. - Но Вы вовсе не обязаны заниматься моими напитками.
С этими словами она опустилась в кресло, сделала длинный глоток, облегченно вздохнула и подняла глаза на возникшего в дверях секретаря. Чем был вызван зазвучавший в ее голове ангельский хор, вкусом или зрелищем, она так и не поняла, и цинично решила — всем вместе.
- Судя по Вашему лицу, Вам это было необходимо, миледи.
- Вы даже не представляете, насколько Вы правы!
- Тяжелые переговоры? - Он с улыбкой прислонился к стене возле двери в любимой своей позе — руки сложены перед собой, одна нога чуть согнута, плечи откинуты назад, взгляд исподлобья. Именно эта картинка теперь и возникала в голове Коры каждый раз, когда она думала о своем секретаре. Именно так обычно начинались большинство их частных разговоров. И глядя на расслабленную осанку Джонатана, Корнелия искренне надеялась, что он получает от этих разговоров такое же удовольствие, как она. По крайней мере, он уже позволял себе иногда заходить в кабинет самому, без приглашения, когда у него возникала идея или когда чувствовал, что Корнелии нужна поддержка, нужен понимающий собеседник. Вот как сейчас. Кора поморщилась в ответ на его последний вопрос.
- Боюсь, безнадежные. Не знаю, с чего я решила вообще их начать.
- Поиск новых заказчиков — занятие всегда полезное.
- Да, но надо было сразу понять, что человек, разъезжающий в спортивном каре неприлично большого размера, носящий столько колец и выступающий в Совете по указке Старшей Семьи вряд ли будет для нас подходящим и надежным деловым партнером. - Немного подумав, Кора добавила: - Честно говоря, это вообще была мамина идея.
- Леди Мейерс раньше не проявляла такого интереса к бизнесу Семьи?
- Она и сейчас его не проявляет. Но она подружилась, если это можно так назвать, с матерью лорда Хирдена, и несколько дней убеждала меня, что мы должны обязательно с ними сотрудничать. Настаивала на личных переговорах. Не понимаю, что взбрело ей в голову!
Джонатан опустил глаза и подчеркнуто безразлично пожал плечами.
- Мне кажется, это очевидно. Леди Мейерс, возможно, не интересуется бизнесом, но ее очень сильно интересует личное будущее дочери.
- О чем Вы?
- Разве это не очевидно, миледи? Вы в подходящем для замужества возрасте, лорд Хирден уже давно находится в поисках жены. Думаю, можно догадаться, какие общие интересы сблизили Ваших матерей.
- О боже, - застонала Кора, закрывая лицо руками. - Мама ведь обещала не давить на меня вопросами о замужестве.
- Но она ведь и не давила? Леди Мейерс, однако, не обещала Вам совсем ничего не предпринимать в этой области.
- Это ужасно, Джонатан, ужасно. Ну как она могла об этом подумать? Я и этот... этот...
- Глава Семьи, связанной прочными деловыми связями с несколькими Старшими.
- Самодовольный надутый болван, не имеющий собственного мнения.
- Возможно, леди Мейерс не считает собственное независимое мнение таким уж важным качеством для потенциального супруга.
- Хватит! - Кора поморщилась и вздохнула. - Простите, Джонатан. Я просто не ожидала, что Вы окажетесь на ее стороне.
- Вовсе нет, миледи. Я просто озвучил возможный ход мыслей Вашей матери. Вы ведь знаете, что в любом вопросе я всегда буду на Вашей стороне.
Кора почувствовала, как губы растягиваются в нерешительной улыбке.
- Спасибо, Джонатан. Я знаю, что всегда могу положиться на Вас.
Он одарил ее непроницаемым взглядом, приоткрыл рот, словно хотел что-то сказать, но тут же сглотнул и предпочел перевести взгляд на стену.
- Итак, что же такого ужасного предложил Вам этот... напыщенный тип?
- Да какая разница.
- Это может быть полезно обдумать. Вы ведь сами заметили, миледи, его Семья всегда выполняет поручения своих Старших партнеров. Наверняка лорд Хирден был не особо тонок в своих предложениях. Мы можем попытаться вычислить, что затеяли его покровители. Такая информация никогда не бывает лишней.
- Пожалуй, Вы правы, - кивнула Кора. - Вот только я потратила на общение с ним столько сил, что теперь готова пол-кухни съесть.
Чуть подумав, она предложила:
- Джонатан, что Вы скажете, если я прикажу доставить ланч прямо сюда в кабинет, и мы обсудим за едой все, что лорд Болван сказал и о чем он, возможно, умолчал?
- Но будет ли это удобно?
- Будет. Работа есть работа, я не хочу отрываться от нее, и я хочу есть. Ну что, согласны?
Джонатан тихо улыбнулся и кивнул.
- Как Вы пожелаете, миледи.
* * *
- Мне доложили, - произнесла леди Мейерс, потягивая свой утренний чай, - что сегодня вечером тебе понадобится наш представительский кар.
Кора кивнула:
- Прием у Хольденов.
- Точнее, вам с Джонатаном понадобится кар.
- Да? - Кора подняла голову, почувствовав в голосе матери что-то не то.
- Ты едешь на прием в сопровождении секретаря? В самом деле, Кора, если тебе нужен спутник, вряд ли уместно…
- Мама. Мне не нужен спутник, Джонатан будет сопровождать меня. Как и полагается личному секретарю во время деловой поездки.
- Прием — не деловая поездка, милая.
- Но это же не бал, - вздохнула Кора. - Хольдены устраивают прием в честь заключения договора со Страатенами. Все гости будут заняты тем, чтобы вызнать подробности этой сделки и, возможно, отхватить кусочек для своей Семьи. Что это, если не деловая встреча? И Джонатан в таких обстоятельствах просто незаменим. Его опыт, его знания…
- Корнелия, я понимаю, что ты ценишь своего секретаря. Но право же, мне кажется, ты слишком… увлекаешься. Насколько я знаю, он сопровождает тебя почти всюду.
- Ты следишь за моими передвижениями? - Кора резко выпрямилась и нахмурилась.
- Я знаю обо всем, что происходит в Семейном доме, милая, это моя обязанность, как хозяйки, поэтому не нужно смотреть на меня с таким подозрением.
Глубоко вздохнув, Кора постаралась улыбнуться матери.
- Я понимаю, мама. Но и ты пойми, должность личного секретаря и предполагает, что его услуги могут понадобиться мне в любой момент. Разумеется он сопровождает меня всюду, если только дело не касается исключительно развлекательных поездок. Которые случаются не так уж и часто, - добавила она себе под нос.
Но мать, разумеется, услышала.
- Должна признать, я удивлена, что ты это осознаешь, Кора. Ты и в самом деле слишком глубоко погрузилась в вопросы бизнеса.
- Это моя работа.
- Разумеется, милая. Но неделовое общение — это тоже твоя работа. Межсемейные связи, поддержание образа нашей Семьи в обществе…
- Мама, ты понимаешь, что в таком изложении это звучит ужасно скучно?
Кас фыркнул в чашку, давая понять, что он, оказывается, тоже следит за разговором.
- Уж точно не как развлекательная поездка.
- Ты вполне можешь совмещать необходимое общение, например, с танцами… Чем не развлечение?
- Если это все, что нужно делать, пусть этим займется Кас. Танцевать-то он умеет!
- Ну уж нет! - немедленно взвился братец. - Эти жуткие древние танцульки с мамиными подругами, которые будут трепать меня по щеке и щебетать, как я вырос и как похож на отца? Ни за что!
- Может они захотят познакомить тебя со своими незамужними племянницами. - Кора подмигнула Касу, которые немедленно скорчил физиономию.
- Прыщавыми и занудными? Нет уж, к черту!
Они одновременно рассмеялись, и Кора ощутила неожиданное тепло в груди. Когда они с братом последний раз просто смеялись вместе, без взаимных мелких уколов, которые как-то незаметно переросли из шуточных в настоящие? Когда-то, в старые добрые времена, она обожала брата. Когда-то он смотрел на нее, как на самого интересного человека в мире. Когда же все изменилось? Да, пожалуй, после смерти отца. Нет, раньше, когда отец начал обучать ее, обсуждать с ней деловые вопросы за семейными завтраками и обедами. Каспер плохо воспринял то, что он больше не был центром их внимания. А когда отца не стало, Корнелии перестало хватать времени и сил на то, чтобы попытаться снова наладить контакт с братом. И теперь даже обмен парой шуток кажется ей неожиданным подарком, приятным напоминанием о том, что Кас все-таки на ее стороне. Хотя бы иногда.
- Каспер, следи за своим языком, пожалуйста! Корнелия, ты прекрасно понимаешь, что Касперу еще рано появляться на официальных балах. Через год придет его время, а пока я бы хотела, чтобы ты почаще бывала на таких мероприятиях.
- Я подумаю об этом, - вздохнула Кора, и торопливо выскочила из-за стола, пресекая дальнейшее обсуждение. - А сейчас мне надо подготовиться совещанию. Всем доброго дня!
* * *
Корнелия обвела усталым взглядом переполненный людьми зал и пробормотала:
- Я не знаю, что я здесь делаю. В чем смысл?
- В сборе информации, миледи, - напомнил из-за ее плеча Джонатан.
Корнелия чуть повернулась, чтобы наградить своего секретаря укоризненным взглядом. Она избегала прямых взглядов с того момента, как увидела его ожидающим возле выхода из дома в вечернем костюме. Костюм этот, разумеется, был абсолютно подобающим представителю Собственности и не шел ни в какое сравнение с тем, что Джонатан носил в бытность свою Избранным. Но почему-то все равно прекрасно подчеркивал стройную стремительную фигуру и широкие плечи и вызывал у Корнелии совершенно неподобающие мысли.
Еще более неподобающие мысли вызывала понимающая улыбка, которой ей ответил секретарь. Пока Кора была влюблена в него издалека, было легко считать это детским увлечением, сексуальным пробуждением, юношеской одержимостью, не имеющей реальной основы. Но теперь, когда они проводили вместе целые дни, когда она все лучше узнавала, какой Джонатан на самом деле за железными оковами холодной маски, ничто больше не мешало этой одержимости медленно, но верно перерастать в настоящее глубокое чувство. Еще более неуместное в сложившихся обстоятельствах.
Прогнав прочь этим мысли — действие, ставшее привычным в последнее время — Корнелия покачала головой.
- Думаю, все возможное мы узнали в первые полчаса. Теперь же остается любоваться тем, как Хольдены выставляют напоказ связь с крупнейшей банковской семьей, а представители остальных младших Семей пытаются вызнать их секрет, втайне завидуя.
- Согласно последним данным, состояние Страатенов все же уступает Стентонам. Всего на полмиллиона, но уступает, поэтому формально они не являются крупнейшей банковской семьей.
Кора закатила глаза.
- Джонатан, я Вас умоляю. Сейчас Стеннтоны обогнали Страатенов, через полгода Ланги получат проценты по очередному займу и вырвутся вперед, потом снова придет черед Страатенов. Эти трое неустанно соревнуются, но нельзя отрицать, что именно они являются крупнейшими и богатейшими Семьями Просперы. Чертовы банкиры.
- Простите, миледи. - Корнелия не оборачиваясь почувствовала, что Джонатан улыбается. - Моя любовь к точным деталям иногда становится излишне… навязчивой.
- Но делает вас самым лучшим помощником.
Кора все же обернулась и наградила секретаря благодарной улыбкой. И в очередной раз порадовалась тому, что не уступила давлению матери и не выбрала другого спутника на этот вечер.
Безусловно, ее решение не было самым обычным. Весь вечер она ловила на себе любопытные взгляды, слышала шепотки за спиной, хотя пока что никто не решался высказать свое мнение напрямую. Впрочем, долго ждать не придется — Кора заметила в толпе круглое личико Элизы Абрамс, направлявшейся прямиком к ней. Элиза считала себя близкой подругой Корнелии. Они были одного возраста, примерно равны по положению и с детства общались очень часто. Самой Корнелии считать Лиз подругой мешала помешанность той на светских сплетнях, модах и матримониальных планах, она редко могла выдержать больше часа общения с приятельницей без того, чтобы не сбежать под первым попавшимся предлогом.
- Серьезно, Кора? - прошептала между тем самоназначенная подруга, подхватывая Корнелию под локоть и утаскивая в направлении подноса с напитками. - Я слышала, что ты сделала его личным секретарем, но я не думала, что настолько личным.
- Ты о чем?
- О том, что место секретаря в кабинете, дорогуша. Место очень личного секретаря — в спальне. Но вытаскивать его на публику… ты что, решила подразнить всех сплетниц Просперы?
Корнелия не успела прийти в себя от столь вопиющего заявления, как Элизу, судя по всему, посетила свежая мысль.
- Или это такая тонкая месть? - охнула она. - О боже, Кори, я не знала, что он успел подпортить жизнь и твоей Семье. Ах ты, хитрюга!
- Да о чем ты? - Корнелия ужасно не любила чувствовать себя глупо, но слова Элизы никак не хотели складываться во что-то понятное.
- О твоем плане мести. Вытащить бывшего Избранного в высшее общество, чтобы продемонстрировать всем его новую роль? Напомнить ему, что его дело — приносить тебе напитки там, где раньше его появление было бы самым важным событием? Как это должно быть унизительно! Не ожидала от тебя! - Элиза восторженно хихикнула.
Корнелия почувствовала, как к горлу подступает горечь. Неужели… неужели это выглядит именно так? Сколько еще людей решили, что она приехала с Джонатаном, чтобы ткнуть его носом во все, что он потерял. О боже, неужели Джонатан тоже так считает? Он не может так про нее думать, верно? Но даже если нет — как она могла не подумать о его чувствах, так откровенно выставить его напоказ?
Торопливо пробормотав какое-то оправдание для Элизы, Кора развернулась на месте и быстро зашагала туда, где оставила секретаря.
- Мы возвращаемся домой.
- Что-то случилось? - мгновенно насторожился тот.
- Нет. Просто нам пора.
- Но прием в самом разгаре.
- Джонатан, пожалуйста! Я не могу больше здесь оставаться.
- Разумеется, миледи.
Секретарь предложил ей руку, и впервые за последние месяцы Кора не обрадовалась возможности прикоснуться к нему, слишком погруженная в захлестнувшее ее чувство вины.
На пути домой она попробовала извиниться перед Джонатаном за то, что заставила его присутствовать на приеме, но он ответил таким искренним непонимающим взглядом, что она прикусила губу и молчала всю оставшуюся дорогу. Может быть она среагировала слишком остро. Может быть никому кроме Элизы даже не пришло в голову подобное толкование ее поступков. Но Кора знала, что не сможет больше получать удовольствие от того, что Джонатан сопровождает ее на подобных мероприятиях. Она не может больше притворяться даже перед самой собой, что они вместе, как настоящая пара. Никто и никогда не увидит в них равных. Она должна была помнить об этом.

---

Я тут в субботу была на ярмарке. И только сейчас собралась об этом рассказать. Ну, типично, да.
Это была фэнтези-ярмарка, она у нас тут бывает регулярно с недавнего времени - раз в сезон, и обычно с какой-то темой. На этот раз темой было Средиземье, и я и обычно-то ярмарки эти не пропскаю, а уж тут точно пропустить не могла.
Самое веселое было - поток людей с эльфийскими ушами, которые начали встречаться еще за пару кварталов от места. А первое, что я сделала, попав туда - прямо с середины включилась в викторину по ВК. Хех То есть, это не были даже сложные вопросы, нужно было опознать персонажа, которому принадлежит цитата, и самое печальное, треть цитат была даже не из книги, а из фильма.
Ну и ладно. Постыдно не опознав "Клинок вернется на рукоять" в неривычном переводе (о горе мне, горе ) я таки вошла в число победителей и получила в подарок сумку с неопознанным эльфом. Пойду с ней на работу, погсмотрю, что детки скажут) Вы вот как считаете, это брюнет или платинновый блондин? Из какого дома?

еще слова и фото

А потом мы с друзьями еще три часа болталсь по ярмарке несмотря на жару в +36, с которой не справлялись даже кондиционеры. А отважный народ по этой жаре разгуливал в эльфийском прикиде или в полной кожаной броне, и даже танцы эльфийские и хоббитские танцевал (я бы, пожалуй, потянула только энтские танцы . ) Товары тоже были интересные. Много украшений, как всегда, сумок, свечей, магнитов, вязаных игрушек - ходовой ярмарочный товар. Но еще и картины, и майки из конопли, и шкатулки, и духи, и чай. Тематический чай, кстати. Я не удержалась, вспомнила молодость и купила Леголаса в пакетике, попробую его на вкус

Потом зависла у лотка с украшениями и подвесками и решщила, что готовое покупать - не наш путь, и набрала себе подвесок для ВКшного браслета. Только дома уже сообразила, что нужна еще лошадка. Нужно же свой ник оправдывать. А еще надо решиь, на что вешать подвески.. Просто цепочка кажется не подходит. Надо будет набрать бусин. Но каких? В голову приходят зеленые и медово-желтые, эти цвета у меня ассоциируются со Средиземьем. Но надо еще подумать. И поискать, разумеется. Обещаю показать результат))

А самая большая покупка коварно поджидала меня на угловом столике. Я честно несколько раз прошла мимо нее, но увы... моя слабость к плетеным коробкам, сундукам и прочим хранилищам меня подвела - и я еще полтора часа болталась по ярмарке в обнимку с этой вот радостью, прижимая ее к себе и шипя "Моя прелесть" на предложения оставить ее на время у продавца и забрать перед уходом

Учитывая, что нас с друзьями потом еще понесло добрести до кафешки и просидеть там три часа, болтая о хоббитах, психологии и платьишках, домой я доползла только совсем вечером, очень усталась, зато и очень довольная. И теперь буду ждать ярмарки осенней, там темой обещают славянское фэнтези. Будете в Ростове в октябре - обязательно заходите!

---

Вот так пойдешь по ссылке зарегистрироваться на вебинар для учителей, а оно тебе "Нажимая на кнопку я акцептую условия лицензионного соглашения" - и сразу всякое желание нажимать на нее пропадает. Акцептую, блин! Хотя чего я хотела от яндекса...

---

Про мороженое

Кстати, по поводу эксперимента с шампанским в мороженом имею доложить интересовавшимся. Исходный рецепт был такой - поллитра жирных сливок взбить, добавить 200г сгущенки, снова взбить. Дальше рекомендовалось что-нибудь добавить для вкуса-запаха, "например стакан шампанского". И заморозить.
Сначала мы сделали просто сливки+сгущенка - получилось вкусно, но уж больно характерный привкус сгущенки ощущался.
Потом сделали с шмпанским. Вывод - мороженое получилось более мягким, вкус более интересным, привкуса сгущенки не заметно, зато вот винный привкус, увы, появился. Лично я считаю. что если полить порцию морощеного апельсиновым вареньем - все отлично компенсируется. Но все же размышляю, с чем бы еще поэкспериментировать (помимо рецепта пломбира на желтках, который у меня на очереди)

---

Знаете, я помню, когда я была маленькой — это были 70-е — разговоров о ядерной войне было достаточно, чтобы мы, дети, нахватались неосознанного страха. Когда я была в третьем классе и нас отпустили из школы в день смерти Брежнева, мы шли домой и болтали, и кто-то пересказывал, будто недавно в автобусе какая-то старуха вещала, что, мол, в этом году умрет Брежнев, а ровно через два года начнется ядерная война и конец света. И раз первое предсказание сбылось - значит и остальные сбудутся. И мы всерьез боялись.
Когда случился Чернобыль, я была в... седьмом, кажется, классе. Я помню первомайскую демонстрацию, на которую ходила, и помню последовавшие потом страшилки, пересказываемые друг другу с преувеличеснием на каждом шагу.
А потом пришла пора фильмов про последствия ядерной войны. "Письма мертвого человека" и что там было еще.
В общем, этот страх довольно обычен среди моих сверстников.
Я это к тому, что телевизор - зло, но я не могу избавиться от него, потому что некоторые домашние жить не могут без новостей А телевизор последнюю неделю любит обсасывать вероятность аварии на АЭС (все в курсе, какой) и прочих атомных катастроф.
Стоит ли удивляться, что нынче утром, когда меня разбудил неожиданный раскат грома и неопознанный звук (я спросонья не опознала стук дождя ), первым моим порывом было захлопнуть окно и плюхнуться на пол под подоконником. И хотя следом проснулась логика и разобралась, что происходит, уснуть обратно я так и не смогла - спасибо адреналину.
Я это ни к чему-то конкретному, просто... Не лучшее начало дня.
Пойду огбновлю Линукс на компе - заменю дурной адреналин чуть менее дурным

---

Тот случай когда ты вдруг замечаешь, что тени стоящих на столе предметов образуют на стене эдакий городской пейзаж. Кажется, еще и с пушкой или танком на переднем плане

---

Дела Семейные, глава 1.6

Продолжаем историю и продолжаем потихоньку завидовать героине - хорошо, когда есть друг, который все замечает, все понимает и всегда готов подержать)

Глава 1.6

В конце концов они выжали из обсуждения все, что могли. Максимилиан откланялся, сославшись на предстоящий семейный обед, и когда Эдди снова жизнерадостно раскинулся на диване, подмигнул Коре и заявил: «Ну, а теперь об интересном», Джонатан откашлялся и попросил разрешения покинуть их и отправить пару сообщений, которые никак не могут ждать. Корнелия растерянно кивнула, и ее секретарь исчез за дверями комнаты вместе с камердинером Эдди.
Хозяин дома проводил его заинтересованным взглядом, потом повернулся к Коре и выгнул брови.
- Итак... Джонатан?
- Что? - Кора вовсе не хотела, чтобы в ее голосе звучало оправдание, но, кажется, не справилась с собой.
- Ты обращаешься к своему секретарю на Вы?
- Да. Так... так почему-то кажется правильнее.
- Детка, ты осознаешь, что он — Собственность? Леди не обращается к Собственности на Вы.
- Я знаю, - вздохнула Кора, подсаживаясь ближе к другу. - Я все понимаю, но... не могу. Не то чтобы я не хотела говорить ему «ты». Наоборот! Но... не так. Я хотела бы сказать ему «ты», если бы… если...
- Если бы он мог ответить тебе тем же, - подсказал Эдди.
- Да!
- Да, крошка, ты всерьез влипла.
- Ох, Эдди, ты даже не представляешь. - Кора прижалась лбом к его плечу. - Что же мне делать?
- А ты не знаешь? - В глазах Эдди, даже если она их не видела, наверняка блеснули веселые искры. - Я могу рассказать тебе в подробностях, с наглядной демонстрацией, что именно можно сделать с мужчиной, который...
- Эдди! - Кора возмущенно стукнула его по широкой груди. - Прекрати. Я не хочу так. Я не хочу… развлечения.
- А чего ты хочешь, малышка? - спросил Эдди посерьезневшими голосом.
Помолчав, Кора выдохнула:
- Невозможного.
Друг тихо обнял ее за плечи. Однако, верный своей натуре, долго молчать не смог.
- Одно хорошо. Если тебя это хоть немного успокоит — парень явно без ума от тебя.
- С чего ты взял?
- Ха, да достаточно того, как он метал молнии, когда ты со мной здоровалась. Если бы взгляды могли воспламенять...
- Ох, не сочиняй, Эдди.
- Поверь мне, детка, я знаю, о чем говорю. Это был чистая неразбавленная ревность.
Кора только покачала головой и перевела разговор на другую тему. Но все же сказанное Эдди засело у нее в голове. На пути домой, глядя на сидящего напротив нее мрачного секретаря, она не смогла удержаться.
- Что Вы думаете о сегодняшней встрече, Джонатан?
- Наверняка то же, что и вы, миледи. Альянс вокруг Стейнов становится все сильнее, и это не может не настораживать.
- Вы знали о нем и раньше.
- Разумеется. - Джонатан скривил губы. - Но, боюсь, я не осознавал, насколько быстро они начнут захватывать позиции в Совете, избавившись от меня. И насколько быстро это коснется всех остальных. Включая интересы Вашей… то есть, нашей Семьи, миледи.
- Возможно, нам все же удастся их немного притормозить. Ваша информация подарила Эдди отличный рычаг.
- Я счастлив быть полезным Вам.
Показалось Коре, или слово «Вам» действительно было произнесено с нажимом?
- А что Вы думаете о самом Эдди? Вы ведь не были знакомы раньше?
- Мы были представлены, разумеется, так как он наследник Главы Семьи, но в основном я имел дело с его отцом. Лорд Фабер хороший человек. Умный, расчетливый, но при этом честный. Насколько это вообще возможно в его положении. И к тому же весьма терпеливый, учитывая репутацию его сына.
- Ах да, знаменитая репутация Эдди. Неудивительно, что вы о ней наслышаны. И что же, соответствует он ей при более близком знакомстве? Оправдал ваши ожидания?
- Мне кажется, Вам виднее, миледи, Вы знаете лорда Эдвина гораздо лучше, чем я.
Кора выгнула бровь. Подобный ответ мог бы быть сочтен излишне дерзким, но она лишь улыбнулась.
- Действительно, мы с Эдди знакомы очень близко. И очень давно. Он был рядом со мной в нелегкие времена, и я очень ценю его поддержку. Его помощь и заботу...
Джонатан сидел абсолютно прямо и неподвижно. Слишком неподвижно для того, чтобы счесть его спокойствие чем-то, кроме старательно поддерживаемой маски. Ах, как Корнелии хотелось, чтобы эта маска наконец-то дала трещину, чтобы он хоть чем-то проявил чувства, которые, девушка теперь не сомневалась, таились за ледяным фасадом. Вот только… кому станет от этого легче? Стоит ли удовлетворение ее женского самолюбия последующей неловкости и прочих проблем? Кора вздохнула и мысленно бросила карты на стол.
- Да, Эдди отличный друг. Вот парнем он был бы совершенно ужасным, но к счастью этой ошибки мы с ним благополучно избежали. А как друг он лучше всех.
Джонатан помолчал еще какое-то время, потом склонил голову.
- Признаю, лорд Эдвин — хороший союзник. И как человек он оказался гораздо интереснее, чем могло бы показаться на первый взгляд.
- Это верно, Эдди человек весьма многослойный, - рассмеялась Корнелия. - И его репутация — лишь один из слоев.
- И, полагаю, лишь одна из его политических стратегий.
- Хм. Я не уверена, что Эдди настолько расчетлив, чтобы создать целый образ исключительно из политических соображений, если вы это имеете ввиду. Боюсь, основания у его репутации вполне реальные. Но считать, что к ней все и сводится — большая ошибка.
- Я постараюсь ее не совершать, миледи.
Кора выдохнула, поняв, что они с Джонатаном вернулись на привычные места, и напряжение, нависшее над ними с самого обеда, наконец-то рассеялось. Секретарь же еще задумчиво помолчал и вдруг произнес:
- Должен заметить, что у лорда Эдвина также весьма любопытный камердинер.
- Свен? Да чем же он любопытен?
- Я поговорил с ним, пока ожидал Вас. Очень... очень осведомленный молодой человек.
Кора пожала плечами.
- Полагаю, будучи личной прислугой, он много знает о происходящем в доме и Семье.
- Я не об этом, миледи, - покачал головой Джонатан. - Похоже, его информированность и круг интересов распространяются далеко за пределы дел Семьи Фабер.
- Серьезно? Свен?
Кора подумала о том, что никогда не уделяла молчаливому камердинеру особого внимания. Она лишь знала, что он всегда безукоризненно вежлив и словно бы предугадывает желания гостей своего хозяина, двигаясь бесшумно и возникая словно по мановению волшебной палочки именно тогда, когда в нем возникает потребность. Она так же знала, что, согласно всеобщему мнению, он оказывает хозяину услуги в том числе исключительно... интимного характера. Но в личную жизнь друга Кора обычно не лезла и спрашивать его, так ли это, не пробовала. Учитывая характер Эдди, он наверняка ответил бы излишне откровенно и непристойно, вогнав ее в краску и толком ничего не подтвердив. Так что Кора снова пожала плечами.
- Ну что же, Эдди — не самый обычный лорд. Логично, что и камердинер у него не самый обыкновенный.
Джонатан наконец-то улыбнулся и кивнул.

---

Кто пьет шампанское посреди бела дня (и очень жарка дня) - тот я
Ну а что, если эксперимент с домашним мороженным требовал лишь стакан шампанского - что ж, всей остальной бутылке пропадать?

---

То, что костюмы, особенно успешные костюмы из фильмов и сериаловм потом многократно используются при новых съемках - факт широко известный. Интересно отслеживать пути таких костюмов. Именно поэтому я на тумблере подписана на блог, который этми и занимается. Вот сегодня меня порадовало упоминание платья, которое я нежно люблю - оно было сшито для Эммы Томпсон, для съемок "Чувства и чувствительности". И было настолько хорошо (а художник по костюмам этого фильма был номинирован на Оскар), что использовались очень часто.
Но лично меня повеселило то, как часто это платье носили героини экранизаций Джейн Остен. Забавно же представить пути, которыми одно и то же платье могло оказаться у Элинор Дэшвуд, у Фанни Прайс и у Генриетты Масгроув

фото

---

"Дела семейные" возвращаются

Помнится, в прошлом октябре я гордо заявила, что writeober не повод останавливать текущие тексты - и тут же героически текущий текст остановила. И забросила. Потом, кстати, я устыдилась и чтобы себя подстегнуть даже начала выкладывать его вконтактике. Но почему-то совсем проигнорировала блоги. За что извиняюсь - я точно помню что как минимум одному человеку я обещала текст продолжить. Так что вот, "Дела семейные" возвращаются. Начало по тегу. На всякий случай напоминаю, что это романтическая фантастика. Обреченная любовь и социальное неравенство на фоне межпланетных перелетов, политические и экономические интриги (в рамках моих возможностей, интриганка из меня всегда была так себе), коварные соперники и соперницы, в общем - полный набор

Глава 1.5

Короткая поездка прошла в неловком молчании, так что Кора с радостью выбралась из кара. Встречал их, разумеется, Свен, личный камердинер Эдди, он же проводил их в комнату, где Эдди любил общаться с друзьями.
Там Кора обнаружила живописно раскинувшегося на диване хозяина дома. Иначе описать его позу было невозможно, и Кора не в первый раз задумалась, нарочно Эдди это делает или у него все получается само собой. Эдди между тем бросил взгляд на нее, потом ей за плечо, сверкнул ослепительной улыбкой и протянул:
- Крошка Нелл! Добро пожаловать в мою скромную холостяцкую берлогу.
Кора фыркнула и постаралась сымитировать его тон:
- Эдвин Алоизиус Август, я рада тебя видеть.
Человек на диване резко сел и сморщил нос, что, впрочем, никак не повлияло на живописность.
- Ты же знаешь, как меня бесит мое полное имя!
Кора, конечно, знала. Да и кого бы оно не раздражало? Матушка Эдди пребывала в перманентном состоянии восторженного недоверия с той самой поры, как улыбка фортуны и точеная фигурка превратили ее из младшей дочери младшей Крови в жену Главы одной из Старших Семей. И этот непреходящий восторг выливался на окружающих в виде кричащих нарядов, вызывающе ярких приемов и до нелепости претенциозных детских имен. По счастью характер у Полины Фабер оставался при этом добрым и заботливым, так что любящие супруг и дети терпеливо закрывали глаза на причуды матери семейства.
Как бы там ни было, Кора знала о нелюбви друга к полному имени. Но и он прекрасно знал, как она относится к своему детскому прозвищу. После того ужасного приема 10 лет назад, отрыдав в плечо Эдди, твердо решив повзрослеть и больше никогда не совершать глупостей, Корнелия объявила всем, что Нелли — имя детское, а она отныне предпочитает другое обращение. С тех пор все привыкли называть ее Корой, и даже мама, повздыхав, смирилась и прислушалась к её желанию. Эдди же вообще предпочитал обходиться ласковыми прозвищами, «крошки», «детки» и «солнца» сыпались из него как из рога изобилия безотносительно пола и возраста собеседника. Так что сейчас в ответ на жалобную гримасу друга девушка лишь выгнула бровь. Тот тут же поднял руки в жесте капитуляции.
- Понял, был не прав, больше не буду. И кстати — я тоже рад тебя видеть, Кора.
Он наконец поднялся с дивана, и девушка радостно повисла у него на шее. Эдди расхохотался и обнял ее в ответ.
Однако очень быстро Корнелия вспомнила, что они не одни в комнате.
- Эдди, знакомься, мой личный секретарь Джонатан… Мейерс. - Она никак не могла привыкнуть к тому, что потерявший дом и имя Джонатан носил теперь фамилию ее Семьи.
Представленный секретарь отвесил положенный формальный поклон и в некотором смятении уставился на протянутую руку. Потом, спохватившись, пожал ее и наградил Эдди оценивающим взглядом.
- Рад знакомству, Джонатан.
- Благодарю, лорд Эдвин.
- Чай, кофе, вино? - Хозяин дома снова повернулся к Коре.
Девушка поморщилась и благодарно выдохнула:
- Кофе.
- Отлично, кофе для леди Корнелии.
Кора с любопытством наблюдала за знакомой процедурой. Эдди не прикасался к браслету, не нажимал никаких кнопок, не повышал голоса, однако ровно через полминуты в комнате бесшумно возник Свен с подносом, на котором дымилась чашечка свежего кофе и — Кора улыбнулась — красовалась ваза с ее любимыми конфетами.
Выждав, пока Свен, двигаясь так же бесшумно, поставит принесенное на столик и покинет их, Кора все же не удержалась:
- Как ты его вызываешь? Неужели позволяешь прислуге прослушивать комнату?
Эдди только изогнул губы в довольной ухмылке и покачал головой.
- Не забивай себе голову, крошка. Можешь говорить совершенно спокойно, обещаю, что никто посторонний ничего не услышит.
Следуя роли заботливого хозяина, Эдди указал на мягкие стулья, окружавшие стол с комм-станцией. Джонатан попытался было занять место за ее спиной, но Кора повернулась к нему.
- Пожалуйста, Джонатан. Это не официальная встреча и здесь достаточно мест.
Помедлив секунду, ее упрямый секретарь опустился на стул через один от нее.
Мигнул сигнал на браслете Эдди, и голос Свена сообщил, что лорд Максимилиан уже в пути.
- Макс тоже будет? - оживилась Кора. - Ты что-то узнал о грядущем голосовании?
Эдди кивнул и поморщился.
- Узнал, и не очень приятные новости. Но давай дождемся Максимилиана, я не люблю повторяться.
- Вот уж раньше не замечала.
- Ты только позволь мне продемонстрировать, детка, я не повторюсь ни разу.
Кора привычно закатила глаза и фыркнула:
- Остынь, Эдди.
Когда прибыл Макс со своим секретарем, Свен закрыл двери комнаты и принялся выстукивать что-то на своей комм-панели. Семья Максимилиана, Янсены, занимались наземными и воздушными грузовыми перевозками на самой Проспере, и потому их интересы местами совпадали с интересами Мейерсов, которые занимались межпланетной и космической логистикой. Обсуждавшийся в Совете Семей проект мог вылиться для них в изрядное увеличение стоимости перевозок.
Новости у Эдди были действительно неприятными. В Совете формировались какие-то новые альянсы. Конечно, это явление было обычным и постоянным. Но в последнее время одна из группировок очень уж быстро стала набирать сторонников. И к их сожалению группа эта вовсе не была заинтересована в расширении торговли и прочего взаимодействия с инопланетниками, то есть в том, чего так усердно добивались Кора и Эдди с друзьями, в том, чего добивался и Джонатан, когда обладал властью.
Обсуждение получилось весьма оживленным. Больше часа они перебирали все варианты того, как можно за оставшееся до голосование время повлиять на его участников. К сожалению, несмотря на шутки о шантаже и прямых угрозах, все, что они на самом деле могли сделать — попытаться сыграть на межсемейной конкуренции и неприязни. Причем, играть предстояло в основном Эдди, единственному из них представителю Старшей Семьи, которому отец дал полный карт бланш на голосование от его имени. Сама Корнелия, будучи всего лишь исполняющей обязанности Главы, не имела даже совещательного голоса в Совете, какой был у Глав других Младших Семей. Зато она с удовольствием отметила, что чем серьезнее становилось обсуждение, тем свободнее Джонатан позволял себе высказываться. Его знание внутренних течений Совета оказалось весьма кстати. Кора постаралась скрыть довольную улыбку, глядя, как они с Эдди ожесточенно спорят, достаточно ли будет огласки примерных оценок прибыли, которую Стейны могут извлечь из нового проекта, для того, чтобы заставить лорда Граафа, их основного конкурента, проголосовать против, или же его анти-инопланетные предубеждения перевесят соображения коммерческие.
- Я просто говорю, что перспектива уменьшить прибыль Стейнов может быть недостаточной приманкой для старого Граафа, если сам он никакой финансовой выгоды при этом не получит.
- Зато молодой Грааф будет рад ухватиться за такую возможность. Всем известно, что они с Джейсоном Стейном не выносят друг друга.
- Я даже знаю, почему, - фыркнул Эдди. - Напомните мне попозже рассказать эту историю, она весьма увлекательна и касается репутации некоторых дам… Но. Голосовать ведь будет не наследник, а сам лорд Грааф.
- Не факт. - Джонатан поймал на себе взгляды присутствующих и чуть заметно пожал плечами. - По моей информации лорд Грааф пару месяцев назад начал процесс передачи дел своему сыну. Официально об этом еще не объявлено, но последние несколько голосований он был лишь голосом, решения же принимал Айзек.
- Серьезно? - Эдди оживился. - Насколько это точно? Потому что даже я об этом еще не слышал.
- Это абсолютно точно. У меня есть… - Джонатан запнулся, словно только сейчас вспомнил, кто он и где находится. Осанка его неуловимо изменилась, плечи окаменели. Безукоризненно вежливым тоном, абсолютно ничего не выражающим, он пробормотал: - Прошу прощения, лорд Эдвин. У меня были достоверные источники. К сожалению, я больше не располагаю доступом к ним, однако оснований полагать, что обстоятельства изменились, у меня нет.
- Согласен. И это определенно меняет дело, это дает нам шанс на голос Граафов! - Эдди довольно откинулся на спинку стула. - Я почти готов за это выпить.
- Не спешил бы ты пить до голосования, - осадил его Макс.
Кора же повернулась к Джонатану. Ей очень хотелось сжать его руку или хотя бы коснуться плеча, но позволить себе она могла лишь дружескую улыбку.
- Спасибо, Джонатан. Вы очень нам помогли.
- Рад служить Вам, миледи, - холодно ответил секретарь.

---

Я отстала от жизни, впрочем, как всегда, но почему никто не сказал, что китайцы сделали ремейк Мисс Фрайни Фишер? Дело происходит в Шанхае, конечно же, и мне теперь весьма любопытно это найти))