Дела Семейные, глава 3.2

в которой мало случается, но много чувствуется

Глава 3.2
Корнелии казалось, что прием у Ван Дайков не закончится никогда. Покинуть его раньше срока означало бы выразить откровенное неуважение к хозяевам, поэтому приходилось делать вид, что все замечательно, и продолжать терпеть общества лорда Оскара и его романтические намеки. Эдди на некоторое время составил им компанию, развлекая сплетнями и спекуляциями по поводу грядущего голосования в Совете Семей. Кора молча кивала и мысленно пыталась понять — знал ли приятель, с какой целью стремился с ней поговорить представленный им Сикейрос? То есть, знал ли Эдди о послании от Джонатана? Впрочем, она все еще не была уверена, что оно именно от Джонатана, все эти намеки могли оказаться лишь красивыми фразами и не нести никакого смысла. В общем, кристалл с записью жег Корнелии карман, лихорадочные предположения сбивали с толку, а ведь нужно было продолжать то, зачем она прибыла на прием — общение.
Поздно ночью, вернувшись с приема и выдержав целый град вопросов от матери — как всего лишь вдова бывшего Главы та не была удостоена приглашения — Корнелия наконец-то смогла избавиться от нарядного платья и рухнуть в кресло перед коммом в спальне. Потому что если рабочий комм в кабинете был оснащен самой лучшей стандартной защитой, то свой собственный она доверила оснащать Эдди, взяв предварительно с него клятву, что он не оставит никаких закладок ради собственного любопытства. И друг вернул комм с обещанием, что теперь его не сможет взломать никто. Даже он сам (Кора прекрасно понимала, что лорд Эдвин вряд ли сам занимается виртуальным шпионажем, у него для этого должна быть команда специалистов, но Эдди скрывал их ото всех и всегда говорил о своих открытиях «я нашел»).
Звякнул, открываясь, слот для микрочипов, Корнелия осторожно опустила в него кристалл. Раскрывшееся над коммом окно показало лишь один значок программы, невинно изображающий желтую земную розу. Зачем-то затаив дыхание, Кора коснулась значка пальцем. Он развернулся спиралью, замигала рамка вокруг окна, всплыло сообщение о попытке установить на комм неизвестную программу. Корнелия быстрым жестом разрешила установку, искренне надеясь, что не запустила только что в свои личные документы какой-нибудь хитроумный шпионский код. Спираль рассыпалась цветной метелью лепестков, которую тут же смело в соседнее окно. Надо же, она никогда не видела, чтобы кто-то заморачивался такой красивой визуализацией процесса установки программы. Трудно поверить, что под этой красотой кроется шифрующий код. Может быть, в этом и был смысл — замаскировать шифровальщик подо что-то красивое и безобидное? Ну сколько же можно ждать!
Стоило Корнелии нетерпеливо поерзать в кресле, прозвучал сигнал окончания установки. В окне теперь красовался новый значок, с виду обычное видео-сообщение. Кора любопытства ради попыталась просто запустить его — полюбовалась сине-белым мельтешением в окне, смахнула в сторону и открыла заново в новенькой программе. И тут же с судорожным вздохом прижала ладонь ко рту — в окне перед ней возник Джонатан собственной персоной.
- Приветствую Вас, леди Корнелия, - произнес любимый голос, и Кора совершенно неожиданно для себя ощутила на глазах слезы.
Она не вслушивалась в слова — она вбирала образ Джона. Он, кажется, похудел? На щеках усталые тени, между бровями задумчивая складка. Волосы отросли длиннее, чем он когда либо позволял это себе на Проспере, и упавший на висок завиток на мгновение завоевал все внимание Коры. Как ей хотелось протянуть руку, поправить этот завиток, провести пальцами по мягким волосам. Суровые губы Джонатана дрогнули, словно он почувствовал ее прикосновение, он на мгновение замолчал, подбирая слова. Снова заговорил, на этот раз глядя прямо, словно бы в глаза. Этот серьезный взгляд заставил Корнелию наконец сбросить охватившее ее оцепенение и прислушаться.
- Думаю, мы оба понимаем, насколько это большая бомба под всем Советом Семей. Я знаю, что не в праве просить помощи ради себя, но благо всей Просперы…
Что? О чем это он? Что такое серьезное узнал Джонатан, и главное — с чего он взял, что не может попросить у нее помощи? Корнелия резко остановила сообщение, запустила с начала, на этот раз вслушиваясь в каждое слово.
- Приветствую Вас, леди Корнелия, и надеюсь, что мое послание найдет Вас в добром здоровье и довольной своей жизнью.
Жизнью без него? Как она может быть довольна?
- Я хочу, чтобы Вы знали — я бесконечно благодарен Вам за все, что Вы для меня сделали. Я осознаю, что после всего случившегося самое лучшее, что я мог бы сделать для Вас — навсегда исчезнуть из Вашей жизни, не напоминая о несбыточных надеждах и позволив строить свою жизнь так, как это подобает Вашим статусу, уму и красоте, с тем, кто сможет сделать Вас счастливой.
Корнелия покачала головой. Что же он говорит, ну что же он говорит? Разве он не знает, что счастливой ее может сделать только он, что ее статус для нее лишь тяжкий груз, обрекающий на жизнь без любви? И почему слова его так официальны и сдержаны, словно не было между ними тех мгновений абсолютной ясности?
Она тут же одернула себя. То, что можно позволить себе в минуты наедине — это совсем не то же самое, что можно сказать в послании, которое неизвестно, дойдет ли до адресата. К тому же Кора прекрасно понимала желание защитить себя от боли, одевшись в броню отстраненных сухих фраз. Джон всегда отлично умел прятать свои чувства за ледяным фасадом.
Джонатан в окне комма между тем нахмурился еще сильнее, словно тщательно взвешивал каждое слово.
- Я прошу Вас понять, что дело, заставившее меня обратиться к Вам, касается очень многих на Проспере и связано с… с возможной атакой на нашу финансовую систему. Прошу прощения, на финансовую систему Просперы.
Корнелия усмехнулась коротко — конечно же, даже став гражданином галактики, Джонатан все еще заботится о родной планете, считает ее своей. Однако следующая же фраза заставила усмешку исчезнуть.
- У меня есть основания полагать, что некоторые внешние силы предпринимают шаги с целью разорить банковские Семьи Просперы. И что у этих внешних сил есть помощники на планете в самых высоких кругах.
Кора подалась вперед, внимательно вслушиваясь. В этот момент изображение случайно повернулось так, что их взгляды как будто пересеклись.
- Леди… Корнелия, я хочу, чтобы Вы понимали — то, что я сейчас сообщу, является тайной, которая ни в коем случае не должна попасть в чужие руки. Кроме того, я не могу сейчас привести Вам полные доказательства своих обвинений. Я вынужден просить Вас до определенного момента поверить мне на слово. Довериться моему суждению. Довериться мне. Пожалуйста.
У Коры перехватило дыхание — столько искренней тоски увидела она в глазах Джона. Может быть это было глупо, может быть она выдавала желаемое за действительное, но только сейчас она наконец увидела того Джона, который обнимал ее перед расставанием. Поверила, что его любовь все так же сильна, как и ее. Она тихо покачала головой — как странно характеризует их отношения тот факт, что самые искренние чувства они умудряются проявлять во время разговоров о политике?
Ну что же, так сложилась их судьба, что любовь и политика завязаны для них в один запутанный узел. Корнелия прогнала прочь все посторонние размышления и сосредоточилась на том, что она могла сделать для Джона. И чем дальше она слушала, тем быстрее крутились колеса у нее в голове, подтягивая факты, слухи и спекуляции, все, что волновало и тревожило верхушку Семей Просперы в последние недели. Картина вырисовывалась воистину неприглядная, перспективы были пугающими. Но все же… все же Корнелия испытывала странный подъем и азарт от одной мысли о том, что они с Джонатаном снова работают вместе, занимаются одним делом.
Она прослушала сообщение еще несколько раз. И для того, чтобы лучше запомнить и осознать услышанное, и чтобы подольше не выпускать из виду лицо Джонатана. Потом старательно спрятала файл с сообщением за несколькими паролями в невидимом разделе. Потом заставила себя лечь, хотя отчетливо понимала, что уснуть сегодня вряд ли удастся. В голове постепенно складывался список шагов. Ей понадобится помощь. Для того, что просит от нее Джонатан, нужен доступ в такие сферы, куда исполняющей обязанности Главы да еще Младшей Семьи доступа нет. Значит, снова вся надежда на Эдди и на его инфохакеров. Она свяжется с ним завтра же… точнее, уже сегодня, ближе к полудню. Насколько она знала Эдди, он наверняка нашел себе на нынешнем приеме пару, и пытаться добраться до него раньше завтрака было совершенно бесполезно. А до тех пор…
Корнелия повернулась на другой бок, найдя прохладный уголок подушки, закрыла глаза, и перед ними мгновенно возникло лицо Джонатана.

---

Про феечку

Попался мне в ленте в ВК пост знакомого. Пост гласил "Обидно, когда ты волшебная фея, и все вокруг зовут тебя Серёга". И сопровождался соответствующим фото)) И как-то он меня внезапно вдохновил на минисказочку))
* * *
Жила была феечка по имени Серёга.
И не надо удивляться, имена у фей не то что у нас, так что ничего в этом нет особенного.
Но вообще-то чаще феечку звали не Серёга, а Серёжка. Во-первых, потому что она была маленькая, совсем маленькая, так что без уменьшительного суффикса ну никак было не обойтись. А во-вторых, потому что очень она любила блестящие украшения.
Феечка дружила со всеми окрестными сороками. Она говорила, что у них взаимовыгодное сотрудничество. Серёжка подкармливал их фейными кексиками, а они приносили ей всякие красивые штучки. Там были и полосатые речные камушки, и цветная фольга от конфет, и бусинки из рассыпавшихся бус, и даже несколько самых настоящих серёжек. Всем этим Серёга с удовольствием украшала свой домик.
Она, конечно, смутно понимала, что не все эти вещи птицы находят на улице. И что может быть, хозяйки серёжек ищут их и грустят по потерянным украшениям. Но они, люди, были такими большими, и запасы украшений у них были большим, уж наверное они смогут прожить без одной сережки или без яркой резиночки для волос. Зато для маленькой феечки это все были настоящие сокровища.
И мы не будем её за это упрекать. В конце концов, каждому нужны маленькие яркие радости в жизни. И ты никогда не знаешь, вдруг твоя маленькая потеря для кого-то другого окажется огромной находкой. И настоящей радостью.

---

Дела Семейные, глава 3.1

Я таки завершу эту историю. Обязательно завершу! А пока первая глава новой части - и мы возвращаемя на Просперу. Пока что только мы

Глава 3.1
Парадная зала приемов в главной резиденции Семьи Ван Дайк сияла и переливалась. Ярко горели огни на потолке и стенах, их отблески плясали по радужному стеклу и серебру посуды, сверкали украшения на одежде и телах гостей, и ярче всего светились довольные улыбки на лицах хозяев приема. Глава Семьи Ван Дайк праздновал рождение своего первого внука, прямого наследника его наследника. Семейная линия продолжалась, и на Проспере это было поводом для самой несдержанной гордости и демонстрации своего преуспевания. В том числе для приема, на который были приглашены главы всех Семей, Старших и Младших, вплоть до самых маленьких и незаметных, но все же имевших свое представительство в столице. Неудивительно, что зала, при всем своем непомерном размере, выглядела переполненной, и толпа выплескивалась в соседние комнаты, где гостей ждали напитки, диваны, выступления музыкантов и танцоров и прочие развлечения. В центральном же помещении происходило главное, ради чего и принимались такие приглашения — общение. Ну, точнее говоря, это была вторая цель, первой было, естественно, поздравление хозяев и выражение восторгов по поводу пополнения их семейства.
С этой задачей Корнелия управилась быстро. Лорд Ван Дайк благосклонно принял традиционные слова поздравления. Его сын, лорд Себастьян Ван Дайк, улыбнулся ей с гораздо более живой благодарностью. Лорду Себастьяну удивительно шел темно-синий цвет семейной формы, являвшейся одновременно военной формой армии Просперы. Семья Ван Дайк, собственно, и представляла собой эту самую армию, а точнее — военный космофлот и несколько десантных подразделений. Несколько лет назад лорд Себастьян считался самым завидным женихом всей Просперы, и не одно сердце было разбито, когда он выбрал себе невесту из Семьи Берг. Злые языки говорили, что это был исключительно деловой союз между Семьями — как будто любой брак наследника Главы Семьи не был при этом и деловым союзом. Однако достаточно было увидеть нежность, с которой Лорд Себастьян обнимал свою жену и мать наследника, чтобы понять, что только деловыми интересами их отношения не ограничивались.
Главного виновника торжества, двухнедельного малыша Лео, вынесли к гостям всего на полчаса. Корнелия порадовалась тому, что Ван Дайки оказались нормальными людьми и не стали следовать традиции, согласно которой кроватка с новорожденным наследником должна быть выставлена напоказ на протяжении всего праздника, чтобы каждый желающий мог убедиться в его реальности. Ходили истории о том, что в старые времена бедный ребенок выставлялся напоказ всем гостям абсолютно голеньким, чтобы никто не усомнился в его поле и здоровье. Корнелия таким байкам долго не верила, пока хихикающий Эдди не откопал для нее старые, двухмерные еще записи подобных церемоний.
Корнелия отказывалась понимать, как это все могло случиться. Да, пусть колонизация планеты была нелегкой, пусть их предкам пришлось пережить тяжелый период, потери и временный отказ от некоторых достижений цивилизации — дело никогда не доходило до погружения в Средневековье. Они всегда оставались частью большой галактической цивилизации. Может, некоторые люди просто всегда носят Темные Века в себе, вне зависимости от выпавшего им временного периода, и только и ждут повода выпустить их наружу…
От не самых радужных мыслей Корнелию отвлек как обычно жизнерадостный голос лорда Велдена. Который, как наследник Главы Семьи, разумеется, тоже был приглашен на прием и, похоже, сделал своей миссией не оставлять Корнелии ни секунды спокойной тишины.
- Ван Дайки и в самом деле не поскупились на устройство праздника.
- Их можно понять, такие события в Семье случаются лишь раз в поколение.
- Безусловно, безусловно. К тому же уж на их бизнесе финансовый кризис никак не сказывается, так что они могут себе позволить дразнить окружающих богатством.
- Я не думаю, что они собирались именно дразнить.
- Возможно, - снисходительно кивнул лорд Оскар. - Вы, как женщина, наверняка лучше меня понимаете эмоции, связанные с рождением наследника.
- По моим наблюдениям, обычно именно мужчины устраивают из продолжения рода самый большой цирк. - Корнелия чуть поморщилась, она не хотела, чтобы ее слова прозвучали так резко. - Женщинам не так важно, наследник это или нет, они просто любят своих детей. Безусловно.
- И это делает вас гораздо более лучшими людьми, чем мы, мужчины, вынужденные вечно смешивать наши эмоции с политикой, бизнесом и прочими не столь приятными вещами.
- Насколько я понимаю, лучше не смешивать политику с эмоциями, - пробормотала Корнелия в ответ на этот сомнительный комплимент.
Но для настырного лорда ее возражения и уколы, как обычно, прошли незамеченными. Вряд ли он не чувствовал ее отношения, но маскировал любые чувства по этому поводу, улыбаясь безоблачно и соглашаясь с любым ее высказыванием. Корнелия представила, как это выглядит со стороны — безответно влюбленный лорд, покорно остающийся рядом с объектом своих желаний, несмотря на его, этого объекта, жестокость. Судя по тому, что докладывал маме Веймар, и что пересказывал самой Корнелии Эдди, именно такое мнение и сложилось в обществе, и история об упрямом ухаживании лорда Оскара за леди Корнелией уже пару недель находилась на самой вершине списка самых популярных слухов.
Желая вернуть разговор в более безопасное русло, Кора решила вернуться к обсуждению приема — что может быть банальнее.
- Я вижу, Ван Дайки пошли дальше требований традиций, и пригласили не только представителей Семей, но и инопланетных посланников.
- Действительно. - Показалось ей или в голосе Велдена проскользнуло недовольство? Он никогда напрямую не обсуждал с Корнелией ее взгляды на взаимодействие с другими планетами, а когда в разговорах всплывала эта тема — обходился довольно обтекаемыми формулировками. - С другой стороны, это вполне понятное деловое решение. Ван Дайки обеспечивают охрану посольств и консульств на Проспере, и немалая часть их доходов это военные и охранные контракты за пределами планеты. Наверняка они планируют эту часть увеличить, на случай, если внутренние доходы упадут.
- Неужели вы думаете, что дело дойдет до того, что Семьи откажутся оплачивать свою долю фонда армии? Я понимаю, что последние финансовые новости не радуют, но…
- Ах, милая Корнелия, я счастлив, что Ваш оптимизм не дает вам увидеть более мрачные варианты развития ситуации, но нам, пессимистам, увы, приходится думать и об этом. Мы с вами стоим перед лицом самого большого планетного финансового кризиса последнего столетия, а может и больше. Если Семьям придется бросить все средства на то, чтобы просто удержаться на плаву, думаю, забота об армии отступит на второй, а то и третий план. Ну в самом деле, от чего она нас защищает?
- От внешнего вторжения, разве нет?
- Но каковы шансы такого вторжения? Галактическое сообщество, к счастью, достаточно развито, чтобы любая попытка вторжения получила мгновенный отклик со всех сторон.
- Но не в случае, если эта попытка будет замаскирована под помощь отсталой и нуждающейся планете. Как это было с Истралией.
- Ну что Вы, Корнелия, этот случай был единичным… И Истралия действительно была на грани планетарного банкротства.
- И ей немедленно «пришли на помощь». Вы не можете гарантировать, что кому-нибудь не взбредет в голову повторить этот трюк с Просперой.
- Наше счастье, значит, что наша система не граничит с Империей Живого Бога-Императора, как Истралия. Наши соседи гораздо более цивилизованы.
- И при этом вы называете себя пессимистом, - усмехнулась Корнелия. Лорд Оскар немедленно расхохотался, словно в жизни не слышал шутки смешнее.
Кора с трудом воздержалась от того, чтобы закатить глаза, и как можно незаметнее огляделась в поисках какого-нибудь, совершенно любого, отвлечения. Взгляд ее упал на знакомую шевелюру. Отлично! Быстро поймав взгляд Эдди, который беседовал с каким-то инопланетником, Корнелия жалобно распахнула глаза и чуть заметно кивнула в сторону Велдена. Эдди усмехнулся и так же едва заметно кивнул.
Лорд Оскар, отсмеявшись, направил свой взор на соседнюю залу, в которой были видны танцующие пары. Оживившись он повернулся обратно к Корнелии, и она начала торопливо придумывать причину для отказа, но тут наконец-то подоспело ее спасение.
- Леди Корнелия, какое невообразимое счастье — видеть вас! - произнес смеющийся голос Эдди. - И вашего верного спутника, разумеется.
- Лорд Эдвин, - холодно поклонился Оскар.
- Это счастье взаимно, - улыбнулась Корнелия. Она заметила, что инопланетник, с которым она видела Эдди, все еще находится рядом. Более того — поглядывает на нее с любопытством.
Эдди стукнул себя по лбу.
- Ах, где же мои манеры. Леди Корнелия, позвольте представить вам гражданина Сикейроса, торгового представителя содружества Конкистерия-и-Навидад.
Обе планеты содружества находились всего в двух прыжках от Просперы и через их пространство шла как минимум половина торговых маршрутов, которыми ходили корабли Семьи Мейерс. С прежним торговым представителем Кора была хорошо знакома, но он недавно вернулся домой, а с его преемником ей еще не доводилось встречаться.
Гражданин Сикейрос оказался невысоким, но весьма энергичным на вид мужчиной среднего возраста, с черными вьющимися волосами до самых плеч и черными же глазами. Вместе с черным костюмом, стандартной дипломатической одеждой, его образ рисковал оказаться слишком мрачным, если бы его не дополняла большая красочная бутоньерка. Экзотические цветы и биологические конструкции были одной из ветвей экспорта содружества, и торговый представитель буквально носил на себе рекламу товаров своей планеты. Хороший шаг.
- Рад нашему знакомству. - Сикейрос кивнул и мгновенно завоевал симпатию Корнелии тем, что решительно и сильно пожал протянутую ею руку, даже не пытаясь ее поцеловать.
- Я тоже рада и надеюсь на долгое деловое сотрудничество.
- Я с удовольствием бы выпил за осуществление этих надежд, - подхватил Сикейрос, махнув рукой в сторону столов с напитками, - и заодно обсудил небольшой вопрос, касающийся пребывания Вашей флотилии на Конкистерии. Я собирался написать Вам с просьбой о встрече, но раз уж мы оба здесь…
- Стоит ли омрачать праздник деловыми разговорами? - попытался вмешаться лорд Велден, но получил в ответ три недоумевающих взгляда. Потому что, в самом деле, чем еще занимались все окружающие, как не деловыми разговорами?
- Я вполне понимаю Вас, лорд Оскар, - расплылся в улыбке Эдди и подхватил лорда под локоть, - общество нашей прелестной Коры заставляет забыть обо всех делах, но Вы должны научиться делить леди Корнелию с ее работой. Если только Вы не считаете, что работа — удел лишь мужчин?
- Я… нет, разумеется, я не имел ввиду…
- Вот и чудесно. Позволим леди выполнять ее обязанности как Главы Семьи. А тем временем я хотел бы услышать Ваше мнение о последних слухах относительно новой сделки Граафов. Как, Вы не слышали еще? Тогда позвольте мне просветить вас...
Поглощенный любопытством и желанием доказать Корнелии свою прогрессивность, лорд Велден и впрямь позволил увлечь себя в сторону. Кора по опыту знала, что Эдди может заговорить любого как минимум на полчаса, поэтому она вздохнула с облегчением и повернулась к торговому представителю.
- Итак, что за вопрос Вы хотели обсудить?
- Сначала напитки, - сверкнул белозубой улыбкой гражданин Сикейрос, и Корнелия последовала за ним в одну из смежных комнат.
Гражданин огляделся и решительно выбрал пару бокалов с золотистым вином, протянул один из них Корнелии, и прислонился к стене с видом человека, не желающего двигаться с места. Что ж, если он не хочет возвращаться в большую залу — скорей всего разговор требует определенной доли конфиденциальности. В комнате в данный момент не было никого, кроме двух разряженных дам, выбиравших себе пирожные на огромном подносе, больше напоминавшем клумбу. Дамы были поглощены своим занятием, поэтому Корнелия решила, что их можно игнорировать.
- Говорите же, гражданин Сикейрос, иначе Вы заставите меня подумать, что случилось что-то серьезное и неприятное и Вы пытаетесь, так сказать, подсластить пилюлю.
- О нет, ничего особо неприятного. Всего лишь небольшие предложения моего правительства, которые призваны улучшить взаимодействие с наиболее постоянными из наших партнеров, к каким относитесь Вы с Вашими флотилиями.
- Я слушаю. - Кора чуть склонила голову. Улучшить? Ей сейчас не помешало бы какое-нибудь выгодное предложение. Приближался срок очередной выплаты по кредиту на обновление флотилий, а состояние семейных счетов не особо радовало.
- О нет, предложение слишком длинное, чтобы я мог пересказать вам все подробности. Но у меня есть с собой его запись. Если вы будете так любезны и согласитесь ее просмотреть…
- Да, разумеется. Сейчас?
- Нет, думаю, будет лучше, если вы сделаете это на личном комме.
Корнелия удивленно задрала брови.
- Видите ли, это предложение предназначено только самым верным и надежным нашим партнерам. Избранным, можно сказать. И мы не хотели бы, чтобы оно стало достоянием гласности, чтобы заговорили о фаворитизме и нечестной конкуренции. Поэтому предложение зашифровано. И оно само, и программа для его расшифровки записаны на этом чипе, - жестом фокусника посланник стряхнул из воздуха на ладонь яркий, похожий на цветок или ювелирное украшение кристалл. - Вы сможете прочитать его дома. Устроитесь в любимом кресле с бокалом сангрии из джек-ягоды… Я слышал от приятеля там, дома, что это удивительно вкусный напиток.
Корнелия нахмурилась. Откуда он…
- Повторюсь, мы очень хотели бы поддержать наших избранных партнеров. Особенно старых избранных… партнеров.
Нет. Не может быть, чтобы этот человек, которого она видит в первый раз в жизни, намекал на знакомство с Джонатаном. Но кто еще за пределами Проперы мог рассказать о ее любви к сангрии? Да и постоянное упоминание избранных неспроста. Но почему… как…
Тут на пороге комнаты появился лорд Велден, каким-то образом сумевший избавиться от компании Эдди так быстро. Все, что могла сделать ошеломленная Корнелия — быстро взять кристалл с чипом и спрятать его в потайном кармане.

---

Дело скорее всего в том, что я одновременно перечитываю "Ведьм за границей" и Шерлока Холмса. А так же в том, что я всегда любила сочинять себе новые грани. Ну в самом деле, когда чувствуешь себя не очень, нет ничего лучше, чем сочинить себя еще разок. Сразу прибавляет энергии

Тетушку Ромильду знали все в их небольшом городке. Не потому, что она была всем тетушкой, нет, просто так заведено, что ведьм зовут Матушка То, или Нянюшка Это, или Тетушка Какеетам. А Ромильда была ведьмой. При этом очень переборчивой по части имен. Матушкой быть она отказывалась, утверждая, что матушка она лишь тем, кого лично родила. Нянюшкой тоже, уверяя, что это пусть Мэрри Поппинс так зовется. Никто в городке не знал, кто такая эта Мэрри, но спорить в ведьмой никому не охота, а потому Ромильду называли Тетушкой Ромильдой. Или просто Тетушкой Ро, если думали, что она их не слышит.
Лучше всего Тетушка Ромильда умела лечить мерзкие простуды горячим шоколадом, договариваться с капризными домовыми и находить потерянные вещи, пользуясь красным блестящим шариком подвешенным на крепкой нитке. Шарик подозрительно напоминал те, какими полны карманы каждого мальчишки и какими они играют на улице в свои игры со сложными правилами, но магии это не мешало.
А больше всего любила Тетушка Ромильда гулять по узким улочкам города, печь плюшки и читать детективы, устроившись в своем кресле возле лампы.
Только эта любовь к детективам и объясняет, почему Тетушка Ромильда решила взяться за совершенно несвойственное ей дело и выяснить, кто же совершил таинственное преступление, потрясшее весь городок. Только она именно что решилась, и именно что взялась, и так появилось Дело о Похищенной Башне.

Ну вот как-то так. А что за дело - не спршивайте меня, я и сама не знаю. Спросите Тетушку Ро

---

Кулинарная нарезка (или мысли вразброс на околокулинарные темы)

Я встречаю последний день каникул так же, как встретила первый день года - с полным холодильником еды, так что готовить пару дней не обязательно. Просто первого числа это были остатки новогоднего стола, а сегодня - остатки двух дней гостей.

Хозяйке на заметку - приличный английский кекс (точнее говоря шотландский, Dundee cake, если еще точнее) бьет классические торты в глазах (и на языках) гостей.

Кулинарный эксперимент нового года - салат Вальдорф (курица+яблоко+сельдерей+виноград+орехи+майонез) объявляется успешным. Вкусно, не тяжело, нестандартно.

Запасы абхазского домашнего вина, кажется, приобрели свойства неразменного пятака. Он не убывают! Впрочем, это плюс, я считаю Оно мне понадобится, чтобы пережить третью четверть, как бы непедагогично это не звучало.

Ох, увы, пора переставать думать о еде, и начинать думать о работе. Нет, сделать еду работой это не выход. Да, я получаю огромное удовольствие, готовя для домашних и гостей, но как только это станет ежедневной обязанностью и обрастет правилами и требованиями, радость быстро закончтся. Так что работа пусть остается работой. В конце концов, общение с детьми тоже приносит мне радость. Вместе со злостью, печалью, любопытством, гневом, раздражением, отчаянием, удивлением и утомлением. Но это уже совсем другая история

---

Я наконец посмотрела "Венсдей" (ну да, я не особо спешила) И что я могу сказать?
Если по смыслу - то это не Мортиша, это точно не Гомес, это... ну ладно, может быть это Венсдей.
Если отвлечься от Аддамсов и смотреть безоотносительно всего, что было раньше... Обычный подростковый сериал, собравший, наверное, все штампы этого жанра. Основные его плюсы - картинка и главная героиня. Ну и более-менее загадочная загадка. Но учитывая, что я существо устойчивое к штампам, я даже удовольствие от просмотра получила.
Но я, разумеется, зависла вовсе не на сюжете, а на том, что сериал - раздолье для вяжущих рукодельниц. Равелри уже полон клетчатых жилеток Венсдей и снудов Энид. А я вот зависла на воротнике и манжетах Венсдей из финальной сцены. Сижу и разглядываю. Это точно крючок, относительно толстая нитка и крахмал. Свяжу, как пить дать свяжу, даже если потом их девать будет некуда!

---

Дела Семейные, глава 2.16

Я вчера даже не подумал что помимо начала года это ещ еи воскресенье, так что очередная глава будет сегодня
И это будет финал второй части.

Глава 2.16
Джонатан особо не думал о предполагаемом финансировании Лукрецией Семьи Стейнов. Что бы там ни говорил Льюис, он наверняка ошибся. Да, Стейны были одними из главных противников политики, которую вел Джонатан. Но именно поэтому их связь с инопланетниками и была невозможна. Стейны и инопланетные деньги? Старого лорда удар хватит от одной мысли об этом, да и молодой лорд Джейсон не лучше папаши. Нет, эта ниточка Джонатана особо не волновала.
А вот цепочка компаний-должников с внешними управляющими, как минимум одна из которых уже разорилась. Это наводило на очень нехорошие мысли. Такая месть была бы, Джонатан признавал, вполне в духе Лукреции. Банкиры Просперы отказались давать ей кредит. Скупить и разорить тех, кому они в этом не отказали, заставив ненавистные ей Семьи расплачиваться по данным ими гарантиям — эта идея могла показаться ей даже поэтичной. Наверняка она видит в этом определенную справедливость. Но вот представляет ли она последствия?
А может, все же, это лишь серия совпадений? Ну в самом деле, банковские Семьи ежегодно дают сотни кредитов и выступают гарантами в еще большем количестве договоров. В таком количестве данных можно найти любые закономерности, стоит только захотеть.
Джонатана так и бросало из одной уверенности в другую, и он дорого дал бы за то, чтобы наконец-то остановиться на одной. Которой бы она не оказалась. Неделя тянулась невыносимо долго, а тут еще интерес Лукреции к нему снова оживился. Она дважды приглашала его для личного доклада в свой кабинет, задержала после общего совещания. Нет, она не перешагивала черты, она искусно прохаживалась по самой грани, но постоянно взглядами, жестами, интонациями напоминала о том, что все еще ждет ответа. Совершенно излишнее напоминание — Джонатан и так помнил, что один из выторгованных им месяцев уже миновал.
Не способствовало спокойствию и то, что в последнем их разговоре Лукреция вдруг проявила странную осведомленность.
- Мне очень нравится твоя работа, Натан. Я подумываю отправить букет звездных лилий этой мисс Мейерс, которая так расточительно позволила тебе ускользнуть из ее рук. Право же, межпланетная доставка обойдется мне лишь в крохотную долю того, что ты принес моей корпорации.
Джонатан сдержал первый порыв, заметил лишь:
- Я вовсе не ускользал. Леди Корнелия Мейерс добросердечно удовлетворила мое прошение о праве на эмиграцию.
- Вот я и говорю, эта девчонка не смогла найти применение такому отличному специалисту. Что ж, ее потеря — моя находка.
- Я не думал, что ты настолько хорошо знакома с этой частью моего послужного списка, Лукреция.
- Я, видишь ли, Натан, предпочитаю знать все, что касается интересующих меня… вложений. Включая мельчайшие детали.
Джонатану очень не понравился пристальный взгляд Лукреции. Но он знал, что его лицо никогда не отличалось экспрессивностью, так что вряд ли госпожа Морган заметила, как сжалось его сердце при одном упоминании любимого имени.
Сообщение от Льюиса как обычно оказалось коротким. На этот раз Джон даже не стал заранее проверять, что за заведение приятель выбрал для встречи. Ему было уже все равно. Пусть будет хоть бордель — только с хорошим коммом, на котором можно быстро просмотреть информацию. Оказавшись в обычном баре он даже был несколько разочарован. Всего на несколько минут, пока Льюис, быстро пройдя у него за спиной, не буркнул: «Серый кар у заднего выхода», и не исчез так же быстро, как появился. Джонатан послушно пробрался к заднему выходу и нырнул в приоткрытую дверцу кара. Льюис ждал на противоположном сидении.
- Это что-то новое, - заметил Джон, оглядываясь. Интерьер кара казался совершенно обычным.
- Ты бы видел себя в прошлый раз, - усмехнулся Льюис. - Я решил не трепать твои нежные аристократические нервы и поговорить в более привычной тебе обстановке. Тем более, разговор обещает быть интересным.
- Говори.
- Во-первых, те две компании, что ты назвал. Там тоже были сторонние управляющие.
Джонатан молча кивнул — он этого ждал.
- Во-вторых, господин Храт. Как ни странно, последний год он занимал именно эту должность. Внешнего управляющего неким концерном «Синяя сталь Орландин». Несмотря на столь необдуманное название, это был довольно успешный концерн, владевший шахтами и заводами на двух планетах и поставлявший металлы по всему локальному сектору галактики.
- Был?
- Именно. Под руководством господина Храта концерн столкнулся с целой полосой невезения, растерял часть своих активов, заключил пару катастрофически неудачных сделок и после отчаянных попыток удержаться на плаву был вынужден объявить о банкротстве. К большому неудовольствию, надо думать, Семьи Ланг с Просперы, которая выступала поручителем полученного концерном несколько лет назад займа и которая теперь, если оставшихся активов окажется недостаточно, будет вынуждена отвечать по обязательствам «Синей стали».
- Их не было в списке, - нахмурился Джон.
- Кстати говоря — я по твоему предложению расширил поиски немного назад по времени, так что список теперь тоже увеличился.
- «Синяя сталь Орландин» связана с корпорацией «Морган»? - подался вперед Джонатан.
- Помимо фигуры господина Храта? Очень длинной цепочкой, которая, сказать правду, ничего не доказывает. Большинство крупных компаний так или иначе связаны друг с другом. Теория шести бизнес-рукопожатий, знаешь ли.
- Но в сочетании со всем остальным…
- В сочетании складывается не очень хорошая картина, - согласился Льюис. - Но я все еще не очень понимаю, причем тут копорация «Морган, Морган и Со». Чем это может быть им выгодно?
- Это может быть выгодно Лукреции, - вздохнул Джонатан. - Главы банковских Семей в свое время отказали ей и в кредите, и в поручительстве. Да еще таким образом… в общем, она изрядно обиделась на них.
Льюис присвистнул:
- Мда, насколько я знаю, эта дамочка может быть весьма злопамятной. И ты думаешь, что теперь…
- Теперь она пытается отомстить, а возможно и разорить обидевшие ее Семьи. Совершенно не понимая, что таким образом разорит всю планету! - У Джонатана нехорошо сжалось что-то внутри. - Скорей всего она действительно не понимает, какими будут последствия. Возможно, если я попытаюсь объяснить ей…
- Стоп-стоп-стоп. Выдохни, парень, и начни думать головой. Ты серьезно считаешь, что такая мелочь, как разорение планеты, может остановить госпожу Морган? Да ее путь к власти и процветанию устлан трупами разоренных конкурентов и союзников в равной степени.
- Но она разумная женщина…
- Она в первую очередь женщина. А потому можешь забыть о разуме и логике.
Джонатан только головой покачал. Он прекрасно помнил циничный взгляд приятеля на женский пол, но он отнюдь не разделял его. Хотя… хотя вынужден был признать, что совершенно не уверен, что его объяснения остановят Лукрецию.
- Я обязан что-то сделать.
- Оставь это мне, - покачал головой Льюис.
- Тебе? Какое отношение…
- Прямое, парень. Я, видишь ли, больше не безработный.
- Это очевидно, - хмыкнул Джонатан.
- А то, что пытается провернуть твоя Лукреция, если ты прав и это действительно ее цель, противоречит закону. Множеству законов, олимпийских и межпланетных. И вот это последнее попадает в мою сферу интересов.
- Твою… О! Галапол?
- Именно. Позволь представиться — зам по экономическим преступлениям начальника олимпийского отдела регионального сектора Галактической полиции.
- Поздравляю! - искренне улыбнулся Джонатан и протянул Льюису руку.
- Было бы с чем! Одно название, что отдел — техники не хватает, людей кот наплакал, - проворчал тот, пожимая протянутую ладонь, но глаза у него довольно блестели. - Кстати о людях. Как ты насчет сотрудничества с представителями закона?
- То есть?
- То есть, готов ли ты для того, чтобы остановить госпожу Морган, нарушать должностные инструкции и выдавать корпоративные тайны?
Джонатан почти не задумываясь кивнул.
- Отлично. Тогда я чуть попозже объясню, что от тебя требуется. А пока что у меня для тебя еще кое-что. Похоже, твоя память тебя подводит.
- В смысле?
- В том смысле, что в межпланетной банковской базе данных хранится копия подписанного тобой разрешения на внешнее финансирование трех Семей. - Льюис бросил взгляд на свой комм-браслет, уточняя. - Стейн, Хейден и Дрейк, если быть точнее.
- Я не подписывал ничего подобного.
- Но это подпись Избранного Семей Просперы, - Льюис вытряхнул из комма внешнее окно, растянул его побольше, чтобы Джонатан мог сам прочитать содержимое. - Цифровая сигнатура полностью совпадает с образцом, зафиксированным в межпланетных договорах.
- Я не ставил эту подпись.
- Значит, ее подделали.
- Невозможно. Чип с подписью постоянно находится при Избранном.
- Ты не о том думаешь, парень.
Джонатан возмущенно открыл рот, но тут же закрыл его. И подумал. Действительно подумал.
- Это может значит только одно. Если подпись подделана, значит, деньги поступают этим Семьям тайно. Деньги от корпорации «Морган». Значит, у Лукреции есть инсайдеры в Совете Семей… ну да, они могли пользоваться знакомством с банкирами, проталкивать запросы на кредиты. Стейны, Хейдены и Дрейки, говоришь? Ну разумеется! Многих удивлял быстрый рост их влияния, но если оно подпитывалось деньгами Лукреции… Это плохо, это все очень плохо.
- Послушай, Джонатан…
- Стой-стой. Если доказать Совету, что Стейны получают деньги извне… Нет, это они могут отрицать, непрямой денежный след всегда можно объявить поддельным. Но вот если доказать, что они подделали подпись Избранного… Это уже государственная измена. От этого им не открутиться, и все их влияние, все продвинутые ими законы… Льюис, ты должен помочь мне! Мы должны доказать факт подделки.
- Ты не слушаешь меня, парень. Я тебе говорю, что ваша тамошняя политика — не мое дело. Галактическая полиция не вмешивается во внутренние дела планет. Я ничем не могу помочь тебе.
- Но твои связи…
- Не помогут в вашей чертовой замкнутой среде.
Да, разумеется. Джонатан откинулся на спинку сидения. Его слегка лихорадило. Ему нужно было остаться одному, обдумать все, что он сегодня узнал, прикинуть варианты, набросать планы. Но все эти планы упирались в одну большую проблему. Он был здесь, в десятках световых лет от Просперы. Он не мог ничего сделать сам.
- Льюис, - решительно сказал он. - Грэг Льюис. Я выполню все, чего ты хочешь, помогу тебе узнать все тайны Лукреции. Но взамен я прошу тебя о последней услуге. Помоги мне связаться с Просперой. Я имею ввиду, помоги мне наладить контакт без использования стандартных линий связи.
- Это твое условие? - уточнил Льюис.
- Да. Это единственное условие.
Чуть помедлив, полицейский кивнул.
- Ладно. Давай имя. С кем тебе нужен контакт.
Джонатан подумал о брате. Подумал об Эдди Фабере и его инфохакерах. Но выдохнул совсем другое имя.
- С леди Корнелией Мейерс.

---

С Новым годом, люди!

---

Итоги года

Я не умею писать итоги года. Зато уже несколько лет подряд делаю вот такой итог - из фотографий с моего телефона, по одной за каждый месяц. Обычно там все и видно - друзья, ученики, творчество, рукоделие и мир вокруг

---

А я сегодня... то есть, уже вчера родилась) Ну как... вчера плюс некоторое очень круглое количество лет.
Правда же, я не сильно изменилась?

---

Дела Семейные, глава 2.15

в которой герой посещае приют разврата и узнает там нечто новое для себя

Глава 2.15
Льюис возник лишь спустя неделю. Дал о себе знать, как и в прошлый раз, единственным коротким сообщением со временем и местом встречи. На этот раз это был — Джонатан даже перепроверил дважды — стрип-клуб в совершенно другом районе Венца, дорога до которого даже на скоростном каре заняла около часа. Улицы здесь были освещены чуть ярче, люди одеты получше, и напитки стоили вдвое дороже. Оценить их качество Джонатан не спешил.
- Ты не мог выбрать место потише? - прошипел он появившемуся у его плеча Льюису. Слишком раздраженно, пожалуй, но его нервы были несколько потрепаны громкой музыкой, толпой посетителей и видом извивающихся полуодетых тел, маячивших везде — на сцене, на голо-экранах и даже над столиками. - Здесь же невозможно говорить!
- Зато можешь быть уверен, что окружающим есть на что поглазеть, кроме нас. Расслабься, парень, по тебе можно подумать, что ты в подобных заведениях никогда не бывал.
Джонатан поморщился. Несмотря на декларируемое пристрастие к приличиям и семейным ценностям, Младшие Семьи Просперы, занимающиеся шоу-бизнесом, разумеется, охватывали и этот сектор индустрии развлечений. И в некоторых случаях под его прикрытием располагались и еще более откровенные заведения. Он сам никогда не испытывал потребности в таком виде отдыха, хоть и понимал, что находится в меньшинстве. Его собственный младший брат не раз обвинял его в замороженности (на самом деле, «сосулька в заднице» было самой мягкой из шуток Томаса по этому поводу, но Джонатан привычно и быстро отодвинул мысли о брате прочь) Комментировать замечание Льюиса он не стал, вместо этого наклонился ближе и поинтересовался:
- Ты сумел узнать что-нибудь стоящее?
- О, я сумел узнать довольно много. Насколько оно стоящее… зависит. Мне может понадобиться консультация экономиста, - подмигнул безопасник и подбросил на ладони серебристый шарик, в каких обычно хранились одноразовые чипы памяти.
Джонатан протянул руку, но Льюис быстро сжал пальцы, пряча чип.
- Не здесь.
- А где?
- О, видишь, вот теперь нам очень пригодятся некоторые особенности этого заведения.
Льюис поднял руку, подзывая официанта.
- Послушай, парень, можешь устроить нам отдельный кабинет? У моего друга сегодня день рождения, я думаю, он заслужил приватный танец в подарок, ммм?
Официант понятливо кивнул, потыкал что-то в своем комм-браслете и указал им на ведущий в глубину здания коридор.
- Зеленая комната ваша на полчаса. Пожелаете продлить — используйте панель на столе. У вас есть предпочтения по исполнителю?
- Мы сначала посмотрим каталог, - отмахнулся Льюис, вставая и двигаясь в указанном направлении. Джонатану ничего не оставалось, как идти следом за ним.
Зеленая комната выглядела примерно так, как он и предполагал. Темные звукопоглощающие стены, пол с мягким покрытием. Одна его часть выступала плавной аркой, образуя что-то вроде дивана, перед ним красовался еще один выступ пола с более твердым покрытием, платформа из центра которой можно было выдвинуть голопроектор, а можно — шест или еще какой-нибудь вспомогательный предмет мебели.
- Отлично, - Льюис устроился на диване. Удивленно устроился на Джонатана. - Тебе отдельное приглашение нужно? Оттуда ты много не увидишь.
- Я не собираюсь…
Льюис издевательски закатил глаза и процедил «Любители!» таким тоном, словно это было самое страшное оскорбление в его лексиконе.
- Сядь. Сейчас мы посмотрим каталог, - он снова подкинул на ладони шарик. - И пока не сделаем выбор, нас никто не потревожит. Тут серьезно относятся к конфиденциальности и не беспокоят клиентов без нужды.
- Серьезно? - Джонатан с опаской опустился на диван — кто знает, что его покрытие повидало в своей жизни. - По мне так это идеальное место для сбора компромата.
- Обижаешь! Я ведь его не просто в рекламе развлекательных заведений нашел.
Льюис наклонился вперед, хлопнул ладонью по части стола, ничем не отличающейся от окружающей поверхности, но в середине платформы тут же открылось отверстие и вверх выдвинулся обычный комм среднего уровня, хотя наверняка с отличной голо-картой. Шарик с чипом отправился в соответствующее отверстие, пара жестов — и над платформой развернулся целый веер окон. Теперь и Джонатан подался вперед, жадно впитывая этот фонтан информации.
И тут же присвистнул.
- У тебя очень хорошие источники!
- Не очень. - Льюис чуть заметно поморщился. - Ваша чертова секретность! В базы ваших Семей почти невозможно влезть, особенно к главным игрокам.
- Извне, - уточнил Джонатан, припомнив лорда Эдвина Фабера и его загадочных инфохакеров. - Извне это правда очень сложно.
- В результате у меня тут куча хвостов ведущих туда с других планет и обрывающихся на входе в ваши сети.
- Но и этих хвостов достаточно.
И впрямь их было достаточно для того, чтобы понять — на дальней периферии корпорации «Морган, Морган и Со» болтается слишком много компаний, финансируемых напрямую или под гарантии банков Просперы. Это могло быть просто доказательством влиятельности этих самых банков, но Джонатану почему-то так не казалось.
- А еще я заметил любопытную вещь. Посмотри вот на эти компании, - Льюис что-то сделал и из большой схемы выделились и выстроились в список десятка два наименований. - Все эти компании получили кредиты под гарантию ваших банкиров. И во всех этих компаниях сторонний управляющий.
- Один и тот же?
- Что? Нет, конечно. Но я решил, что это слишком большое совпадение.
- Ты прав, ты прав. Слишком… - Он нахмурился, заметив в списке название той разорившейся компании с Транзита-2. Попытался припомнить свои изыскания. - У тебя здесь только действующие компании?
Льюис задумчиво кивнул.
- Можешь пройтись немного назад во времени? Меня интересуют в первую очередь эти, - он быстро набрал имена двух похожих компаний, которые разорились в последние пару месяцев.
- Ты заказчик, - пожал плечами Льюис. - Тоже проверить, был ли там сторонний управляющий?
- Ага. - Джонатан попытался ухватить мелькнувшую было мысль. Сторонний управляющий. Сторонний… - А еще — не мог бы ты узнать о некоем стороннем контракте, заключенном неким господином Нашдаем Хратом? Когда был заключен я не знаю, завершен с месяц назад.
- Это помощник госпожи Морган? - быстро сообразил Льюис. Кивнул. - Сделаем. Ну а теперь отдельный подарок для тебя.
- Подарок?
- Ты не просил напрямую узнать что-то про платежи, которые видел мельком у секретаря госпожи Морган…
- Знаешь, я подумал и решил, что это были все-таки не ее платежи. Возможно, одной из этих компаний. Можешь этим не заниматься.
- Не могу. Потому что я уже занялся этим. И кое-что нашел. Это и есть мой подарок.
Льюис вытащил в центр еще одно окно и замер с видом фокусника, провернувшего свой главный фокус. Джонатан прищурился, вглядываясь в строчки банковских кодов.
- Постой, это…
- Это друг мой, денежный след. Очень хорошо спрятанный, но и я не мальчик. И ведет этот след прямиком на твою любимую Просперу, к некоему господину Стейну.
- Лорду, - автоматически исправил Джонатан. Потом пояснил: - Лорду Стейну. И не на его личный счет, это фактически основной счет Семьи Стейн. С вашей точки зрения — основной финансовый актив компании, которой является Семья.
- То есть, госпожа Морган финансирует одну из ваших Семей?
- Это невозможно. Инопланетные инвестиции в дело любой Семьи должны быть предварительно одобрены Избранным Семей Просперы. Посмотри на эти даты. В это время Избранным был я, и я не подписывал такого одобрения. Потому что Семья Стейн никогда не обращалась за ним, и не обратилась бы, лорд Стейн и его наследник — одни из самых ярых изоляционистов, они ненавидят инопланетников. Сколько крови они мне попортили своими действиями с Совете Семей. Нет, это просто невозможно.
- И все же это факт, парень. Этот след перепроверили трое моих лучших людей. Я тут почитал кое-что о вашей внутренней политике, пытаясь понять, что ты ищешь, и мне тоже он показался очень подозрительным.

---

Дела Семейные, глава 2.14

в которой автор пытается понять. почему его персонажи всегда говорят за едой

Глава 2.14
Джонатан всегда считал себя терпеливым человеком. Он умел выжидать, умел рассчитывать время, терпеливо ловить нужный момент. Но по какой-то причине ему было очень сложно ждать, когда же Льюис свяжется с ним. Он сам этой причины не понимал, просто чувствовал себя так, словно где-то внутри него отщелкивал секунды древний электронный таймер, и цифры на нем все быстрее стремились к нулю. Последний раз так тяжело ждать ему было… в той безликой комнате в аукционном доме, полгода назад. Неужели всего полгода? Сколько они вместили в себя!
По счастью, на этот раз он не чувствовал себя таким же беспомощным. Пусть сбор информации он передоверил другому человеку, у него было еще немало вариантов продвинуться немного дальше в своем расследовании. На них Джонатан и сосредоточился.
Сейчас, например, он беседовал за легким обедом с господином Хратом. И этот обед даже не был его идеей, хоть он и приложил определенные усилия к тому, чтобы наладить отношения с третьим заместителем Лукреции. Частично потому, что ему и впрямь был интересен этот человек, но в основном ему хотелось разобраться, почему именно с ним Лукреция чаще всего общается наедине, за закрытыми дверями. Очевидным ответом тут были бы интимные отношения — их с Лукрецией уговор ни к чему ее не обязывал, она вполне могла спать с Хратом, пока Джона «размышлял» над ее предложением. Возможно, это самое предложение и не предполагало эксклюзивности. Может быть отношения у них были еще до отъезда Храта, или даже Лукреция затеяла их именно сейчас, чтобы вызвать ревность у Джонатана и подстегнуть его интерес — это было бы вполне в ее духе.
Проблема была в том, что эти двое совершенно не были похожи на любовников. И когда Джон заставал Храта выходящим из кабинета Лукреции, а это случалось несколько раз, на лицах их обычно были написаны озабоченность, задумчивость, азарт, даже триумф, но никак не нежность. Джонатан понимал, что все это выглядит как паранойя, но он мог поклясться, что встречи Лукреции с Хратом носят деловой характер, хотя дела эти никогда не обсуждаются на общих собраниях. А все скрываемое вполне обоснованно вызывало интерес Джона. Ведь логично предположить, что два фактах, которые госпожа Морган держит в тайне, как-то между собой связаны.
Вот поэтому он не упускал ни одной возможности завести разговор с Хратом, сколь бы коротким тот не получился. И потому они сейчас сидели перед столом с расставленными на нем десятками маленьких мисок и блюдец — очевидно, кафетерий не просто доставлял обед в кабинеты руководства, но и готовил его в соответствии с предпочтениями каждого. Включая этнические особенности сервировки.
- Там, откуда я родом, разделенная пища считается первым шагом на пути к дружбе, - улыбнулся углами губ Храт, и указал ладонью на кулинарное разнообразие перед ними. - Прошу вас.
- Там, откуда родом я, почти все общение сопровождается за едой, - усмехнулся Джонатан, вспомнив многочисленные деловые завтраки, семейные обеды, приемы и даже балы с обязательными легкими закусками.
- Приятно встретить человека, понимающего ценность традиции и помнящего о своем происхождении.
- Да, полагаю, здесь на Олимпии, это действительно редкость. Большинство этих людей…
- … предпочитают выставлять напоказ нынешний статус, а не происхождение.
Джонатан тихо рассмеялся. Подмечено было верно.
- Право же, мистер Храт…
- Нашдай, - перебил его собеседник. - Если вы не против, разумеется. Считайте это тоже культурной особенностью. Я предпочитаю обращение по имени от тех, кому доверяю.
Джонатан задрал удивленно брови. Храт, очевидно, понял его не так.
- Однако вы вовсе не обязаны отвечать тем же.
- Нет, почему же. Вы можете звать меня Натаном.
- Отлично, Натан! Меня не было здесь, когда вы стали частью корпорации, так что позвольте поздравить вас с присоединением к нашему коллективу. Ну и наш коллектив с подобным приобретением. Ваше стабилизирующее влияние определенно пойдет корпорации на пользу.
- Вы уверены, что оно именно стабилизирующее?
- А, видите ли, это моя маленькая теория. Мы с вами — продукты более традиционных культур, чем здешняя, и именно это дает нам более глубокие корни, большую устойчивость. Которую мы привносим и в нашу работу. В этом наша главная миссия.
- Хм… Любопытный взгляд. Вы эту миссию и в другие компании несете?
Храт многозначительно хмыкнул.
- Можно сказать и так. Покинул я ту фирму в гораздо более заземленном и менее подверженном влиянию рынка состоянии, чем застал ее в начале контракта.
- Признаться, меня несколько удивило, что госпожа Морган не возражает против сторонних контрактов своих подчиненных даже на столь высоком уровне. Как же ваше стабилизирующее влияние на корпорацию? - пошутил Джонатан.
- А для этого у нее очень своевременно появились вы. Большая потеря для вашей прежней работы и большая находка для нас.
- Не уверен, что потеря была так уж велика.
- О, они просто еще не осознали ее окончательно. Уверен, они скоро сильно пожалеют о том, как поступили с вами, но будет поздно. А у вас будет возможность посмеяться над их лицами.
Первым порывом Джонатана было возразить, что он вовсе не желает смеяться над прежним работодателем, но тут он сообразил, что собеседник имеет ввиду вовсе не Корнелию.
- Я вот вовсе не разделяю вашу уверенность, Нашдай. Мы с вами можем сойти за традиционалистов здесь, на Олимпии, но на родине большинство считают меня радикалом, если не безумцем, покушающимся на стабильность и порядок.
- Тем забавнее будет, если их порядок рухнет именно в ваше отсутствие, нет?
- Рухнет?
- Ну или пошатнется, - пошел на попятный Храт. - Пострадает. Вы понимаете, о чем я. Вы же читаете новости из дома, верно? По себе знаю, отказаться от этого практически невозможно.
Джонатан кивнул.
- В последнее время было несколько сообщений, подозрительно похожих на начало локального финансового кризиса. Рост ставок, сокращение импорта.
- Что, если это только начало?
- Вы полагаете, меня это должно порадовать?
- Я полагаю, что каждое действие имеет последствия, и тем, кто сместил вас, пора столкнуться с некоторыми из них. Впрочем… - Храт прикрыл вспыхнувшие было глаза. - Это лишь мое мнение. Вызванное моим культурным наследием.
То есть, глубинной верой в неизбежность и справедливость любой мести, которая была неотъемлемой частью культуры Динаша. Джонатан знал об этом и его не удивили слова Храта. Удивил его лишь азарт, с которым они были произнесены. Словно в этих самых последствиях был и его личный интерес.
В целом этот обед оставил Джонатану больше вопросов, чем ответов. Он был окончательно убежден, что отношения Храта с Лукрецией и впрямь исключительно деловые. Но теперь у него возникло смутное ощущение, что предполагаемые связи корпорации с его родной планетой, традиционные взгляды Нашдая Храта на месть, незабытая обида Лукреции и свежие финансовые проблемы Просперы складываются в очень и очень неприятную картинку.
И картинка эта стала еще неприятней, когда спустя два дня одна из точек на схеме Джонатана замигала красным цветом. Неприметная компания с Транзита-2, бравшая три года назад кредит под поручительство Семьи Страатен, объявила о своем банкротстве. Ничего необычного в этом не было — средний срок жизни бизнеса такого размера колебался между четырьмя и десятью годами, да и с корпорацией Лукреции эта фирмочка была связана лишь через третьи-четвертые руки. Но почему-то этот маленький огонек включил в сознании Джонатана большую тревожную сирены.
Ну где же Льюис со столь нужной ему сейчас информацией?!

---

Дела Семейные, глава 2.13

в которой возвращается старый приятель.
Я прошу прощения за то, что на той неделе ничего ен выкладывала. Меня слегка завалило делами. Какими - обещаю на днях рассказать

Глава 2.13
Джонатан совершенно искренне приготовился несколько дней, а то и недель, ждать ответа на отправленное Льюису сообщение, однако к его немалому изумлению, получил он этот ответ на следующий же день. Это было коротенькое послание всего из одной фразы: «Завтра в 24.20 по среднеолимпийскому, бар «Гравичерепаха» И все, ни адреса, ни подписи. Джонатан, конечно, посмеялся про себя — ох уж эти безопасники с их любовью к таинственности — но и порадовался тоже. Скорость ответа и место встречи означали, что Льюис находится тоже на Олимпии, возможно даже в Венце. А это в свою очередь повышало шансы на то, что он сможет Джонатану помочь.
Уже в последний момент, собираясь вызвать аэрокар, Джонатан изменил место назначения, решив высадиться в паре кварталов и добраться до бара пешком. Не потому, что опасался слежки — кому может понадобиться отслеживать его перемещения? — а потому, что послание Льюиса задавало определенный тон встрече, так почему было ему не подыграть.
Улицы в этом районе, в отличие от того, где жила Лукреция, вовсе не были пусты. Может, потому, что жилые дома перемежались здесь питейными и развлекательными заведениями всех вообразимых типов. Надо же, Джонатан и не подозревал, что в Венце можно было найти подобные злачные места. Что, конечно, было несколько наивно с его стороны, ведь подобные заведения были неотъемлемой частью любого города, неважно, сколь высокотехнологичного и богатого. Сам бар вызвал у Джонатана настоящий приступ дежа вю — он практически ничем не отличался от того, в котором они с Льюисом познакомились. Такой же темный, грязный и жалкий. Джонатан в своем новом костюме несколько выделялся из обычной здешней публики. Возможно ему стоило сначала переодеться? С другой стороны, его гардероб с любом случае не отличался разнообразием, так что слиться с толпой ему все равно не удалось бы. Махнув на это рукой, Джонатан нашел себе стул возле стойки и заказал пару бокалов бурбона, понадеявшись, что здесь он хоть немного лучше, чем на станции.
Льюиса пока не было видно, но примерно этого Джон и ожидал. Насколько он знал таких людей, Грег захочет сначала незаметно понаблюдать за ним, и лишь потом появится сам. Поэтому он спокойно потягивал напиток — и впрямь оказавшийся лучше, хоть это и была всего лишь разница между «отвратительным» и просто «плохим» — и исподтишка разглядывал других посетителей. И даже не вздрогнул, когда кто-то приземлился на соседний стул и знакомый голос за спиной произнес:
- Привет, приятель.
- Здравствуй, Льюис, - ответил он, неторопливо поворачиваясь.
С виду безопасник совершенно не изменился. Все та же неприметная одежда, тот же небритый подбородок и кривая ухмылка. Однако Джонатан сразу понял, что сходство лишь поверхностное. Исчезли темные круги под глазами, а сами глаза приобрели внимательный блеск. А главное — осанка. Это была осанка человека, у которого есть дело, и который знает, что очень хорош в этом деле. Похоже, Грег Льюис все же нашел себе работу. И не место бессмысленного винтика в корпоративной машине, а настоящую работу. А еще вероятней — службу. Это могло все усложнить, сотрудник спецслужбы вряд ли согласится влезать в дела частных компаний. Хотя… смотря что это за спецслужба. Стоило все же попытаться, потому что других идей у Джонатана не было.
Первым делом он придвинул приятелю стакан. Тот хмыкнул и сделал глоток. Чуть скривился, выдыхая.
- Надо же, а на станции ты даже не морщился.
- А, это вопрос обстоятельств. Когда дурной алкоголь — самая малая твоя проблема, стоит ли на нее реагировать?
- Неужто теперь он стал самой большой?
Льюис задумчиво покачал головой, словно прокручивая перед собой список проблем.
- В любом случае, выбор бара, а следовательно и напитков, на твоей совести. Я мог бы предложить тебе что-нибудь получше, но… - Джонатан развел руками.
- Что, можешь себе позволить? Госпожа Морган так хорошо платит своим счетоводам?
- Хочешь сказать, что еще не успел выяснить, сколько и за что мне платят? - парировал вопрос вопросом Джон.
Льюис тихо усмехнулся.
- Просчитал меня, да?
- Я полагаю, это взаимно.
Они обменялись пристальными взглядами, после чего не сговариваясь с одинаковыми улыбками сдвинули стаканы и осушили их до дна.
- Итак, зачем же независимому аналитику корпорации «Морган. Морган и Co» понадобился скромный служака?
- Я хотел предложить тебе небольшой… сторонний заказ.
- Заказ. На что?
- На сбор интересующей меня информации.
- Которую ты не можешь собрать доступными тебя способами, так что я полагаю, информация эта хорошо спрятана. Где?
- Хм… Часть — в недрах корпоративной сети, другая… давай я просто объясню, что меня интересует, а ты сам уже решишь, где эта информация может находиться и сможешь ли ты — и захочешь ли — найти ее для меня.
Льюис внимательно выслушал формулировку проблемы, которую Джон постарался сделать максимально краткой. Чуть прищурился, хмыкнул.
- Знаешь, я опасался, что дело будет в корпоративном шпионаже, и был готов послать тебя подальше, но это…
- Эта информация не может никому нанести ущерб.
- Любая информация может нанести ущерб. В нужных руках, - возразил Льюис. Махнул рукой бармену, указав на пустой стакан. - Но если я правильно тебя понял, в данном случае ущерб может грозить лишь корпорации госпожи Морган. Твоему работодателю. Вряд ли это в твоих интересах. Разве что… ты решил устроить маленький переворот с захватом? Не уверен, что у тебя хватило бы времени подготовиться и найти союзников, но я мог тебя недооценить.
Джонатан резко выпрямился.
- Я совершенно точно не планирую захват. Лукреция помогла мне…
- Лукреция использовала тебя к собственной выгоде.
- И тем не менее она мне помогла. С моей стороны было бы бесчестно отплатить ей подобной неблагодарностью. Что бы ты не думал о самом понятии чести, - добавил он, заметив циничную ухмылку собеседника. - Достаточно того, что для меня честь существует.
- Как скажешь, - пожал плечами Льюис. - Тогда к чему все это?
- Я хочу знать, существуют ли какие-то тайные связи между корпорацией и Просперой.
- Зачем?
- У Лукреция не самая лучшая история взаимоотношений с Семьями Просперы. И она мстительна. Я хочу убедиться, что она не затеяла двойную игру.
- И снова — зачем? Предположим, госпожа Морган и впрямь задумала подложить свинью банкирам Просперы — да, я в курсе этой истории — что ты собираешься с этим делать?
- Остановить ее, - не задумываясь ответил Джонатан.
- Вот этого я и не могу понять, мужик. Какое тебе дело до их разборок?
- Удар по банковским Семьям неизбежно отразится на всей экономике Просперы, что может привести к весьма тяжелым последствиям для всей планеты. Моей планеты.
- Твоей бывшей планеты.
- Я… - Джонатан перевел дыхание и ответил уже спокойнее. - Полагаю, родина бывшей не бывает.
- Тут мне придется поверить тебе на слово, - хмыкнул Льюис. - Сам я родился на корабле в двух прыжках от ближайшей населенной планеты.
Джонатан придвинул к себе стакан, услужливо наполненный барменом, заглянул в него, покачал в руках.
- Дело не в месте, Грег. Дело в людях. На Проспере достаточно людей, чья судьба мне небезразлична. О ком я всегда буду заботиться. Наверняка у тебя тоже есть такие люди.
Льюис не ответил, лишь отсалютовал ему стаканом. Джонатан повторил его жест и залпом проглотил бурбон — смаковать его все равно не имело смысла.
Повисшая тишина длилась несколько минут. Наконец Льюис кивнул.
- Хорошо. Я берусь за твой… заказ.
- Спасибо, -выдохнул Джонатан. - Теперь по поводу оплаты…
- Не надо. Если ты прав и госпожа Морган планирует что-то не совсем законное, я сам буду заинтересован в этой информации.
- А если нет и у меня просто паранойя?
- А тогда ты просто будешь должен мне услугу.. - Льюис подмигнул, поднялся и хлопнул Джонатана по плечу. - Я свяжусь с тобой, когда соберу все, что нужно.

---

Дела Семейные, глава 2.12

исследовательская. Или расследовательская?

Глава 2.12
Прошла неделя после памятного обеда у Лукреции, и Джонатан обнаружил, что его дни и даже вечера стали гораздо насыщенней и интересней, чем были совсем недавно. В несколько нестандартном понимании слова «интересней», пожалуй, поскольку проводил он их в окружении десятков открытых окон коммов, и содержимое ни одного из них нельзя было назвать развлекательным. Но несмотря на это, несмотря на еще сильнее сократившееся время сна, он чувствовал при этом настоящий подъем сил. Немного поразмыслив, он решил, что все дело в том, что у него появилась цель. Настоящая цель, более значимая, чем банальное выживание в новых условиях. Он твердо решил разобраться в том, что скрывает Лукреция и как это связано с его родной планетой. Возможно, все это окажется пустяком и недопониманием, и жизнь снова станет скучной, но пока что Джонатан был полон энтузиазма.
Правда, надо признать, первые пару дней он опасался, что его не-совсем-отказ Лукреции скажется каким-то образом на их рабочих отношениях. Вскоре он сообразил, что недооценил эту женщину. О, он ничуть не сомневался, что если бы он обидел ее всерьез, она не постеснялась бы испортить ему жизнь. Мстительность определенно была свойственна госпоже Морган. Но пока до обиды не дошло, она, как истинный профессионал, смогла отодвинуть свои ожидания в сторону и сосредоточиться на работе. Джонатан выдохнул и поступил точно так же.
Учитывая, что он не очень-то представлял, что именно ищет — связь корпорации «Морган, Морган и Co» с Просперой? какого рода связь, если никаких деловых отношений у них не было? — начать Джонатан решил издалека. Он тщательно просмотрел все заключенные корпорацией за последний год договоры, составляя схему других связей объектов договоров. Подумал, и расширил временной промежуток до трех лет. Размышлял он примерно так — если увиденный им документ не был прямым переводом денег от корпорации кому-то на Проспере, возможно, это был чужой документ. То есть, другая компания получала деньги от корпорации «Морган» и отправляла из дальше на Просперу. Или оплачивала ими какие-то товары. В конце концов, возможно, Лукреция сама только что обнаружила, что кто-то из ее контрагентов имеет деловые связи с Просперой. В порыве мести она могла бы отказаться даже от таких опосредованных связей. Это будет значить, что Джонатан напрасно встревожился и зря потратил все это время, но так он будет чувствовать себя спокойнее.
Составленная Джоном схема деловых связей получилась огромной и запутанной — у корпорации было множество интересов в различных сферах. Он занимался ею по вечерам на собственном домашнем комме. В офисе же Джонатан анализировал финансовые потоки корпорации. Это было частью его работы. Просто теперь, отслеживая потребности рынка и сравнивая их с возможностями компании, он позволял себе снова заглянуть на пару лет в прошлое и проследить за тем, какие возможности были компанией упущены, и по какой причине. Ему не давало покоя утверждение Лукреции, что она скорей потеряет деньги, чем свяжется с просперскими банками. И на первый взгляд все так и было — корпорация несколько раз выбирала конкурентов в достаточно узких отраслях, где Семьи Просперы могли действительно предложить более выгодную сделку.
Возвращаясь вечером домой, Джонатан добавлял в свою схему новые данные, выстраивал информацию в хронологическом порядке и пытался понять, какие ее части возникли в последние годы. Между делом он даже вычислил некоторые нестыковки в финансовой сфере самой Олимпии. Неужели власти не в курсе, что две компании, делящие между собой влияние вот в этой отрасли, на самом деле принадлежат одному человеку, что явно противоречит антимонопольному законодательству? Джонатан прикинул вероятность коррупции в сфере регулирования рынка, решил, что она весьма велика, а затем решил, что это его не касается, и принялся копать дальше.

Через несколько дней он смог дать ответ минимум на один из поставленных перед собой вопросов. Среди компаний, с которыми работала корпорация «Морган, Моркан и Co», не было ни одной, имевшей прямые связи с Просперой. Если увеличить длину цепочки до двух промежуточных компаний, такие связи появлялись, и, разумеется, при дальнейшем увеличении их количество росло. При всем огромном разнообразии населенной галактики, экономики большинства планет были достаточно тесно связаны, а Олимпия была практически главным экономическим и транспортным узлом в этом секторе.
Но внимание Джонатана привлек факт, что из пяти компаний, косвенно связанных с Просперой, четыре появились в поле зрения корпорации в последние пару лет. Одно из названий показалось ему даже знакомым. Подумав, Джонатан нашел в сети банковскую аналитику и добавил в свою схему не только договоры, но и займы, взятые как в банках Просперы, так и в других местах, но под их поручительство. Схема мгновенно усложнилась, пришлось подсветить различные типы связей разными цветами. Получившейся картине мог бы позавидовать любой современный художник, но у Джонатана она вызвала совсем другие чувства.
Не обращая внимания на время — а оно упорно двигалось к утру — он отфильтровал результаты своих поисков по нескольким критериям. Получалось, что за последние три года на дальней орбите корпорации появилось не меньше десятка компаний, за чьи долги поручились банки Просперы. Это была именно дальняя орбита, ни с одной из этих компаний корпорация напрямую не взаимодействовала, в цепочке всегда было минимум два промежуточных звена. Но. Раньше таких связей не было, а теперь они появились. И Джонатану это не нравилось.
Конечно все легко можно было объяснить кризисом галактической экономики. Несколько лет назад он ударил по компаниям всех уровней. Большие устояли, маленькие разорились. А вот такие середнячки выжили именно за счет всевозможных кредитов и займов.
Но Джонатану что-то упорно казалось странным. Может быть это было упрямство. Может быть интуиция. А может быть, увы, острая нехватка сна. Джонатан со вздохом закрыл все окна и принялся собираться на работу. Проблема была в том, что все его исследования и расчеты опирались исключительно на открытые данные, которые являлись лишь верхушкой айсберга. Даже в собственной корпорации Джон не мог получить доступ ко всей документации финансового отдела, разве что со специальной меткой одобрения Лукрецией. Что уж говорить о других компаниях. Конечно же в Инфосети были отображены далеко не все их дела.
Поднимаясь на лифте на верхнюю площадку и садясь в вызванный аэрокар, Джонатан с тоской подумал о тех возможностях, которые были у него в бытность Избранным. Пусть его команда тогда состояла из представителей разных Семей, и он не мог полностью доверять никому из них, но правильно используя различные межсемейные течения он мог получить тайный доступ к очень многим закрытым коммам. Он не помешал бы ему сейчас. А еще больше ему бы пригодился неизвестный, но очень талантливый инфохакер, работавший на лорда Эдвина Фабера. За те несколько раз, что Джонатан имел удовольствие присутствовать на их совещаниях с Корнелией, он успел оценить совершенно невероятную информацию, которую тот добывал. Вот кто мог бы пробраться в закрытые банки данных Олимпии, где фиксировались все сделки, совершенные зарегистрированными тут компаниями. Или еще лучше — влез в коммы Лукреции и ее секретаря и нашел так беспокоящие Джона документы.
Но увы, все его связи остались на Проспере. Искать же инфохакера вслепую — верный путь влипнуть в очень неприятную историю. Джонатан почти впервые ощутил острую нехватку друга,с которым можно было бы посоветоваться.
Впрочем…
В памяти мелькнули чуть помятое лицо, кривая усмешка и несомненные замашки работника службы безопасности. Льюис, случайные приятель, обретенный и оставленный на космической станции. Если Джонатан верно помнил, в процессе их прощальной беседы, плавно перетекшей в пьянку, они обменялись контактами. Конечно, вряд ли Льюис все это время торчал на станции. Ради него самого же Джонатан искренне надеялся, что бывший безопасник нашел себе новую работу. Но универсальный контактный номер давал возможность связаться даже с жителями других планет. Это, конечно, будет не прямой звонок и нужно будет повозиться с формулировкой просьбы, чтобы выглядела достаточно безобидно, да и ждать ответа придется неизвестно сколько. Но все же эта был шанс. И Джонатан не собирался его упускать.

---

Дела Семейные, глава 2.11

в которой на героиню снова давят со всех сторон.

Глава 2.11
Отдых Корнелии в летнем домике Фаберов был недолгим и оказался последним глотком свежего воздуха перед погружением в бездну светской и деловой жизни. Иногда Коре казалось, что это даже не метафора — она просто не могла вздохнуть достаточно глубоко, стиснутая со всех сторон ожиданиями и обязательствами.
Стоило ей вернуться, мать завела разговор о праздничном приеме в честь ее дня рождения. Очевидно, полутора месяцев должно было еле хватить на подготовку. Более того, обычно вполне довольная ролью главной устроительницы всех светских событий в Семье, на это раз леди Мейерс настаивала на том, чтобы дочь тоже активно участвовала в планировании приема и бала. После десятого многозначительного утверждения, что Корнелия, разумеется, должна желать лично позаботиться о том, чтобы все прошло без запинки, Кора не выдержала и грубо перебила мать на середине увлеченного монолога о важности особо тщательно выверенного списка приглашенных.
- Мама, я не понимаю… Почем ты создаешь столько суеты из-за этого приема? Чем он отличается от десятков и сотен других, которые ты прекрасно готовила без моего участия? Я уже второе совещание на этой неделе отменяю, и ради чего?
- Милая, но конечно же этот прием важнее предыдущих. Тебе исполняется двадцать девять. Последний год, когда ты еще будешь считаться молодой, дальше наступит зрелость. Это прекрасный возраст, право же, и идеальный повод объявить о других изменениях в своей жизни.
- Таких как?
- Кора, не притворяйся, ты прекрасно понимаешь, что я имею ввиду. Пришло время тебе перестать избегать своих обязанностей и объявить о намерении вступить в брак.
- Так! - Кора вскочила из кресла, в котором и так сидела лишь на самом краю, подстегиваемая нервной тревогой. - Во-первых, я никогда не избегала своих обязанностей. Все, что я делаю, вся моя работа — это на благо Семьи, и я никогда не жаловалась, даже когда отец только начал учить меня и я была слишком молодой и глупой, чтобы понимать всю важность происходившего.
- Милая, я знаю…
- Нет, мама, ты не знаешь. Ты не понимаешь, чего мне стоит все это, сколько сил, времени, сколько жизни вытягивает моя работа, как сложно было заставить и каждый раз заставлять заново всех — подчиненных, заказчиков, партнеров — признавать во мне настоящую Главу Семьи. Я не жалуюсь, нет, я люблю то, что делаю. Но все, что видишь ты — капризную девчонку, которая не выполняет ничего из того, что ты от меня ждешь. Словно все, чего мы добились, все, что я смогла сделать это пустяки, пустота, ноль, и единственная польза от меня — цена, которую за меня можно получить на рынке невест.
Тяжело дыша, Кора отошла к краю веранды, на которой они начали эту беседу. Она закусила губу, пытаясь удержать слова, все еще рвущиеся с языка. Видит бог, она не хотела конфликта, но если мать снова снисходительно отмахнется…
Прошелестел тяжелый шелк костюма. Кора ощутила запах маминых духов прежде, чем почувствовать на плечах ее ладони.
- Девочка моя, я чувствую, что должна извиниться перед тобой. Конечно же я знаю, как много ты делаешь для Семьи. Я так горжусь тобой. И Питер тоже очень тобой гордился. Ах, если бы он мог видеть, какой ты стала, все, чего ты достигла. Не было бы в мире отца более счастливого.
Голос леди Мейерс дрогнул, Кора почувствовала, как и к ее глазам подступают слезы, и упрямо затрясла головой. Как она скучала по отцу! Он всегда понимал ее, он бы не стал заставлять ее делать что-то против ее воли.
- Я знаю, что бываю слишком настойчивой. - Кора фыркнула, но продолжила слушать, не поворачиваясь. - Но поверь, милая, мною движет забота о тебе. Да, о Семье тоже, но ведь ты, вы с Каспером и есть Семья, самая главная ее часть. И я хочу, чтобы вы были счастливы.
- Тогда как ты можешь толкать меня замуж, словно спешишь избавиться навсегда?
- Нет, конечно нет. Я лишь хочу, чтобы с тобой рядом всегда был тот, кто сможет о тебе позаботиться.
- Я сама могу позаботиться о себе, - проворчала Кора, все же поворачиваясь.
- Я не сомневаюсь, что ты можешь очень многое, милая. Но наш мир, к сожалению, устроен так, что женщина, особенно нашего круга, может быть уверена в своем будущем только находясь под защитой мужчины.
- Не мир, а всего лишь наша планета.
- Но ты ведь живешь на этой планете. И не собираешься ее покидать. Верно, Кора?
Корнелия глубоко вздохнула. Как бы ни хотелось ей иногда сбежать прочь, она никогда не сможет этого сделать.
- Верно.
- Всего через пару лет Каспер займет свое законное место Главы Семьи. Твои нынешние обязанности лягут на его плечи. И что будет с тобой, Корнелия?
- Мои знания всегда пригодятся Семье.
- Безусловно. И Кас всегда позаботится о сестре. Но с того момента, как он станет Главой, ты в глазах всего общества превратишься в бесполезную старую деву. Те, кто сейчас вынужден взаимодействовать с тобой, потому что им не обойтись без нашей Семьи, для которой ты являешься голосом, отвернутся и станут смеяться над тобой. Ты потеряешь статус, потеряешь авторитет, потеряешь уважение многих. Это нечестно, я согласна, милая, но это правда. Это очень одинокая жизнь, и я ни за что не пожелаю ее для моей дочери. Ты понимаешь меня, Кора?
Нет, Кора не хотела понимать мать. Но когда это наше нежелание иметь дело с правдой имело какое-то значение в масштабах вселенной?
- Я понимаю.
- Вот поэтому я и беспокоюсь так об этом предстоящем приеме, милая. Это действительно твоя последняя возможность избежать участи старой девы.
- Каким образом?
- Объявить о потенциальном союзе, разумеется.
- Но мама, даже если все что ты сказала правда, не то чтобы мне поступала куча предложений!
- И кто в этом виноват, Корнелия? - Леди Мейерс снова забыла про проникновенный тон и поморщилась. - Ты распугиваешь всех потенциальных женихов. По счастью, куча тебе и не нужна, достаточно будет одного.
- Одного? Мама, ты что-то знаешь? Говори!
- Но милая, я думала, это очевидно. Оскар столько времени провел с тобой, он очевидно дожидается подходящей возможности сделать тебе предложение.
- И?
- И… я не могу ничего сказать точно… но у меня есть основания предполагать, милая, что он собирается сделать его при удобном случае.
- И ты думаешь, - с ужасом поговорила Кора, - что таким случаем будет бал?
- Ну разумеется. Столько свидетелей! Это будет так романтично…
Свидетелей? Загонщиков на охоте, вот кого там будет много, подумала Кора. Этот тип собирается сделать ей предложение в таком месте и наверняка в такой форме, что она не сможет отказаться, не нанеся ущерба репутации Семьи. Загнать ее в угол. И есть все шансы, что ему это удастся.
Эта мысль преследовала Кору весь остаток дня. И весь следующий день, поэтому она даже обрадовалась отвлечению, когда после обеда к ней в кабинет ввалился Каспер.
- Привет, сестрица! - буркнул он, плюхаясь в кресло напротив, после чего немедленно схватил со стола первый подвернувшийся предмет — сувенирную модель грузового корабля К-класса, подарок от командира их второй флотилии — и принялся вертеть его в руках.
- Здравствуй, Кас. Прости, я забыла.. у нас сегодня занятие намечено, да?
- Нет, - отмахнулся брат. - Занятие завтра. Сегодня мне хватило и контрольной по пространственной геометрии.
- Написал контрольную?
- Да-а-а…
- Что-то ты как-то не уверен в собственном ответе, -усмехнулась Кора.
- Да нет, на положительную оценку хватит. А больше мне и не надо. Кому вообще нужна эта пространственная геометрия? Не то чтоб я собирался идти в конструкторы или навигаторы.
- Школьная программа основана не на профессионально-полезных знаниях, а на выработке навыков логического мышления и работы с…
- Ну ты зануда, сестрица. Хуже нашей директрисы!
Кора только усмехнулась. Леди Алиция Аккерман, неизменный директор школы, в которой обучались дети глав Семей, и впрямь отличалась склонностью к длительным и малосодержательным речам. Зато держала своих весьма самовольных и гордых учеников жесткой рукой и, будучи сама лишь четвертой племянницей Главы Младшей Семьи, не склонялась перед авторитетом даже самых богатых родителей.
- И вообще, я пришел к тебе не болтать о школе.
- Хмм. Тогда рассказывай, зачем же ты пришел.
- У меня есть к тебе деловое предложение! - выложил Кас настолько подчеркнуто-равнодушным тоном, что Кора сразу поняла — он полдня эту фразу репетировал.
- В самом деле, - она не отказала себе в удовольствии ответить еще более равнодушно.
Брат бросил на нее уничижительный взгляд, но тут же снова сосредоточился на модели кораблика.
- Помнишь, мы обсуждали, почему Проспера вынуждена покупать высокие технологии? Ты еще утверждала, что у нас тут нет ресурсов, чтобы создавать свои, поэтому мы вечно зависим от инопланетников.
- Не помню, чтобы употребляла такие формулировки…
- Так вот, ты была неправа! - резко прервал ее Кас.- На Проспере есть люди, способные создать что-то новое. И у нас есть шанс оказаться в числе первых, кто получит все выгоды этой технологии.
- Вот просто так получит?
- Нет, конечно. Никто не получает ничего за просто так. Это потребует определенных вложений, но зато и прибыль будет — закачаешься!
- Знаешь, Кас, по моему опыту, деловые предложения, содержащие обещание суперприбылей, редко бывают стоящими.
- Ты просто трусишь! Бизнес всегда основан на риске.
- На оправданном, просчитанном риске.
- Ты меня даже не слушаешь!
- Но ты ведь ничего и не говоришь. Кас, я не заказчик, я твоя сестра. Не толкай мне рекламную речь, лучше объясни — что за технологии и откуда ты о них узнал.
Каспер надул губы и сполз по креслу в полу-лежачее положение, но все же попытался объяснить. Спустя полчаса наводящих вопросов, обиженных отмашек и запутанных объяснений Корнелия попыталась подытожить.
- Итак, твой друг Эрик Хейден (серьезно, Кас, Хейден? Ты мог бы лучше выбирать друзей) утверждает, что их исследовательский отдел разработал навигационный прибор для космических кораблей, основанный на совершенно новых принципах. Он превосходит все предыдущие в точности, не подвержен гравитационным помехам и наверняка вскоре заменит приборы конкурентов. Что это за новые принципы, Хейдены не раскрывают, публикаций в научном секторе Инфосети об этих принципах не существует, рабочего образца пока что нет. И ты хочешь, чтобы основываясь на столь скудных данных, мы заключили с Хейденами договор на семизначную сумму на оборудование всех наших кораблей этими приборами? Я ничего не упустила?
- В твоем пересказе это выглядит как мошенничество.
- Не обязательно мошенничество, но Кас…
- Эрик поклялся, что прибор работает! Вообще-то предполагается, что это коммерческая тайна, он рассказал мне только потому, что мы друзья, и он хочет помочь нашей Семье. Чтобы мы опередили всех остальных. Будет просто глупо упустить такую возможность!
- Я не знаю…
- Вечно ты все портишь, Кора! Что тут не знать? Если бы это был инопланетный прибор, ты первой рвалась бы его заполучить. Ты просто не веришь, что на Проспере могут создать что-то новое!
- Я верю, Кас, верю, просто…
- Ну что, что просто?
- Это слишком мало информации, чтобы принимать решение, основываясь на ней.
- Ну так собери больше! Сделай это.
- Какой ты решительный.
- Приходится. А если ты не сделаешь этого сама — я лично поговорю с начальниками всех наших подразделений. Дядя Александр и дядя Теодор не такие любители инопланетников, они меня послушают.
- Ты так в этом уверен?
- Уверен. Ты забываешь, сестричка, что через четыре месяца мне исполнится 16 и я получу совещательный голос в делах Семьи. А еще черед два года и решающий. Они ведь не захотят портить отношения со своим будущим Главой, верно?
Что самое печальное, Каспер был прав. И хотя Кора была уверена, что ее дядья, заведующие транспортным и финансовым подразделениями, будут согласны с ее оценкой ситуации, захотят ли они озвучить свое согласие? Может быть, лучше не стоит доводить дело до конфликта.
- Нет нужны переходить к угрозам, Кас. Мы же родственники, мы должны доверять друг другу. Ты ведь тоже согласен, что нам нужно больше информации для принятия решения. Давай сделаем так — назначим срок. Скажем…
- Неделя!
- Кас, ты же понимаешь, это нереалистично. Скажем, месяц. Мы соберем побольше информации об этом проекте, и если он окажется таким многообещающим, как ты говоришь, мы разумеется воспользуемся этой возможностью. Идет?
- Идет, - мрачно протянул Кас.
- И кстати говоря, тебя это тоже касается. Если уж у тебя такие хорошие отношения с Эриком, выясни у него побольше об этой разработке.
- Ладно, ладно, - с этими словами Кас выбрался из кресла и направился к двери. Уже выйдя, он снова засунул дверь в кабинет и добавил: - И все-таки ты зануда, сестрица!
Кора только головой покачала.

---

Дела Семейные, глава 2.10

в которой деловой ужин оказывается не совсем деловым.

Глава 2.10
Еще в прошлый раз Лукреция показала Джонатану второй, менее впечатляющий, но и менее заметный вход в ее дом. «Вход для друзей», как она его назвала. Джонатан не сомневался, что помимо этих двух, входов и выходов здесь найдется не меньше десятка, но все же был рад, что ему не придется подниматься по широкой лестнице в стиле Старой Земли и сталкиваться с удивительно представительным охранником, которого на Проспере, пожалуй, назвали бы дворецким, встречающим гостей у широких узорчатых и наверняка бронированных дверей. Как пояснила Лукреция, этот вход предназначался для официальных приемов и деловых гостей, которых нужно было впечатлить. Джонатан же отпустил наемный аэрокар на углу пустой улицы, потому что конечно же на Олимпии никто не ходил по улицам пешком, и всем назло прошел последнюю сотню шагов, прежде чем прижать ладонь к незаметной панели в боковой двери. Панель вспыхнула на мгновение, прочитав отпечаток и сверив его с базой, а затем в стене открылся проем, достаточный для гражданского кара. Джон быстро пересек затемненный гараж, следуя за цепочкой огней, указывающей путь к парковочному месту. Усмехнувшись, он приложил ладонь к следующей панели — и чуть не отшатнулся, когда за распахнувшейся дверью оказалась уже поджидавшая его Лукреция. Легкая усмешка на темно-красных губах говорила о том, что на такой эффект она и рассчитывала.
Бросив быстрый взгляд за спину Джонатана в поисках несуществующего средства передвижения, Лукреция удрученно покачала головой.
- Ах, Натан, ты так очаровательно старомоден… Но я не теряю надежды, что ты вскоре поймешь, на Олимпии не выжить без кара. Тем более, я знаю, что ты можешь его себе позволить. Я лично об этом позаботилась.
- Лукреция, ты прекрасно выглядишь, - вздохнул Натан и, чуть помедлив, поцеловал подставленную щеку. - И я искренне благодарен тебе за новую должность и соответствующие возможности. Но так же искренне я надеюсь, что моя работа окупает твои вложения. Несмотря на мои безнадежно старомодные привычки.
Лукреция тихо рассмеялась и подхватила гостя под руку, потянув за собой в глубину дома.
- Посмотрим, Натан, посмотрим. Я, знаешь ли, предпочитаю долгосрочные вложения, так что у тебя есть еще достаточно времени, чтобы их окупить.
Они прошли через несколько комнат. Еще в прошлый раз Джонатана удивился пустоте огромного дома. Не считая охранника, ему не встретилось никакой прислуги. Скорей всего ее и не было, напомнил себе Джонатан. Все дома на Олимпии были максимально автоматизированы и почти не требовали для функционирования участия человека. «Я и впрямь старомоден», - подумал он. - «Стоить помнить, что в большей части галактики домашняя прислуга используется лишь как символ статуса, либо же как средство обеспечения работой неудержимо растущего населения, как на центральных планетах». И все же ему было сложно представить себе, каково жить в таком большом доме практически одной. На него все эти пустые комнаты быстро навели бы тоску. При всей новообретенной любви к одиночеству, он понимал, что большой дом должен быть наполнен голосами, суетой, движением. Дом должен быть наполнен людьми. Желательно, любящими людьми. Может быть, семьей… обычной семьей, без большой буквы.
Голос Лукреции вырвал Джонатана из неизвестно откуда взявшихся фантазий, и он торопливо прогнал прочь мысли о недоступном.
- Кстати, - Джон решил сменить тему. - Я твое единственное вложение в Просперу?
Госпожа Морган фыркнула.
- Если ты не заметил, я дождалась, пока ты не возьмешься за ум и не оставишь, наконец, Просперу позади, прежде чем заняться… вложениями. Эта проклятая планета и эти чертовы старики не увидят ни одного моего цента.
- Лукреция, я понимаю твои чувства, но… ты говоришь о моей родной планете.
- О твоей бывшей планете, Джонатан. Ты вырвался оттуда…
- Не по своей воле. - Джонатан перевел дыхание и продолжил спокойнее. - Точнее говоря, к этому привели независящие от меня обстоятельства.
- Пусть так. Но все же ты вырвался, ты больше не зависишь от их капризов, от их консервативных взглядов, теперь ты можешь больше не сдерживаться, можешь показать им всем!
- Что показать?
Лукреция словно бы спохватилась и прикрыла горящие нешуточной страстью глаза. Повела точеным плечиком. Улыбнулась, ловко меняя тон.
- Показать, насколько тебе лучше здесь, со мной.
- Не думаю, что кто-то на Проспере об этом узнает, - усмехнулся Джонатан. - Как бы мне ни было хорошо здесь.
- Знаешь, это можно устроить, - предложила Лукреция.
- Что именно?
- Чтобы они узнали, где ты. Я могу об этом позаботиться.
- Не думаю, что это кого-то интересует.
- Ты уверен?
Джон чуть склонил голову, обдумывая. Лукреция ведь не может иметь ввиду Кору, верно? Она ничего не знает ни о Коре, ни об их чувствах. И будет лучше, если она о них и не узнает. Да и Коре, как бы не было заманчиво передать ей сообщение, ни к чему знать, где он и что с ним. Что это изменит, в самом деле? Только причинит ей дополнительную боль, напомнив о потере.
- Уверен, - решительно кивнул он. - Как ты верно заметила, я оставил всех позади.
- Отлично, - Лукреция улыбнулась и распахнула, наконец, дверь в небольшую комнату с голо-окном, показывающим пейзаж далекого космоса, где был накрыт небольшой стол. - Значит можно вспомнить о том, что я все же пригласила тебя на ужин.
Джонатан с некоторым облегчением опустился на предложенный стул. Одно его смущало — Лукреция слишком уклончиво ответила на его вопрос. Поэтому, выждав почти час, в течение которого была опустошена тарелка с разноцветными квадратиками закусок, отдано должное прекрасным стейкам с экзотическим салатом и выпита пара бокалов вина, он все же вернулся к интересующей его теме.
- А ты всерьез решила не иметь никаких дел с Просперой?
- Не только решила, я их и не имею! - Лукреция пристально посмотрела на Джонатана поверх бокала. - Откуда такой интерес?
- Привычка, наверное. - Он легко пожал плечами. - Не поверишь, но я все еще, просматривая списки партнеров, автоматически сравниваю их предложения с возможностями некоторых Семей. И иногда замечаю, что сравнение не в пользу тех, кого ты выбрала.
- Я могу себе это позволить, - отмахнулась Лукреция. - Небольшая разница в ценах не оправдывает головной боли от общения с вашими банками.
- А я предупреждал Совет об этом, говорил, что они отталкивают потенциальных покупателей, - не удержался Джонатан, тут же упрекнув себя. Похоже, этот пункт до сих пор оставался для него больным местом.
- Я знаю, Натан. Эти идиоты не захотели тебя слушать, что ж — пусть теперь расхлебывают последствия. - Лукреция отсалютовала бокалом, пригубила вино.
Вероятные неприятные последствия для родной планеты не казались Джонатану поводом для тоста, но тем не менее он тоже сделал глоток. Это давало ему время подумать о том, как сочетается утверждение Лукреции с увиденным на комме секретаря. Он не мог ошибиться, имя Просперы действительно фигурировало на каком-то финансовом документе, возможно платежном поручении, с логотипом компании «Морган, Морган и Co». А это означало, что Лукреция что-то скрывает. Что-то, связанное с Просперой. Но почему? Это ему предстояло узнать. Джонатан достаточно хорошо знал себя, чтобы понимать — он не сможет выбросить этот вопрос из головы.
Меж тем ужин подошел к завершению. Лукреция, как он помнил еще с первого их знакомства на Проспере, не любила десерты, поэтому и сейчас все ограничилось кувшином крепкого чи-лека, далеко перегонявшего по популярности на Олимпии все варианты кофе. Наполнив свою чашку, Лукреция переместилась с ней на небольшой диванчик возле самого голо-окна. Послала призывный взгляд Джонатану, а когда он чуть помедлил — и вовсе похлопала ладонью по сидению рядом с собой. Он послушно присел на мягкие подушки. Решив, что разглядывать содержимое чашки слишком долго будет невежливо, поднял глаза и обнаружил, что Лукреция придвинулась к нему еще ближе. Бледный свет плывущих по голо-окну туманностей отражался в ее потемневших глазах, элегантная золотистая туника в полумраке казалась почти прозрачной. Лукреция глубоко вздохнула, словно нарочно привлекая внимание к тому, что пряталось под туникой, провела языком по губам, между ними хищно блеснули белоснежные зубы. Джонатан всем телом ощутил нараставшее между ними напряжении и вздохнул. Нужно было быстро решать эту проблему. Но если он хочет, чтобы у него остался шанс выяснить, что скрывает эта женщина, нельзя действовать настолько прямолинейно, как он собирался.
- Лукреция, я хотел бы точно знать, что именно сейчас происходит.
Ответом ему была удивленно поднятая бровь.
- Я думала, это очевидно… Джонатан.
- И все же мне бы не хотелось совершать ошибку или переступать границы, которые…
- А еще я думала, что мы уже однажды переступили границы, - перебила его Лукреция. - Так зачем все усложнять сейчас?
- Потому что обстоятельства изменились.
- Да, теперь ты свободнее, - в ее голосе проскользнул намек на нетерпение.
- Напротив, Лукреция. Разве ты не видишь? Теперь я зависим. Зависим от тебя, ты мой работодатель.
- Если ты сейчас упомянешь закон о сексуальном харасменте на рабочем месте…
- Нет, конечно нет, - поспешил успокоить ее Джонатан. - Хотя у кого-нибудь со стороны может возникнуть такое впечатление.
- Ты так заботишься о чужом мнении, Натан?
- Я забочусь о собственной безопасности. Надеюсь, ты меня не осудишь за это? Это естественное желание каждого человека.
- И чем же я угрожаю твоей безопасности?
- Мое положение в твоей компании пока еще слишком неустойчиво. Я новичок, не успевший ни заслужить доверия, ни доказать свою пользу. Если мы… кто угодно сможет использовать наши… отношения против меня.
Лукреция недовольно фыркнула.
- Я тебя не понимаю. Раньше ты не был таким осторожным.
- Раньше у меня была гораздо более устойчивая позиция.
- Так чего ты хочешь от меня?
«То же самое я очень хотел бы выяснить у тебя», подумал Джонатан, но вслух сказал другое.
- Дай мне время. Я хочу сосредоточиться сейчас на работе. Укрепить свое положение, создать репутацию. - Лукреция ведь должна ценить такое отношение к работе, для нее самой она всегда на первом месте. Джонатан заставил себя улыбнуться. - Ты ведь веришь в долговременные вложения.
Его собеседница улыбнулась в ответ, хотя тоже не совсем искренне.
- Время, да? Что ж, я могу дать тебе время. Двух месяцев тебе хватит?
- Безусловно, - ответил Джонатан с уверенностью, которой вовсе не испытывал.
- Отлично. Значит, мы вернемся к обсуждению этого вопроса через два месяца.
Голос Лукреции не оставлял места для возражений, этим тоном она обычно заканчивала деловые совещания. Поняв намек, Джонатан поднялся и протянул ей руку.
- Через два месяца.
Лукреция тоже поднялась, но в ответ на попытку пожать ей руку рассмеялась.
- Ну-ну, зачем же так официально. Я буду ждать твоего ответа, Натан. Не разочаруй меня. Ты ведь знаешь, я привыкла получать то, чего хочу.
С этими многообещающими словами она легко коснулась губами его щеки.
- Мне нужно еще поработать. Увидимся завтра в офисе.
Стоя на углу улицы в ожидании вызванного кара, Джонатан мрачно подумал, что теперь у его поиска ответов появился дедлайн.

---

Дела Семейные, глава 2.9

в которой герой осваивается на новой должности и замечает всякое интересное.

Глава 2.9
Самым первым из плюсов новой должности, который Джонатан оценил сразу, был личный кабинет. Никакого совместного пространства, никакого насильственного поддержания командного духа. Никакого Ронни, наконец-то. Джон вспомнил гордое выражение лица Гороновски, с которым тот помогал ему собирать вещи для переезда в новый кабинет. Вещей у Джонатана почти не было, и в помощи он, соответственно, ничуть не нуждался, но все равно Ронни устроил целый спектакль с суетой и отодвинутыми с дороги стульями. В общем, сделал все, чтобы в глазах окружающих ассоциироваться с продвижением Джонатана по службе, словно это была его личная заслуга, словно это как-то влияло на его личный статус. Впрочем, может оно и повлияло, Джонатан плохо ориентировался в деталях внутренней политики мелких рабочих коллективов. Порой они казались ему даже сложнее политики корпоративной или планетарной.
Скудного имущества Джонатана никак не могло хватить, чтобы придать хоть какие-то личные черты просторному кабинету. Однако это его и не волновало. Кресло было удобным, принимающим форму тела, стол позволял раскинуть десяток комм-окон, не залезая в чужое пространство, и оставалось еще место для рукописных пометок, которые Джонатан любил делать, когда анализировал несколько источников параллельно. В кабинете было так же широкое окно, позволявшее наблюдать за суетой большого муравейника, который представлял собой деловой сектор Венца Олимпии. Надо признать, что Венец, столица Олимпии, мегаполис-кольцо, охватывающий северную треть всей планеты, вызывал у Джона головную боль при попытке осознать его масштаб и острое ощущение собственной провинциальности, которое было для него внове и совершенно ему не нравилось. Поэтому обычно он затемнял окно и выводил на него какое-нибудь абстрактное изображение.
Еще одним плюсом обитания на верхнем этаже была возможность заказывать обед прямо в кабинет, избегая суеты общего кафетерия. Или вообще обходиться без обеда, ограничиваясь кофе или энергетическим напитком из автоматического бара, встроенного в стенной шкаф. В сочетании с менее четко контролируемой продолжительностью рабочего дня и возможностью оставаться в кабинете до самой ночи, закопавшись в документы, сводки и новости, получалось не самое здоровое сочетание. Но Джонатан решил, что после жизни, проведенной среди чужих расписаний, распорядков и правил, он может себе позволить немного расслабиться. С этой же мыслью он отказался от еще одного предложенного ему плюса, а именно — личного секретаря. Официально он объяснил это тем, что его новая должность предполагает в основном общение с документами, а не людьми, а значит секретарю будет просто нечего делать, но на самом деле ему просто не хотелось уступать даже малейшую часть обретенного контроля над своим временем.
Собственно говоря, отсутствие постоянного общения с другими людьми внезапно оказалось еще одним плюсом этой должности. Джонатан никогда не считал себя затворником, мизантропом или хотя бы интровертом, но сейчас начал подозревать, что у него просто не было возможности осознать в себе эти качества. Конечно, он мог обратиться к Лукреции, если у него находились для нее новости, но обычно ограничивался отправкой отчета или докладной на ее комм. Точно так же безлично он общался с руководителями отделений и другими аналитиками, если у него возникали к ним вопросы. Единственным действительно обязательным элементом общения были совещания высшего руководства, случавшиеся в первый и в последний рабочий день недели. Здесь уж открутиться было невозможно — Лукреция лично сообщила ему, что он должен присутствовать на совещаниях. Джонатан послушно кивнул и теперь пользовался этими встречами как возможностью изучить поближе это самое высшее руководство.
За прошедший месяц он успел отдать должное Лукреции, сумевшей собрать настолько хорошую команду. Здесь не было открытой грызни за статус и место поближе к кормушке, и никто даже не помышлял оспаривать авторитет госпожи Морган и ее решающее слово в большинстве вопросов. Однако и безвольными тюфяками назвать ее заместителей, директоров и руководителей отделов было никак нельзя, они были способны и выдвигать свои предложения, и отстаивать свое мнение. И все они, разумеется, были профессионалами самого высокого класса — иначе Лукреции просто не было бы смысла держать их возле себя. В свободное время Джонатан дивился тому, как этой женщине в одиночку всего за 15 лет удалось создать настолько устойчивую и мощную империю из вполне успешной, но все же обычной компании, которую Лукреция унаследовала от покойного супруга. Он искренне восхищался умом, волей и железной хваткой госпожи Морган. Он также считал ее красивой женщиной, пусть ее красота и была немного хищной. Джонатан просто не был заинтересован в каких либо отношениях с ней, кроме деловых. Он мог лишь надеяться, что это не станет причиной проблем.
Вздохнув, Джонатан перевел глаза на одно из окон комма, где красовалась причина этих размышлений — краткое приглашение от госпожи Морган на деловой ужин… у нее дома. Второе подобное приглашение за месяц. В первый раз он еще имел глупость принять это приглашение в абсолютной уверенности, что они будут действительно обсуждать только деловые вопросы. Нельзя сказать, что он был совсем неправ — деловые вопросы они и обсуждали. В обстановке настолько интимной, насколько она могла быть, пока оба участника встречи оставались в одежде. Нет, его работодательница не набрасывалась на него с поцелуями, не висла у него на шее и не приглашал открыто в спальню. Но ведь у женщин существует множество гораздо более тонких и изящных способов дать мужчине знать о своем интересе.
Что, кстати говоря, было немного странно — Джонатан всегда считал, что Лукреция предпочитает большую прямолинейность. К сожалению, вместо того, чтобы подать ей пример этой самой прямолинейности и откровенно высказать свой интерес, точнее — его отсутствие, Джон тогда почувствовал необходимость не нарушать правил предложенной игры и отвечать такими же скользящими намеками, а после и вовсе сбежать с поля боя, сославшись на — подумать только — головную боль. Как капризная барышня! «С Корой ты был гораздо менее осторожен тогда, десять лет назад», - невовремя подсказала память. Джон от памяти отмахнулся. Помимо всего прочего, ситуация сейчас была совершенно другая. Тогда его главной задачей было прервать всякие контакты с Корнелией в преддверии выборов его на роль Избранного. Сейчас он бы предпочел остаться с Лукрецией в дружеских отношениях — он действительно ничего не имел против нее.
Значит нужно просто поговорить с ней и объяснить все спокойно и логично. Она разумная женщина, она все поймет. Так он сегодня вечером и поступит. Мысль о том, что Лукреция женщина еще и гордая, и гордость с обидой могут перевесить логику, Джон отогнал подальше. Да и в конце концов, как бы прекрасен ни был этот кабинет, как бы удобна ни была его новая зарплата — он все еще способен начать все с нуля в другом месте. Снова.
Приняв это решение, Джонатан отложил на потом все мысли о личном, сосредоточившись на деловом, а именно на том, что он скажет на сегодняшнем совещании по итогам недели.
В конференц-зал он явился, намеренно рассчитав время появления так, чтобы не пришлось ждать, пока соберутся остальные, но и не оказаться самым последним. Занял ставшее уже привычным место в нижней, дальней от Лукреции, части овального стола, обменялся приветственными кивками с теми, кого еще не видел сегодня — то есть, почти со всеми.
Уже опустившись в кресло, Джонатан заметил за столом новое лицо. Мужчина с красновато-коричневой кожей и светлыми глазами разглядывал его, не скрывая любопытства. На незнакомце был стандартный деловой костюм, но его густые черные волосы были свернуты на макушке в узел, заколотый шпилькой, с виду казавшейся просто металлической, но в косо падающем из окна свете блеснувшей инкрустацией, почти наверняка драгоценными камнями. Очевидно, это был его вариант скромных с виду, но чертовски дорогих булавок, которыми демонстрировали свое богатство большинство директоров. Прическа и цвет кожи выдавали в нем выходца с Динаша, что само по себе было редкостью. Правительство и жители этой планеты сторонились инопланетников почти с таким же упорством, как Проспера, соответственно и общее мнение о них было как о «странных». Джонатан почувствовал укол интереса к человеку, который, возможно, разделял его судьбу чужака в чужой культуре. Что, честно говоря, вовсе не гарантировало, что у них найдется что-то общее. Неужели ему так не хватает хоть какого-то друга?
Незнакомец между тем закончил в свою очередь рассматривать Джонатана, поднялся и протянул ему руку.
- Нашдай Храт, третий заместитель генерального директора. А вы, надо полагать, Джонатан Торп, о котором я уже столько успел услышать.
- Надеюсь, хорошего, - дежурно пошутил Джон, пожимая протянутую руку.
- Разумеется, хорошего, - перебил их голос Лукреции, как обычно появившейся в зале последней. - Нэш вернулся к нам после завершения работы по стороннему контракту, но он поддерживал связь с офисом, так что в курсе всех новостей и изменений. А потому, господа, не стоит тратить время на введение кого-либо в курс дела, давайте сразу займемся итогами недели. Джей-Си, пожалуйста, озвучьте нам главные цифры.
Джей-Си Браун, финансовый директор, принялся перечислять прибыль корпорации по различным статьям и направлениям. Совершенно лишнее, с точки зрения Джонатана, занятие — они все прекрасно видели эти цифры на своих коммах, поэтому он позволил себе слегка отвлечься на размышления о том, почему госпожа Морган позволяет своим ближайшим помощникам заключать сторонние контракты, когда большинство руководителей ревниво охраняет свои самые ценные человеческие ресурсы.
По окончании совещания, когда люди начали уже покидать конференц-зал, Лукреция кивнула Джонатану:
- Зайдите, пожалуйста, ко мне на минутку, прежде чем отправитесь домой.
Однако когда Джонатан, заперев свой кабинет, явился в приемную Лукреции, оказалось, что она занята. Все тот же секретарь с военной выправкой — Джонатан уже знал, что его зовут Виктором Белло, но так и не смог узнать, служил ли он в какой-нибудь армии — предложил ему подождать в кресле, «госпожа Морган освободится через три минуты».Садиться Джон не стал, в ожидании ужина с Лукрецией в нем копилась какая-то нервная энергия, поэтому он, несмотря на недовольные взгляды Виктора, принялся вышагивать по приемной туда-сюда. Он ни на что толком не смотрел и ни о чем старался не думать, может поэтому, когда взгляд его случайно упал на одно из открытых над коммом секретаря окон, он зацепился за знакомое название. Проспера. Джонатан прищурился. Кажется, это был какой-то документ из финансового отдела. Странно, он был уверен, что у корпорации «Морган, Морган и Cо» не осталось деловых связей с его родной планетой.
Секретарь, заметив его взгляд, торопливо закрыл все окна комма. Тут как раз распахнулась дверь кабинета, откуда вышел господин Храт. Дружелюбно кивнув Джонатану, он ушел, из кабинета раздался голос Лукреции, зовущий Джона внутрь. Она хотела всего лишь согласовать их планы на вечер (почему не сделать это по комму?), и уже через пару минут Джонатан покидал административный этаж. Увиденный документ не давал ему покоя, и он твердо решил спросить Лукрецию об этом сегодня же вечером. Между делом. То есть, между объяснением, что дела, служебные дела — единственное, что может быть между ними.

---

Недавно поймала себя на том, что меня коробит от слова "тексты" в применении к моим историям. Вот даже когда сама себе сочиняю планы на день - стирка, вязание и... нет, не тексты. Что угодно, но не они. Ощущается мне в этом слове что-то неправильное. При том, что я осознаю, что это вполне себе рабочий термин. Но. Может дело в том, что мои истории - они для меня не из слов состоят, а из людей. Ну или нелюдей. Из персонажей, из их взаимоотношений, из мира, в котором это все происходит. Конечно слова тут тоже важны, поэтому иногда их так сложно подобрать, но все же "текст" - это слишком сухое и неживое слово.
Кстати о тегах - "осколки", которые я использую для своих историй, тоже очень старое название. Осколки снов, превратившиеся постепенно в осколки миров. Это было хорошо для рассказиков, для сказочек и зарисовок. А меня нынче все чаще тянет на большие истории. Пора новый тег придумывать?
А с другой стороны - что тут думать? Я люблю рассказывать сказки - вот пусть сказками и будут. Сказка - это то, что сказывается. Что может быть лучше и точнее?

---

Новая история

Я собиралась дописать ее к Самайну. Но не успела, да и не совсем она в тему получилась, вовсе не страшилка, а... В общем, сами увидите. Источником вдохновение послужил пост на тумблере. Есть там блог, где выкладываются идеи, которые каждый может реализовать и выложить. Я спрячу ее содержание под море, потому что - спойлеры же. Ну или читайте сразу историю, она коротенькая
Итак, идея была такая - вас собираются принести в жертву, вот только вы бессмертный, и сами создали этот культ много лет назад в качестве розыгрыша.

Жертвоприношение
Заунывный речитатив становился то громче, то тише, он накатывал волнами, пытаясь накрыть меня своей пеной и унести в глубину, укачать, заставить подчиниться ритму и раствориться в себе. Хорошая попытка, только почему-то на мне она не срабатывала. Я прекрасно все видел, ощущал и осознавал. И свое тело: мурашки на коже от холодного воздуха, напряжение в плечах из-за неловко растянутых рук, ноющую боль в лодыжке, которую я, кажется, умудрился вывихнуть. И окружающую тело реальность: гулкое пространство старого склада, пляшущие по стенам тени, шелест белых одежд и голоса людей, в них одетых, шершавость камня под моей спиной. И самое главное — четыре острых лезвия в воздетых надо мною руках четырех адептов. Двое мужчин держали клинки над моей головой, двое женщин, одна из них совсем молоденькая — над грудью и пахом. Клинки угрожающе поблескивали в свете многочисленных свечей. От них было трудно отвести глаз. Ну еще бы, ведь уже совсем скоро им предстояло вонзиться в мое тело.
Нет, я не то чтобы боялся смерти. Просто глядя на сосредоточенные бледные лица избранных я отчетливо понимал, что у них нет совершенно никакого опыта в подобных делах. А значит, вся эта история получится очень долгой. Вероятно грязной. Вполне возможно — громкой. И наверняка очень кровавой. А ведь среди присутствующих были дети. Это меня возмущало больше всего. Кто вообще берет с собой детей на жертвоприношение?!
Я попытался задать этот вопрос главному распорядителю всей этой церемонии, маячившему где-то у меня за головой. Распорядитель — как он вообще звался, жрец? священник? учитель? — предпочел проигнорировать мой вопрос, так же как раньше игнорировал все мои возражения по поводу участия в их мероприятии. Возвысив голос над все еще что-то бормочущими людьми, он возвестил:
- Возрадуйся, мать наша, безгрешная дева Лилея, ибо дети твои приготовили тебе подарок, достойный твоей доброты.
- Для безгрешной девы у вашей матери что-то многовато детей, вам не кажется? - поинтересовался я. Снова безрезультатно.
- Прими же наше бескорыстное приношение…
- А отцов у вас сколько? Тоже один на всех?
- … и вознагради наше рвение.
- Эй, по-моему, либо приношение бескорыстное, либо вы ждете за него награду, нет?
Вопрос мой снова проигнорировали. Да я и сам понимал его бессмысленность. Секта Детей Лилеи даже среди других культов, сект, церквей и прочих сборищ безумцев отличалась полным отсутствием логики в своем учении. Мне ли этого не знать — я ведь сам это учение и сочинил. Но что-то я не помнил, чтобы придумывал подобные ритуалы. В смысле, шутки шутками, но…
- Прими, Пресветлая, глаза нечестивого, дабы не смели они смотреть на запретное.
- Ребята, вы уверены, что ваша Пресветлая обрадуется этой расчленёнке?
- Прими лживый язык его, дабы не смел он осквернять твой слух своим ядом.
- А может быть вам вовсе не я нужен? Я вообще-то не любитель врать...
- Прими, Пресветлая, блудливый орган его, дабы не смел он огорчать тебя своими похождениями…
- Что? Какого… - чуть не поперхнулся я, начав что-то подозревать.
- И прими, наконец, в жертву черное сердце его, ибо тебе принадлежат все сердца, тебе — верность, тебе почитание и преданность наша.
Фигуры, стоявшие вокруг меня выпрямились, занося ножи еще выше.
- Ну все ребята, пошутили и хватит!
- Во имя Пресветлой девы Лилеи…
- Все, вы донесли свою мысль, может уже закончим, а?
- Да свершится благое дело сей…
- Я понял, понял… Я сожалею и прошу прощения!
- ...час…
- Стойте!
Голос прозвучал словно бы ниоткуда и одновременно со всех сторон, и за ним последовала полнейшая тишина. Я медленно разжал зажмуренные глаза (терпеть не могу вид крови). Толпа вокруг замерла, словно даже не дыша, взгляды все направлены куда-то мне за голову, лица озарены нездешним белым светом, в глазах у всех застыл благоговейный восторг.
- Дети мои, - проговорил все тот же голос, - благодарю вас за вашу службу. Не желаю я, чтобы вы пятнали руки свои кровью, и потому приму вашу жертву целиком. Ступайте по домам и да пребудет с вами мое благословение!
Жрец, или как там его, стоявший за моей головой, издал сдавленный звук, словно собирался возразить, но его паства уже послушно повернулась к выходам и словно загипнотизированная двинулась прочь.
- Ступай и ты, возлюбленный сын мой, и продолжай нести слово мое непосвященным. Ступай, Питер, - с нажимом повторил бестелесный голос. Видеть его я не мог, но, судя по шаркающим шагам, Питеру пришлось подчиниться.
Вскоре я остался один в огромном пустом помещении, беспомощно распластанный на холодном камне, обнаженный и беззащитный. По спине снова пробежали мурашки, на этот раз вовсе не от холода. Затаив дыхание я ждал, считая секунды. Их накопилась уже почти сотня, когда я почувствовал прикосновение тонких пальчиков с острыми ногтями. Они скользнули по моей руке от запястья к плечу, обвели вытянутую шею, провели с нажимом по груди и дальше вниз, по животу. Я вздохнул и снова открыл глаза.
- Здравствуй, Лили.
- Здравствуй, Эдди.
- Ты же знаешь, мне не нравится это сокращение, - поморщился я.
- Мне кажется, Эдди, ты не в том положении, чтобы предъявлять претензии.
- Послушай, Лили, это все чистой воды недоразумение.
- Недоразумение? - ее тон похолодел до уровня льда, а ногти замерли в опасной близости от весьма чувствительных участков моего тела. - Недоразумение?!
- Ты все просто не так поняла…
- Ах не так?! А как еще можно было это понять? Я застала вас…
- Я просто помогал ей…
- Помогал найти родинку? Обучал обнаженной йоге? Какое еще идиотское объяснение ты придумаешь?
- Лили, послушай, если ты меня отвяжешь, я все объясню.
- Вы только посмотрите на него, он уже ставит условия.
- Ну будь благоразумной...
- Не ты ли всего минуту назад просил прощения? А теперь уверяешь, что извиняться не за что?
- Я просто хотел…
Одним движением она запрыгнула на алтарь и уселась мне на живот, обхватив его коленями. Как обычно, первый взгляд на точеные черты заставил меня слегка задохнуться. Как я мог забыть, насколько она прекрасна? Как сияют ее глаза в гневе. Как пылают румянцем нежные щеки. Как манят безупречно изогнутые губы. Как вздымается под тонкой тканью идеальной формы грудь, словно созданная для моих ладоней.
- Знаешь, у меня большой соблазн все-таки вырезать из тебя сердце.
- Вырезай, - кивнул я. - Сколько хочешь раз, столько и вырезай. Все равно оно принадлежит тебе целиком. Все остальное тоже резать будешь? Можно было бы высушить — выйдет отличное ожерелье.
- Идиот! - выдохнула она, наклонилась и впилась в мои губы горячим и бесстыжим поцелуем. Затрещали веревки и, кажется, сухожилия в моих руках. А, мелочи! Я обнял гибкое тело, привлекая его ближе.
. . .
Лили по-кошачьи потянулась и со сладким вздохом устроила голову на моей груди. Тело с трудом слушалось меня, все еще переживая последние всплески удовольствия, но я не отказал себе в удовольствии запустить ватные пальцы в густую волну ее волос.
- Я все еще злюсь на тебя, - промурлыкала она, щекоча губами кожу.
- Ты же знаешь, что какие бы глупости я не творил, я люблю одну тебя?
- Знаю. - Мне не было видно, но я знал, что она обиженно надула губы. Это выражение удивительно шло ей, впрочем, как и все другие. - Но эта глупая девчонка вывела меня своей самоуверенностью. Она такая… юная!
- И такая мимолетная. Моргни глазом — и ее юность промелькнет, сменившись старостью. А твоя красота, любовь моя, вечна.
- У-у-у, сладкоречивый пройдоха.
- Ты все равно любишь меня, - лениво пробормотал я. Она только вздохнула. - Знаешь, я на миг поверил, что ты и впрямь позволишь им разделать меня, как цыпленка.
- Надо было, - в ее бормотании не слышалось и следа прежней обиды.
- Но тогда пришлось бы объяснять им, почему я после этого не умер.
- Вот и объяснил бы. Тебе же так хорошо удается сочинять дурацкие мифы.
- Мы тогда в очередной раз поссорились, - объяснил я. - Это был… восемнадцатый? Нет, уже девятнадцатый век, помнишь, ты так увлеклась этими новыми поэтами, что предпочитала моему обществу общество книг. Заявила, что я не романтик, что все, что мне нужно — твое тело.
- И ты решил запудрить мозги кучке доверчивых дураков рассказами про безгрешную деву Лилею?
- Это была шутка, милая.
- Адам, мы же давным давно договорились, что будем соблюдать определенные правила. В том числе — не создавать новых религий.
- Разве же это религия? Так, маленький безобидный культ.
- Такой ли безобидный?
- Ну, знаешь, идею с жертвоприношениями в него добавила ты.
- Я хотела тебе отомстить и решила, что сделать это руками твоего детища будет забавно.
- А весь этот нездешний свет и заоблачный голос?
- Ах, право же, мы живем уже в двадцать первом веке. Пора освоить некоторые технические новинки. Это только ты цепляешься за все старое.
- Это потому, что все лучшее я оставляю тебе.
- Льстец и подлиза. Не пытайся меня отвлечь. Что, если бы этим наивными барашками решил воспользоваться кто-то другой?
- Тогда это была бы его вина. И их — за излишнюю доверчивость.
- Наверное, когда живешь так недолго, очень хочется верить во что-то… большее, -задумчиво протянула Лили.
Я пожал плечами.
- Я уже не помню тех времен, когда думал, что могу умереть. Мне кажется, я всегда верил только в одно.
- Во что? - Она повернулась, сложив руки у меня на груди и опираясь на них подбородком.
- В тебя, моя любовь, в тебя.
Ее улыбка озарила меня светом тысячи солнц и снова зажгла в крови неутолимый огонь. Гулкая пустота склада и холод каменного ложа отступили, оставляя место лишь нашей страсти. Ибо что может быть дороже и ближе, чем тот, кто может разделить с тобой вечность.

---

Дела Семейные, глава 2.8

в которой мы немного завидуем героине, у которой есть такой друг

Глава 2.8
Кора подняла попавший под ногу камушек и бездумно запустила им в воду. По гладкой поверхности разбежались торопливые круги. Но они быстро исчезли, и снова холодная вода являла взгляду лишь безупречное отражение неба с плывущими по нему облаками.
Корнелия вздохнула. Покой водной глади ничуть не соответствовал ее внутреннему состоянию. Впрочем, Кора и сама не смогла бы описать это самое состояние. Почти через месяц после возвращения она наконец-то сумела вырваться из дому и воспользоваться щедрым приглашением Эдди. Она так стремилась сюда, так мечтала, оказавшись одной вдали от обязательств и ожиданий, дать наконец волю чувствам и как следует оплакать их с Джоном неслучившееся будущее. Ей казалось, что стоит только разрешить себе, и горечь, боль, тоска вырвутся наружу неудержимым потоком.
Третий день Кора бродила вдоль небольшого озерца у подножия Туманных гор, на берегу которого стоял летний домик Семьи Фабер, и единственное, что она сумела почувствовать за это время — пустоту. Словно бы все внутри нее онемело, отмерло. Ей не хотелось плакать, не хотелось вспоминать. Сказать правду, ей вообще ничего не хотелось, даже выбираться утром из постели, но логическая часть ее сознания все же понимала, насколько это плохой признак, и заставляла Кору шевелиться — вставать, застилать постель, разогревать что-нибудь из множества готовых блюд, хранившихся на кухне. Прислуги в доме в данный момент не было. Кора сама попросила друга об этом, ей не хотелось чужих взглядов, и Эдди, поколебавшись, все же согласился. Может быть кто-то здесь и был, поддерживал тайно функционирование дома, но на глаза ей он ни разу не попадался.
С озера донесся порыв ветра, вырвавший Кору из заторможенных размышлений о том, может ли целое здание, полное современной техники и всевозможных устройств, обходиться полностью без обслуживающего персонала. Холодный воздух пробрался под слишком легкую для осенней погоды накидку, покрыл кожу мурашками. Даже это не вызвало у Коры каких-либо эмоций, но все та же логическая часть сознания решила, что простуда ей совершенно ни к чему, а заболеть от тоски и холода и умереть в бреду, словно героиня дурацкого древнего романа, у нее все равно не выйдет. Повернувшись спиной к покрывшемуся рябью озеру, Кора направилась в дом. Может быть она найдет в Инфосети один из этих самых романов и убьет оставшееся до ужина время, погрузившись в чужие переживания, раз уж свои так упорно от нее прячутся.
Роман она нашла. С соответственно пафосным названием, с весьма красочно страдающей и подозрительно скудно одетой героиней на голо-обложке. Но погрузиться в пучину надуманных страданий ей не дал звук приближающегося аэрокара. Нахмурившись Кора выглянула в окно — Эдди же обещал ей, что ее отдых никто не потревожит. Однако самого себя он в это обещание, похоже, не включал, потому что именно его машину — вызывающе красную и с семейным гербом на дверце — Кора увидела на площадке, обсаженной рыжеющими земными деревьями. Вздохнув, Кора подумала, не привести ли ей себя в более приличный вид. Потом махнула рукой, решив, что раз друг решил явиться без предупреждения, то сам виноват в том, что увидит, и отправилась к входной двери.
Эдди ее внешний вид проигнорировал, как ни в чем ни бывало обняв Кору и чмокнув ее в макушку. Потом продемонстрировал бутылку, горлышко которой все это время сжимал в руке, и заявил, что решил лично проследить за тем, чтобы у нее было соответствующее сопровождение к ужину. Присмотревшись, Корнелия сморщила нос.
- Эдди, это же талитская виноградница, в ней девяносто градусов! Такое определенно не подают к ужину. Где ты вообще ее взял?
- Детка, когда ты перестанешь задавать этот самый дурацкий из вопросов? - усмехнулся друг. - Мне кажется, пора уже привыкнуть к тому, что я могу найти и заполучить все, что только захочу.
- Остается только понять, зачем тебе хотеть эту гадость.
- Э, не спеши называть ее гадостью, не попробовав.
- Кто сказал, что я ее не пробовала? - пробормотала Кора, и брови Эдди мгновенно заинтересованно взлетели вверх.
- О? Ну-ка, ну-ка, расскажи, о моя благовоспитанная подруга, где и когда ты успела приобщиться к радостям первобытного алкоголя?
- Эдди, я ведь училась в Университете. Сам знаешь... Чего только не попробуешь в студенческих компаниях.
- Еще бы мне не знать, ведь большую часть того, что ты пробовала, поставлял в эти компании именно я.
Кора фыркнула, но вынуждена была признать, что определенная правда в этом утверждении была.
- Но это не объясняет того, зачем ты притащил эту бутылку сегодня.
- Позже поймешь, - отмахнулся Эдди и решительно прошествовал на кухню. - Ну, рассказывай, как ты здесь?
- Нормально, - пожала плечами Кора.
- Удалось расслабиться и выбросить все из головы?
- Угу.
- И как настроение?
- Нормально…
- А аппетит? - Эдди распахнул шкаф и принялся вытаскивать оттуда и расставлять на столе контейнеры в пугающем количестве.
- Нормальный аппетит.
- Ага. И чем ты тут занимаешься? - руки Эдди ловко пробежались по крышкам контейнеров, переключая их с заморозки на разогрев, затем он принялся доставать посуду и стаканы.
- Да ничем, - Кора рассеянно следила за устроенной другом суетой. - Гуляю. Ем. Сплю. Ну, знаешь… отдыхаю.
- Знаю. - Эдди бросил на нее быстрый взгляд, но тут же отвернулся и принялся расставлять открытые контейнеры на передвижном столике. - Бери посуду и пошли.
- Куда? - моргнула Кора, но послушно подхватила тарелки и стаканы.
Эдди выкатил столик в маленькую гостиную и поставил рядом с большим мягким диваном, занимавшим весь угол комнаты. Повернувшись, он взял из рук Коры приборы, пристроил их тут же на столике и плюхнулся на диван, немедленно раскинув ноги и устроившись с максимальным удобством. Потом похлопал по подушкам рядом с собой.
- Ну, чего ты ждешь?
Кора медленно опустилась на диван. Подумала, и подобрала под себя ноги.
- И… что мы делаем?
- Ужинаем! - Эдди сосредоточенно принялся вскрывать крышку привезенной бутылки. - Ну же, накладывай себе, не стесняйся.
- Но почему здесь? Не в столовой? - Кора окинула взглядом угощение. Эдди, казалось, выбирал контейнеры наобум, но каким-то образом в них оказались все ее любимые блюда. Кисло-сладкие креветки, маринованные курникоры, говядина по-царски, липкий рис, жареная картошка. Даже булочки с элизианским кардамоном и яблоки в карамели! Впервые с момента прибытия в этот дом… или даже раньше?.. Кора почувствовала легкий намек на интерес к еде.
- Потому что здесь удобнее, - сообщил Эдди и наполнил ее стакан виноградницей наполовину. - Давай-ка, залпом.
- Зачем?
- Так надо. - Взгляд его был очень серьезным.
Кора вздохнула.
- Эдди, ты знаешь, у меня нет привычки напиваться, чтобы справиться со своими чувствами.
- Вот именно, - кивнул тот. - Справиться ты сможешь и сама. Когда почувствуешь их. Давай, малышка, это лучше, чем химия, а психологические фокусы — не самое мое сильное место.
Корнелия покачала головой. У нее не было сил спорить с другом. Хочет напоить ее — сам потом будет иметь дело с последствиями. Она решительно взяла стакан и одним махом осушила его содержимое. По пищеводу прокатился огненный комок, который немедленно запустил горячие щупальца в соседние органы. Кора ощутила, что согревается. Странно, она вроде не чувствовала, что замерзла… А еще она вдруг почувствовала сильный голод. По счастью, перед ней было все, что нужно, чтобы его удовлетворить.
Спустя полчаса, сама не понимая, как это произошло, Кора обнаружила себя вытирающей слезы, которые текли по щекам совершенно против ее желания, и рассказывающей Эдди об их последнем разговоре с Джонатаном. Во всех его горько-сладких подробностях.
Нет, не совсем во всех. То, что происходило между ними в постели, вся эта отчаянная нежность принадлежала только им двоим. Эдди, безусловно, попытался расспросить и об этом, но не всерьез, а в явной попытке заставить Кору улыбнуться. Улыбнуться она смогла, сквозь слезы, которые все не хотели останавливаться. Кора задрала голову, словно пытаясь заставить их вернуться на место. Уставилась на высокий потолок с изящной росписью. Вспомнила, как раскачивался над ней низкий потолок каюты, когда Джон… Она затрясла головой, прогоняя воспоминание. Горячие соленые капли полетели во все стороны. Одна из них приземлилась прямо на переносицу Эдди, тот забавно сморщился, сведя глаза к кончику носа. Кора лихорадочно хихикнула, попыталась вытереть лицо. Друг молча подал ей извлеченную непонятно откуда салфетку.
- Спасибо, - пробормотала Кора, имея ввиду не только, и даже не столько белоснежный клочок фиброткани. - Спасибо тебе.
Приведя лицо в относительный порядок она глубоко вздохнула.
- Боже, ну почему, почему мне было не влюбиться в кого-нибудь нормального… в кого-нибудь доступного.
- Например в меня, - радостно подхватил Эдди. - А что? Я доступен, с этим не поспоришь.
- Не поспоришь…
- Знаешь, еще не поздно.
- Что?
- Выбрать меня объектом своей необузданной страсти.
Кора уставилась на Эдди. Тот многозначительно пошевелил бровями. Спустя всего несколько мгновений оба не сговариваясь фыркнули и покачали головами. Нет, она определенно не могла бы представить себя влюбленной в Эдди. Это было бы… неправильно. Нет, Кора любила его искренне и сильно — как старшего брата, которого у нее никогда не было, и совершенно точно знала, что друг относится к ней так же, как к двоим младшим сестрам. Иногда даже лучше: сестер он был склонен не воспринимать всерьез.
Вздохнув, Кора утащила со стола последний кусочек карамельного яблока, и сползла чуть пониже, пристроив голову на коленях друга. Тот немедленно принялся гладить ее, перебирать волосы. К глазам снова подступили слезы. Она не помнила, когда в последний раз позволяла себе настолько расслабиться. Она давно не могла прийти за этим к матери, у той всегда были для нее поучения, советы, задачи. Отец все последние годы так старался успеть передать ей все свои знания, что времени для бездумной ласки не оставалось. Для Каспера она была всегда сильной и уверенной, близких подруг у нее не было…
Корнелия не помнила, как уснула, но на утро обнаружила себя в постели, одетой, но без обуви, укрытой мягким одеялом. Эдди нашелся в гостиной со стаканом сока и слегка покрасневшими глазами — единственным последствием выпитого вчера алкоголя. Впрочем, Кора подозревала, что большая часть той бутылки досталась ей. Но никаких признаков похмелья она не чувствовала, только ватную пустоту в голове, какая бывает после того, как долго плачешь. Тем не менее она послушно выпила протянутый Эдди стакан с водой и еще один с витаминизированным соком.
Завтрак прошел гораздо менее эмоционально. Кора знала, что вчерашний срыв был ей необходим, затем она сюда и приехала, но растягивать его недолго не собиралась. Поэтому за кофе с булочками они обсуждали последние новости из Совета Семей, сплетни о Старших Семьях, тенденции межпланетного и местного рынка. Кора вспомнила и рассказала Эдди о финансовых проблемах Лангов, о том, что этой информацией поделился с ней Велден и о том, как он эту информацию добыл. Эдди обещал покопать еще в эту сторону. Потом покосился на Кору и нерешительно спросил:
- Кстати, как лорд Оскар отнесся к твоей поездке сюда? Он знает, где ты?
- Конечно. Я сообщила ему, что ближайшую неделю он сможет осчастливливать своими визитами исключительно маму. Она попыталась объяснить мой отъезд какими-то делами, но я напрямую сказала, что еду отдохнуть в летнем домике Фаберов.
- Даже так? Хм.. И как он отреагировал?
Кора прищурилась. Велден тогда как-то скованно улыбнулся, пробормотав, что знает о ее близкий дружбе с лордом Эдвином. Когда она прямо назвала Эдди своим лучшим другом, его лицо перекосила странная гримаса, которая, правда, так же быстро исчезла. В отличие от недовольного взгляда матери.
- Сказал, что это очень мудро с моей стороны, что связи в Старших Семьях безусловно идут на пользу моему бизнесу. И принялся многословно выражать восхищение моей деловой хваткой и верностью семейному долгу.
- Представляю, как он при этом скрежетал зубами. Ты ведь выставила его дураком в глазах других Семей, детка.
- Э-это еще почему?
- Потому что все знают, что он официально ухаживает за тобой. И ты при этом уезжаешь на территорию другой Семьи, где тебя может приватно посещать неженатый наследник этой Семьи… Ты должна понимать, что в глазах общества ты чуть ли не наставляешь ему рога.
- Но я не… Он не… У меня нет никаких обязательств перед ним!
- Я это знаю, детка. Но большинство знает только то, что ты достаточно часто принимаешь его дома. Он нигде не говорит этого напрямую, но и не оспаривает, когда это считают официальным ухаживанием. А учитывая, что других претендентов вокруг тебя нет, считается, что ты обозначила свои предпочтения. В глазах многих это делает его фактически твоим женихом.
Кора застонала и спрятала лицо в ладонях.
- Только этого мне не хватало!